– Господин Магнат. Я официально заявляю вам, что после всех злодеяний Йоханны никакой верности к ней у меня не осталось.
– Очень хорошо. Я просто поинтересовался.
– А что еще вас просто заинтересовало? Другие вопросы будут сходны с предыдущим?
– Судите сами, – сказал Магнат и углубился в животрепещущие детали приема: кто где сидит, привела ли Древорезчица охрану, как вооружены ее гвардейцы. Он не забыл упомянуть, что во время пребывания Великого Магната на сцене аэролет Проныры останется в воздухе и будет патрулировать поле. Наконец он произнес: – Все ваши заверения очень убедительны, лорд Невил. Искренне благодарен. Увидимся внизу через несколько минут.
– Да, почтеннейший Магнат, – ответил Невил, – мне тоже не терпится сделать наш альянс официальным. – К нему вернулась тень обычной дипломатичности. – И, э-эмм, еще одно, господин мой Магнат. Для вящего эффекта я рекомендовал бы вам не пользоваться человеческим голосом. Говорите на стайном языке. Не кажется ли вам, что так будет торжественней?
Магнат вздернул головы:
– Я плохо владею вашим языком?
– Вовсе нет! – запротестовал Невил. Действительно, Магнат говорил на самношке бегло, куда лучше многих стайных обитателей Холма Звездолета. Невила явно тревожило, как бы, заговорив голосом Гери, Магнат не изобличил его во лжи. – Это всего лишь, гмм… Мне кажется, что, если вы будете говорить на стайном, это прозвучит более торжественно. Это подчеркнет вашу мощь.
– Я с удовольствием возьму на себя функции переводчика, – влез Проныра, – естественно, на условиях анонимности.
Магнат переглянулся сам с собой:
– Да. Я понимаю ход ваших рассуждений. Хорошо.
– Ну и чудесно. Я должен подняться на сцену. Вскоре мы побеседуем лично.
Спустя миг маленькая аналоговая радиостанция испустила статический шум. Никто уже ничего не передавал. Двумя элементами Магнат поднял устройство, а головой третьего переключил тумблер на боку ящичка. Шипящий треск статики пропал.
Магнат поставил радиостанцию обратно и оглядел рубку управления.
– Разумеется, насчет Йоханны он солгал.
– А? – переспросил Джефри.
Проныра был удивлен не меньше молодого человека. Он пробулькал какой-то вопрос.
– Да, Проныра. Да, можешь спрашивать. – Взгляд Магната вернулся к Равне и Джефри. – Видишь ли, заполучив представительные образцы, я стал экспертом по человеческой психологии. Понять людей не так сложно. Они просто устроены, их движущие мотивы примитивны. Беседуя с Невилом, я наблюдал за этой парочкой у нас на борту. Оба они поняли, что Невил лжет.
Он говорил с убежденностью подлинного знатока или одержимого возмездием безумца.
– Видишь? – Он ткнул лапой в Джефри. – Брат Йоханны хранит молчание. Я еще раз раскусил его. А ты, Равна? Можешь ли ты, положа лапу на сердце, сказать, что Невил не солгал нам?
«Почем я знаю? Я вообще не уверена, что Невил хоть раз говорил мне правду». Надежда и страх поочередно захлестывали ее. Она не нашлась что ответить и сидела молча, как и Джефри.
Проныра не был так молчалив.
– Господин мой, я никогда не задумывался над такой возможностью, но… но ее следует принять в расчет. Следующие несколько часов я буду наблюдать за ним. Если он лжет еще в чем-то, я это увижу.
До Холма Звездолета оставалось десять километров. Равна много раз летала над этой местностью – на флайере ли Странника, на маленьком ли воздушном шаре Щепетильника. Внизу тянулись многочисленные фермы Долины Хмурой Реки. К западу скалы обрывались в море. Недалеко от края уступа виднелись подступавшие к морю домики поселка у Королевской Дороги. К северу возвышался муравейник Новозамка, отдельные постройки которого граничили с мраморным куполом самого замка.
Магнат занимался несколькими делами одновременно: беседовал по переговорным трубкам с пилотами, смотрел вперед, иногда о чем-то справлялся у помощников. Проныра утверждал, что Амди у него в командной рубке и согласился сотрудничать.
– Ни в чем особо важном я этой стае не доверяю, – сказал Проныра, – но он прожил у Холма Звездолета всю свою жизнь и знает, что за ложь воспоследует суровая кара.
– Не знаю… – протянул Магнат, не отрываясь от переговорных труб и общения с командой. – Я бы не стал доверять словам узника даже в такие моменты.
– Но у меня есть агенты и на земле.
– Декутомон?
– Он главный, господин. Он сейчас возле места посадки, а с ним радиосинглет Фюр.
– Отлично, а я все думал, куда это Фюр запропастился. Значит, Невил не слышит, что говорит нам Декутомон?
– Нет, господин мой.
Магнат что-то изумленно проворчал и на ходу внес поправки в указания, которые давал пилотам. На самношке он ответил:
– Превосходно, Проныра. Я сконцентрируюсь на посадке.
Магнат устремил все взгляды вперед, два элемента орудовали биноклями. Он и вправду пытался сам управлять движением аэролета, требуя от команды сообщать ему по переговорным трубкам мельчайшие подробности. Такая глупость была для Магната типична, но, к счастью, Проныра и его клевреты на время заткнулись; только Зек каждые пятнадцать минут выдавал на самношке очередную порцию летных данных, конвертируя единицы стайного исчисления в людские:
– Высота семьсот пятьдесят метров, до места высадки три тысячи триста метров…
– Высота семьсот тридцать пять метров, до места высадки три тысячи сто пятьдесят метров…
– Высота семьсот двадцать метров, до места высадки три тысячи пять метров…
Магнат не оглянулся, но издал одобрительное ворчание.
– Отлично, Проныра, отлично! Твоя информация значительно упрощает наши действия.
Равна не видела у Магната никаких устройств позиционирования, за исключением естественных ультразвуковых локаторов Когтей. «Откуда поступают эти данные?»
Джефри пихнул ее локтем в бок и слегка склонил голову в сторону Зека. Синглет посмотрел на людей, тут же отвернулся, уставился на землю под кораблем…
– Высота семьсот пять метров, до места высадки две тысячи восемьсот пятьдесят метров…
И его взгляд вернулся к Равне с Джефри. Существо чуть из шкуры вон не вылезло от напряжения, будто стараясь передать им больше, чем эти числа. «Кто там, за этими глазами?» Между аэролетами не больше километра, так что Зек и Ут, можно сказать, вместе. Фюр, сопровождавший Декутомона, тоже приблизился к ним на недоступное прежде расстояние. Значит, радиостая стала по крайней мере тройкой. В зоне доступа могли находиться и еще двое элементов, один функционировал как маршрутизатор Фюра, другой возглавлял подсеть, соединявшую корабли с тропиками. В отдельные моменты радиостая могла разрастаться до слитной пятерки, а значит, оказывалась даже умнее, чем в ту ночь, когда Амди говорил с ними по плащесети.
