Она жестом отогнала Когтей и подкрутила держатель, так чтобы треножник намертво закрепился между позолоченными кольями, соединенными парапетом. Магнат явно наблюдал за ней через бинокли и камеру.
– Осторожно; если они подумают, что ты повредишь Пирамиде…
Йоханна именно эту возможность и держала в голове, наблюдая за помощниками Когтями.
– Пока что ни единой жалобы. Ты же знаешь, для Хора я особенная. – Так оно и было. «Да и подразнить Магната тоже приятно».
Магнат ворчливо ответил на межстайном, потом на самношке:
– Я не позволяю своим сотрудникам рисковать жизнями, я просто хочу, чтоб они отдавали себе отчет, чем заняты! Раз уж ты там, нацель камеру так, чтобы от нее была какая-то польза. Мне нужна картинка северной трассы.
– Эй, я твоя советница, а не подчиненная! – отпарировала Йоханна, поворачивая камеру на северо-запад. «Трасса» представляла собой клочковатую цепочку расчищенных участков, на чьи границы без устали посягало бескрайнее болото, но протянулась она чуть ли не на тысячу километров до самых глубоких джунглей бассейна Великой Реки. На первый взгляд Хор мог показаться средоточием безумных сатурналий, как всегда и твердили северные стаи, но под зыбкой тканью экстатического единения творилось куда более сложное действо. Побережье нуждалось в непрерывном подвозе ресурсов. Располагая такими камерами и надзирая за удаленными резервациями, Магнат понемногу разворачивал логистику.
Жизнь в тропиках текла своим чередом столетиями, но Резервация Магната произвела настоящий переворот, последствия которого производили колоссальное впечатление, – гляньте хотя бы на Великую Пирамиду. Революция только набирала ход. В Резервацию поступало сырье, а покидали ее миллионы единиц готовой продукции. Древорезчица и народ Домена воспринимали это как приливную волну конкурентных товаров. Равна считала, что такими темпами десятилетние планы удастся воплотить за год-другой. Йоханне же было известно, что северянам достается лишь малая часть продукции заводов Магната. Большую часть товаров Резервации и всю продукцию недавно заложенных резерваций на болотах потреблял сам Хор. На дальнем конце рабочего квартала выстроились фургоны, груженные тканями, рациями, солнечными элементами… все это было готово к отправке по северной трассе и Великой Реке между болот. В ясный, прозрачно-сверкающий день, как этот, камера отслеживала трафик на трассе на протяжении многих километров. Фургоны курсировали и по боковым дорожкам, навещая каждый уголок, каждую потайную нору Хорового Домена.
Здесь что-то пробуждалось. Магнат, Хор и архив «Внеполосного-II» положили начало чему-то грандиозному. Йо это знала; Магнат это знал. Он без устали трепался о «новых рынках сбыта»: зачастую коммерсант в нем вставал на задние лапы и силком сгибал в кучу все головы. Но камера, как и отчеты радиостаи о новых резервациях, в конечном счете подкрепляла непрестанные старания Магната задобрить своих новых потребителей.
– Отлично, – сказал его голос из камеры, – теперь немного южнее. Отлично! У Невила есть Око Небес, но только мне известно, что творится на земле. И когда у нас появятся усовершенствованные телескопы для видеокамер… – Голос Магната куда-то уплыл, сменившись возбужденным ворчанием: на сей раз изобретатель победил коммерсанта. Вернувшись к самношку, он опять забеспокоился о Йоханне. – А теперь, когда камера в порядке, возвращайся вниз. Дар Божий докладывает с «Севера-1»: там толпа как-то странно роится. Если волна дойдет до нас, по всей Пирамиде начнется беспорядочный перетрах.
Йоханна глянула вниз, на дворец Магната. Приемный зал легко узнавался по ряду окон: новые достигали трех метров в высоту, но с такого расстояния казались крохотными. «Держу пари, он наблюдает за мной именно оттуда». Она помахала Магнату.
– Будь спок. Я такое уже видела, ничего особенного. – «Положим, я немного преувеличиваю…» – Впрочем, я и не собиралась тут фиксить твою дурацкую камеру. Я хочу посидеть, полюбоваться окрестностями.
– Гррмхрмм.
Крохотный микрофон камеры бессилен был адекватно озвучить ответ Магната. На стайной речи аккорд выражал смесь недовольства, тревоги и зависти.
Йо снова приветственно помахала в сторону дворца и уселась на парапете. В такой позе самой ценной частью одежды девушки была панамка от солнца, и она тут же нацепила ее на голову. Йоханна была темноволосая, темнокожая, но дополнительная защита от солнца никогда не помешает.
Йо осмотрелась, но простой вид с вершины ее мало интересовал, Магнату она любила рассказывать, что с вышины проницает самые потаенные мысли Хора. Магни заявлял, что это чушь собачья, но и сам отслеживал волны настроения, катившиеся по Хору, как погодные фронты, разогнанные до ультразвуковой скорости. Этого требовала рыночная политика.
Здесь, в Хорогороде, волны сталкивались и усиливались до амплитуды миллионократно большей, чем на плотах старой флотилии Йоханны. Она уперлась локтями в колени, сцепила руки под подбородком и долго сидела, глядя на север.
Этот мир погребен глубоко в Медленной Зоне. Это не Трансценденция, даже не Запределье. Большая часть разумной жизни в Галактике развилась именно здесь, в первозданной питательной жиже. Здесь, Внизу, не может выжить ничто, значительно превосходящее интеллектом человека. Правильно?
Размышляя над ответом, Йоханна каждый раз сожалела, что не слишком много знает об ограничениях Медленной Зоны. В Высокой Лаборатории их этому просто не учили. Подростки уже мечтали стать богами, им было не до проблем примитивных умов.
Очень скоро игра, затеянная Магнатом и Невилом, сама собой прекратится: сотрудничество Магната и Древорезчицы стало слишком явным. «Мои друзья узнают, что я жива. Я смогу их навестить!» Равна прилетит сюда, повидается с Зеленожкой, увидит, каков Хор на самом деле.
Чатов по коммсети было недостаточно. Кое-чего Равна вовсе не понимала – взять хотя бы обещание, вырванное у Йоханны. Спасти Хор от эксплуатации в известном смысле оказалось легко. А если спуститься на уровень индивидов Когтей, бесчисленных Чиперсов? Там затаилась застарелая проблема, о которой Йоханна столько раз спорила с краснокурточником Гармоником и даже со Странником.
Йоханна поудобнее устроила на голове широкополую шляпу. Как приятно будет вернуться в Домен… но на свете осталось слишком мало людей, из которых она могла бы себе выбрать половинку. Равне и то проще… «Конечно, если мой тупоголовый младший братишка наконец наберется мужества». Из того, что Йоханна знала о нем, следовало, что Джефри швыряет от одной идеи к противоположной: то Рав слишком чиста и добра для него, то она тайный агент «величайшего зла».
Солнце пекло уже совсем беспощадно; Йоханна встала и медленно спустилась с площадки. Возвращение с Пирамиды часто повергало ее в уныние, да и настроение Хора вроде бы неуловимо менялось. «Когтям грустно со мной разлучаться? Ну ведь чушь!»
И все же… Высокой Лаборатории больше нет, родители погибли, Невил ее предал. Она потеряла всех и вся – и обрела чудо. До нее доходили слухи, что бандюки Невила дали ей кличку Собачья Королева. Пожалуй, они правы! У нее оставались фрагменты, стаи и Хор. Странная награда, но Йоханна была ей рада.
