Странник ухмылялся.
– Ты не играла в маленькие игры, но и одной большой тебе вполне достаточно. Дети знают, что ты их друг. С течением времени они поймут, что именно твои методы планирования работоспособны, а их заплатки – нет.
– Ну ладно, – сказала Йоханна, – если все так прекрасно, почему ты обеспокоен?
– Э, да много всего. Моя дорогая Древорезчица дала мне отставку. Не шептать мне больше в ее прекрасные ушки.
Его голос утратил толику веселья.
– Мне очень жаль, Странник. – Равна даже спустя десять лет плохо разбиралась в межстайной любви – слишком уж та отличалась от человеческой.
Странник изобразил пожатие плечами:
– Ничто не вечно. У нас были отличные щенки, но этот… маленький Шт – совсем иное дело. Древорезчица стала подозрительнее и жестче, чем когда бы то ни было. Если ты и в самом деле любишь другую стаю, если у вас общие и родственные элементы, секреты перетекают друг к другу как бы сами собой, когда у вас шуры-муры. Просто через нюансы настроения и влечения, но… теперь это не более чем беседа. – Его головы склонились в сторону Йоханны. – Но по крайней мере, она со мной еще разговаривает.
Йо тоже склонила голову. Ее агрессивный оптимизм улетучивался.
– Да, а вот я никак не могу приколоть булавкой к открытке моего братишку.
Джефри и Амди застряли на Пике Плавилен, километрах в шестидесяти к северу. Там находился базовый лагерь проекта «Холодная Долина», а также производились высокочистый углерод и стекломатрицы.
– На Пике Плавилен есть радио, но им пользуются все, кому не лень. – Она посмотрела на Равну. – Я готова побиться об заклад, что он там останется на всю зиму. Думаю, что ему очень, очень, очень стыдно.
Равна кивнула. Самое острое и болезненное воспоминание о перевороте связывалось у нее с моментом, когда Джефри встал и осыпал ее обвинениями. Она глянула на Странника в поисках менее неудобной темы для разговоров:
– А что еще тебя волнует?
– Перспектива нашей неминуемой победы, – ответил Странник. – Ты сфокусировала «Внеполосный-II» на политических науках, но слишком сузила ему обзор. Политика – это хорошо, если она работает как надо, разрешая споры и устраняя необходимость в грызне и убийствах. Но если режим знает, что дни его сочтены, он может соблазниться шансом перевернуть доску. Изменить правила игры. Обессмыслить голосование, в котором потерпит неудачу.
Точеный подбородок Йоханны вздернулся.
– Ты говоришь о насилии? Между Детьми? Мы росли вместе, Странник. Невил – увертливая крыса, но я думаю, что он искренне убежден в справедливости своих поступков. В конечном счете, Странник, Невил не так уж плох.
Миновала десятидневка. Прилетела еще одна буря, за ней настало относительное затишье. Полная луна господствовала в небесах наравне с полярным сиянием. Равна работала в Новом Приемном Зале и своем маленьком офисе по пятнадцать часов в сутки, а то и больше, но это приносило результаты: команды программистов трудились все слаженней и продуктивней. Лучше всех с автоматикой «Внеполосного-II» управлялись младшие Дети; Тимор Ристлинг стал звездой. Он копался в глубинах корабельных систем и гордо заявлял, что может программировать и без визуальных средств разработки, хотя Равна в этом сомневалась. Вновь и вновь именно Тимор пропатчивал маленькие баги или объяснял Детям устройство автоматики в терминах и аналогиях, которые могли быть понятны выходцам со Страумлианского Простора. Дети тянулись к Равне, много беседовали с ней. Некоторые извинялись, другие находили слова поддержки. Кое-кто советовал ей потребовать перевыборов.
Помимо работы с Детьми Равна вела и другие… проекты, а именно – совершенствовала сельскохозяйственные программы. Эта ее деятельность протекала в «песочнице», куда она заперла шпионов Невила. «Внеполосный-II» мог осуществлять генетические модификации, но был для них слишком простоват умом. Тем не менее все получилось как нельзя лучше: урожаи модифицированных кормовых культур принесли бо́льшую пользу, чем все остальные технические новинки и службы «Внеполосного-II», вместе взятые. Когтям, как хищникам, сельское хозяйство давалось нелегко, но крестьяне Домена Древорезчицы преуспевали, объединив сотни маленьких ферм (каждая площадью едва больше секции для игровых консолей) в более крупные. Город Новозамок не мог бы существовать и тем более разрастись до нынешних размеров, если бы в его окрестностях при помощи людей не содержали такое поголовье скота.
Невил же пожелал большей отдачи, то есть новой и вкусной пищи для людей. Это оказалось непросто, поскольку вычислительных мощностей «Внеполосного-II» не хватало для расчетов возможных экологических катастроф в случае внедрения полностью совместимых с человеческой биохимией растений. Кончилось дело тем, что Равна слегка модифицировала геном естественной твердозерновой культуры (не выходя за рамки изменений, какие мог бы внести естественный отбор) и активировала некоторые эпигенетические триггеры, большинству людей доставшиеся в спящем состоянии еще от дозвездной эпохи. Дети, у которых эти триггеры включились, могли теперь питаться новой культурой. Комбинация оказалась безопасна как для людей, так и для Когтей, но Равна не осмелилась бы ее запустить, будь она еще в полной власти: каждое новое вмешательство в человеческий геном уменьшало сопротивляемость людей местным болезням.
Теперь проект был почти готов, оставалось внести незначительные поправки. У Равны появилось вдоволь времени пошпионить за Невилом. Программы, какими она пользовалась для слежки, не шли ни в какое сравнение с высокотехнологичной магией, примененной в случае Шкуродера, но они, по крайней мере, не глючили. Фам Нювен был хитрее всех хороших парней, каких она знала, а в прошлой жизни, как он сам утверждал, сделал изрядную карьеру боевого программиста Медленной Зоны. В самые параноидальные свои часы на борту «Внеполосного-II» Фам нашпиговал корабельные системы внутренней безопасности сложными минами-сюрпризами. Жуткие были деньки, и деятельность Фама придала им совершенно адовый оттенок. Когда он согласился дезактивировать ловушки, многие странные глюки «Внеполосного-II» исчезли как бы сами собой. Сейчас, однако, Равна обнаружила, что программные пакеты, написанные Фамом, защищают ее так надежно, как сама бы она никогда не сумела. Последний дар Фама Нювена, о котором Равна дотоле и не подозревала, – с ним она могла беспрепятственно проверить справедливость подозрений Странника насчет злодейских замыслов Невила. Как суперпользователь, вооруженный программами Фама, она проникала во все документы, созданные Невилом на борту «Внеполосного-II», читала всю почту, все планы операций, подслушивала все переговоры. Даже большая часть происходящего на орбите от нее не укрылась. И да, Невил, Били и внутренний круг мятежников впали в отчаяние. Они усилили слежку и даже внедрили своих агентов в некоторые группы сторонников перевыборов. Но о насилии речи не шло. Хитрости и гадкие трюки, не более. Как руководство «Внеполосного-II», так и Странник убеждали Равну в необходимости искать компромисс с людьми Невила, смягчить их, насколько возможно, чтобы перевыборы не показались партии Отрицателей нестерпимым позором. Равна засиживалась на корабле целыми сутками, взводя и спуская маленькие капканы, убирая с пути чужие ловушки. Иногда она проводила там все время от сумерек до сумерек. Щепетильник же докладывал с севера, что логические сумматоры почти готовы! К сожалению, для дальнейших экспериментов ему нужен был доступ к системам «Внеполосного-II».
