Король уперся локтем в колено, положил лоб на ладонь и внезапно сделался очень похожим на встревоженного мальчика. Это меня не обнадежило.
Заговорила Неттл:
– Если он не сказал Дьютифулу, то должен знать ты, Фитц. Ты всегда был к Чейду ближе всех. Слово знает один из вас двоих. Кому бы еще он его доверил?
– Не мне, – резко ответил я.
Я не стал уточнять, что мы не разговаривали друг с другом несколько месяцев даже при помощи Силы. Между нами не случилось размолвки, просто так сложилось со временем. Мы медленно теряли связь на протяжении последних лет. О, в смутные времена Чейд без колебаний обращался к моему разуму и требовал моего мнения или даже моей помощи. Но с годами ему пришлось смириться с тем, что меня не удастся втянуть назад в замысловатый танец, каким была жизнь в Оленьем замке. Теперь я сожалел о том, что мы так отдалились друг от друга.
Я потер лоб и обернулся к Олуху:
– Лорд Чейд не говорил тебе особенного слова, Олух? Чтобы ты запомнил? – Я сосредоточился на нем, попытался ободряюще улыбнуться. Услышал, как позади открылась дверь, но не отвел взгляда.
Олух поскреб свое маленькое ухо. От сосредоточенности высунул язык. Я велел себе быть терпеливым. Потом он улыбнулся, встрепенулся. Подался вперед и сказал мне:
– Пожалуйста! Он велел мне запомнить слово «пожалуйста». И «спасибо». Эти слова нужны, чтобы получить от людей то, чего ты хочешь. Нельзя просто хватать вещи. Надо говорить «пожалуйста», прежде чем возьмешь что-то.
– Неужели все так просто? – изумленно спросила Неттл.
У меня за спиной раздался голос Кетриккен:
– В деле замешан Чейд? Полагаете, что все просто? Безусловно, нет. Этот человек никогда не делает ничего простого.
Я повернулся, чтобы взглянуть на мою прежнюю королеву, и, несмотря на сложность нашего положения, не смог не улыбнуться ей. Кетриккен была такой же прямой и царственной, как всегда. Королева-мать одевалась с простотой, подобающей скорее служанке, нежели особе ее положения, только вот носила она свои одежды с куда большим достоинством. И властностью. Ее светлые волосы, рано посеребренные сединой, струились незаплетенными по спине, по синему платью, в цветах Оленьего замка – еще одна необычность. Она поощряла Шесть Герцогств заниматься торговлей, и за свою жизнь я увидел, как наше королевство приняло все, что огромный мир мог предложить. Экзотическая еда и приправы с островов Пряностей, причудливые стили одежды из Джамелии и земель за ее пределами, а еще чужеземные техники работы со стеклом, железом и глиной изменили каждую сторону жизни в Оленьем замке. Шесть Герцогств поставляли пшеницу и овес, железную руду и чугунные чушки, бренди из Песчаных пределов и отличные вина из Внутренних герцогств. Строевой лес из Горного Королевства превращался в древесину, которую мы, в свою очередь, отправляли в Джамелию. Мы процветали и с радостью принимали перемены. Но вот передо мной бывшая королева, невосприимчивая к собственным нововведениям, одетая просто и старомодно, как служанка из моего детства, даже без диадемы, символизирующей ее положение матери короля.
Кетриккен подошла ко мне через всю комнату, и мы с ней крепко обняли друг друга.
– Фитц, – сказала она мне на ухо. – Спасибо. Спасибо, что пришел и что так сильно рисковал, чтобы явиться побыстрей. Когда я услышала, что Дьютифул велел Неттл призвать тебя немедленно, то пришла в ужас. И преисполнилась надежды. До чего же мы эгоистичны, что отрываем тебя от безусловно заслуженного покоя и требуем, чтобы ты снова пришел к нам на помощь.
– Всегда готов помочь вам, чем могу.
Затянувшееся раздражение из-за того, что меня вынудили воспользоваться монолитами, исчезло при ее словах. Таков был ее талант. Королева Кетриккен всегда признавала жертвы, совершенные другими на службе трону Видящих. Взамен она была неизменно готова поступиться собственным комфортом и безопасностью ради тех, кто был ей верен. В ту минуту ее благодарность казалась справедливой платой за опасность, которой я подвергся.
Она отпустила меня и отступила на шаг:
– Итак. Думаешь, ты сумеешь ему помочь?
Я с сожалением покачал головой:
– Чейд запечатал самого себя – это похоже на то, как Чивэл запечатал Баррича от действия Силы. Чейд воспользовался Силой Стеди, чтобы сделать это. Если бы мы смогли сломать барьер, то сумели бы использовать нашу объединенную Силу, чтобы помочь его телу исцелиться. Но он отгородился от нас и лишился сознания, а без сознания он не может ни впустить нас, ни исцелиться самостоятельно.
– Понимаю. И что с ним происходит?
– Он слабеет. Я почувствовал, как убывает его жизненная сила, даже за то короткое время, что провел здесь.
Кетриккен вздрогнула от моих слов, но я знал, что она высоко ценит честность. Бывшая королева развела руками, словно указывая на всех собравшихся:
– Что мы можем сделать?
Заговорил король Дьютифул:
– Почти ничего. Мы можем призвать лекарей обратно, однако они, похоже, способны только пререкаться друг с другом. Один говорит, что надо охладить его при помощи влажных тряпиц, другой – зажечь очаг и укрыть одеялами. Один хотел пустить ему кровь. Не думаю, что кто-то из них на самом деле знает, как исцелить такую травму. Если мы ничего не предпримем, подозреваю, Чейд умрет меньше чем через две ночи.
Он снял корону, пробежался пальцами по волосам и снова ее надел чуть набекрень.
– Ох, Чейд… – сказал он с упреком и мольбой и повернулся ко мне. – Фитц, ты уверен, что не получал сообщений на бумаге или посредством Силы, в которых содержался бы намек на то, какой ключ откроет его для нас?
– Никаких сообщений. Вот уже много месяцев.
Кетриккен окинула комнату взглядом:
– Один из нас знает. – Она говорила медленно и уверенно. Она посмотрела на каждого, неспешно и вдумчиво, а потом прибавила: – Сдается мне, это все-таки ты, Фитц.
Вероятно, она была права. Я посмотрел на Стеди:
– Как использовать это ключевое слово, если знать его?
Молодой человек выглядел неуверенным.
– Об этом он мне ничего не говорил, но я подозреваю, что слово надо передать при помощи Силы, тогда оно позволит войти.
Сердце мое упало. Неужели и у Баррича было ключевое слово – что-то, что могло бы позволить мне достичь его? Ключ, который Чивэл унес в могилу после своего «несчастного случая» во время поездки верхом? Мне подурнело при мысли о том, что я мог бы спасти Баррича от смерти, если бы знал этот ключ. Что ж, такое не должно повториться. Кетриккен права. Чейд – слишком умный человек, чтобы запереться на замок, не доверив кому-то из нас ключ.
Я заключил руку Чейда в свои ладони. Посмотрел на его осунувшееся лицо, на губы, чуть подрагивавшие с каждым вздохом. Сосредоточился на нем и снова потянулся к нему с помощью Силы. Моя мысленная хватка была нетвердой, скользила, как будто я пытался схватить стеклянный шар намыленными руками. Я стиснул зубы и сделал то, что он всегда порицал. Я отыскал его при помощи Дара, сосредоточился на животной жизни, на ее токе сквозь тело, а потом вонзил в него Силу, как иглу.
