Она встала и подошла ко мне. Остановилась позади моего кресла, положила руки мне на плечи.
– Я понимаю, – сказала моя дочь. В ее голосе было прощение за сорвавшиеся с моих губ слова. Было в Неттл такое свойство – способность легко прощать.
Понятия не имею, где она этому научилась. Мне стало стыдно: я знал, что не заслужил такого.
Неттл продолжила:
– Я надеялась, что все случится по-другому, но я понимаю. Может, весной ты будешь чувствовать себя иначе. Может, к тому времени ты будешь готов приехать и немного побыть с нами.
Она вздохнула, в последний раз сжала мои плечи и по-кошачьи зевнула:
– Ох. Надо же, как поздно. Надо было уложить Би в постель много часов назад. Нам рано выезжать, а я все еще не придумала, как с удобством устроить ее во вьючной корзине. Мне надо сейчас же идти спать.
Я ничего не ответил. Пусть отправится в постель и немного поспит. Утром, когда она попытается забрать Би, я просто скажу нет. Но сегодня вечером пусть все идет как идет. Трусливое решение…
Би сидела, скрестив ноги, все еще глядя в огонь.
– Идем, Би, пора спатеньки, – сказала Неттл и наклонилась, чтобы подхватить сестру.
Би передернула маленькими плечами – это движение было мне знакомо – и не дала Неттл взять себя на руки. Моя старшая дочь попыталась опять, и девочка снова ее стряхнула.
– Би! – гневно воскликнула Неттл.
Би повернула голову и посмотрела куда-то между Неттл и мной:
– Нет. Я остаюсь с папой.
Ни разу я не слышал, чтобы она говорила так четко. Это потрясло меня, и я с трудом подавил свои чувства, не выдав их ни лицом, ни Силой.
Неттл застыла. Потом медленно присела рядом с сестрой и вперила взгляд ей в лицо.
– Остаешься с папой? – Она произнесла каждое слово медленно и осторожно.
Би резко отвернулась и ничего не сказала. Она смотрела теперь в сторону от нас обоих, в темный угол комнаты. Неттл недоверчиво взглянула на меня. Я понял, что это, скорее всего, первый раз, когда младшая сестра у нее на глазах произнесла целую фразу. Неттл снова обратила все внимание на ребенка.
– Би, пора отправляться в постель. Утром нам очень рано вставать. Ты отправишься со мной на прогулку, долгую прогулку, мы поедем в место под названием Олений замок. Это будет так весело, увидеть новые места! Так что давай я отведу тебя в спальню и уложу в кроватку.
Я увидел, как плечи Би напряглись. Она опустила голову и прижала подбородок к груди.
– Би, – предостерегающе сказала Неттл и снова попыталась взять сестру на руки.
Та опять вывернулась и придвинулась ближе ко мне, но я знал, что не стоит и пытаться подхватить ее. Вместо этого я обратился к ней без обиняков:
– Би, ты хочешь остаться здесь, со мной?
Ни единого слова; только резкий кивок.
– Пусть останется, – сказал я Неттл, и моя старшая дочь со вздохом встала.
Подвигала плечами, потянулась и прибавила со вздохом:
– Может, так и лучше. Пусть устанет и уснет. Когда мы ее завтра посадим на вьючную лошадь, она сможет спать на ходу.
Неттл не приняла ответа сестры. Мне нужно было расставить все по местам. Я наклонился к младшей дочери:
– Би? Ты хочешь завтра отправиться в путешествие с Неттл, в Олений замок? Или хочешь остаться в Ивовом Лесу, со мной?
Би повернула голову, и бледный ее взгляд скользнул мимо нас обоих. Она посмотрела на темный провал потолка. Ее глаза метнулись ко мне и снова уставились куда-то еще. Моя девочка тяжело и устало вздохнула. Заговорила, произнося каждое слово отчетливо:
– Я не хочу отправляться в Олений замок. Благодарю тебя, Неттл, за добросердечное приглашение. Но я останусь дома – здесь, в Ивовом Лесу.
Я посмотрел на Неттл и развел руками:
– Она говорит, что хочет остаться здесь.
– Я слышала, – резко ответила моя старшая дочь.
Она выглядела потрясенной тем, что Би разговаривает, но я сохранял внешнее спокойствие. Я бы не признался в том, что столько слов девочка обычно не произносила и за неделю и уж точно не выговаривала их так четко. Я почуял, что мы с Би в этом деле заодно. Мы союзники. И потому я глядел на Неттл спокойно, как будто происходящее совсем меня не удивляло.
Неттл сделалась очень похожей на свою мать в те минуты, когда та собиралась устроить скандал. Я посмотрел на нее, и сердце мое сжалось. Почему я так часто провоцировал Молли на такое, когда она была жива? Разве я не мог быть добрее, нежнее? Разве так трудно было мне чаще позволять ей все делать по-своему? Во мне всколыхнулось чернейшее, чистейшее одиночество. Меня замутило, как будто эта пустота была чем-то таким, что следовало выблевать.
Неттл проговорила тихим голосом:
– Она не способна самостоятельно принимать такие решения. Подумай о днях, что ждут впереди. Как ты будешь заботиться о ней, если последние две недели и за собой-то едва следил? Думаешь, она может обойтись без еды, как ты? Думаешь, она может бодрствовать до зари, поспать пару часов, а потом весь день принуждать себя к труду, как ты? Она дитя, Том. Ей нужно регулярно питаться, ей требуются постоянство и дисциплина. И да, ты прав, ей надо учиться. И первый урок таков: нельзя вести себя странно! Если она может говорить, как только что доказала, тогда ее надо научить говорить чаще, чтоб люди знали, что у нее на уме. Она должна выучить все, в чем нуждается. И ее надо поощрять разговаривать чаще, а не позволять всем вокруг считать ее немой или дурочкой! Она нуждается в заботе, не просто в еде и одежде – каждый день, месяц за месяцем, год за годом ее надо учить и растить. Она не может просто бегать по Ивовому Лесу, как бездомный котенок, пока ты утопаешь в старых книгах и бренди.
– Я могу ее учить, – заявил я и спросил себя, так ли это.
Вспомнил часы, которые проводил с Федвреном и другими детьми Оленьего замка. Хватит ли мне терпения и силы воли, как хватило ему, пока он нас учил? Что ж, придется постараться, решил я для себя. Неда ведь удалось выучить, верно? Мысли мои перескочили вдруг к предложению Чейда. Он сказал, что пришлет Фитца Виджиланта. Он пока что не сообщил, что время пришло, но оно точно должно было вскоре наступить.
Неттл качала головой. Ее глаза покраснели от слез и усталости.
– Ты еще кое о чем забыл. Она выглядит шестилетней, но ей девять. Когда ей исполнится пятнадцать, будет ли она по-прежнему выглядеть намного младше? Как это повлияет на ее жизнь? И как ты ей расскажешь о том, что значит быть женщиной?
А ведь и в самом деле – как?..
– До этого еще много лет, – заявил я со спокойствием, какого не чувствовал.
Я осознал, что возвел вокруг себя крепкие стены Силы, – значит, Неттл не могла почувствовать мои сомнения. Но непроницаемость стен сама по себе должна была подсказать ей, что я что-то скрываю. Ничего не поделаешь. Мы с ней разделяли магию Силы и могли читать друг друга еще с той поры, когда она была маленькой девочкой. Сила дает не знающий преград доступ в чужие мечты, и именно поэтому я воздерживался от использования Силы, чтобы познать разум Би. Теперь я взглянул на нее и потрясенно понял, что малышка смотрит прямо на меня. Наши взгляды встретились дольше, чем на мгновение, чего не случалось еще никогда.
