На следующий день в Москве была получена телеграмма, адресованная Чичерину и Литвинову с копией Сталину. «Поздравляю ЦК партии, руководителей Коминтерна с актом признания Советского Союза. Прошу передать от меня как от члена президиума союзного ЦИКа следующее приветствие членам съезда:
[555] Стойкая борьба рабочих и крестьян Советских республик, мудрая политика Советского правительства привели к желанной цели. Рабочее правительство Англии в начале своего существования, являясь выразителем общих интересов английского народа, признало за рабоче-крестьянским Союзом Советских Республик его законное право на политическое равенство. Еще раз весь мир получает блестящее доказательство, как продолжает укрепляться дело дорогого Ильича. Да здравствует Союз Советских Республик! Да здравствует братство народов! Раковский. Прошу передать Льву Давидовичу: рад передать тебе сообщение о признании Совсоюза без всяких условий. Раковский. Передайте привет Красину за его подготовительную работу в Лондоне. Раковский».
[556]
Из этого текста видно, в каком восторженном состоянии находился обычно не склонный к такого рода переживаниям Христиан Георгиевич. Это прослеживается даже в том, что свою подпись в телеграмме он поставил трижды. Вполне можно понять и ту явную переоценку документа, которая характерна для телеграммы. В печати эта телеграмма появилась в отретушированном виде и, разумеется, без приветствия Троцкому.
[557]
8 февраля 1924 г. Х. Г. Раковский впервые побывал в небольшом особняке на Даунинг-стрит, 10, особенно не выделяющемся среди соседних зданий, но в котором решались судьбы Британской империи, – в резиденции премьер-министра. Советский полпред вручил Макдональду ответную ноту правительства СССР, в которой была выражена решимость обсуждать и дружественным образом решать все вопросы, прямо или косвенно вытекающие из акта признания. «С этой целью, – сказал полпред, – правительство намерено в ближайшем будущем отправить в Лондон представителей, снабженных необходимыми полномочиями, для улажения существующих обоюдных претензий, а также для изыскания путей к восстановлению русского кредита в Великобритании». Раковский известил, что ему поручено до назначения посла (советский термин «полпред» на Западе воспринимать отказывались) исполнять обязанности поверенного в делах СССР в Великобритании.
[558]
Во время свидания Макдональд представил поверенному в делах перечень вопросов, которые следовало бы рассмотреть совместной комиссии, и предложения о порядке работы комиссии. Наряду с решением вопросов о претензиях и контрпретензиях намечалось подготовить общий договор, договор о торговле и другие акты.
[559]
18 февраля Раковский вновь встретился с Макдональдом. Советский полпред вручил премьеру письмо наркома иностранных дел СССР Г. В. Чичерина, которое тут же было прочитано, произвело хорошее впечатление и создало благоприятную атмосферу для разговора. Раковский вел себя деликатно, дружелюбно, но в то же время наступательно. Он указал, что в представленном списке документов нет важных договоров, затрагивающих интересы СССР, – о Бессарабии, Восточной Галиции, Мемеле (Клайпеде) и др. Макдональд заявил, что не намерен уклоняться от их обсуждения. Касаясь Восточного вопроса, Раковский указал на возможность устранения разногласий в этом регионе, если в основу соглашения будут положены принципы территориальной неприкосновенности и государственного суверенитета восточных государств. Макдональд выразил намерение проводить на Востоке политику мира. Основное внимание сосредоточивалось на спорных экономических вопросах. Раковский заявил о необходимости подойти к вопросу о долгах и обязательствах с деловой стороны, связывая их решение с предоставлением Союзу займов и кредитов на восстановление народного хозяйства. Макдональд парировал довольно твердо, указав, что на правительственные займы СССР не должен рассчитывать, но после разрешения спорных вопросов британские капиталисты охотно пойдут ему навстречу. В ответ Раковский предложил увязать проблемы долгов и кредитов в единую систему – СССР не согласится принять на себя какие бы то ни было обязательства, если ему не будут даны реальные гарантии кредитов.
[560]
На следующий день Раковский в письме Литвинову так комментировал свои впечатления от встречи с премьером: «У Макдональда установившихся взглядов по различным спорным вопросам нет. Пойти на борьбу с парламентским большинством либералов и консерваторов охоты, очевидно, тоже нет. Поэтому решения радикального характера от него ожидать не приходится. Однако он связан уже с этим делом и должен прийти к каким-нибудь результатам, и, значит, вся наша работа будет заключаться в том, чтобы расширить этот минимум, на который способен Макдональд сам по себе и при теперешней обстановке».
[561]
Установление дипломатических отношений способствовало значительному расширению сферы неофициальных и полуофициальных связей Х. Г. Раковского с видными представителями британской общественности разных политических направлений, к которым он относился без идеологических штампов, внимательно прислушивался к их мнению и учитывал его в контактах с правительством. Ряд разумных советов дали ему опытный парламентарий и известный историк Сидней Вебб, редактор газеты «Манчестер гардиан» Чарлз Скотт, с которым Раковский встретился в начале февраля.
[562]
Отметим, что из двух наиболее известных советских дипломатов этого времени – Чичерина и Литвинова – Раковскому значительно ближе был первый – вдумчивый и остроумный человек, нежели заместитель наркома с его жестким, решительным и догматическим характером. К тому же Литвинов, проведший в Великобритании много лет, свободно владевший английским языком и женатый на англичанке,
[563] считал себя крупнейшим знатоком британских дел и на этом основании нередко путал карты Раковского, вмешиваясь в ход ведомых им переговоров.
3. Британско-советская конференция. Общий и торговый договоры
В конце февраля 1924 г. Х. Г. Раковский приехал в Москву. Основная цель приезда состояла в том, чтобы сформировать советскую делегацию для предстоящих переговоров и определить инструкции для нее. С этой целью решением Политбюро от 28 февраля, в заседании которого участвовал Раковский, была образована комиссия Политбюро ЦК РКП(б), в состав которой вошли Чичерин, Литвинов, Раковский, Фрумкин, Красин и другие деятели. Комиссии было поручено разработать вопросы о долгах, претензиях частных собственников, советских контрпретензиях, денежных и товарных кредитах. На 3 марта было назначено новое заседание Политбюро с докладом комиссии.
[564]
