Откровение-прорыв
– Человеческое существо включает четыре элемента: тело, разум, сердце и дух. Они действуют в нашем рабочем окружении в такой же мере, как и в других аспектах жизни, – объяснила Виктория. – В трудовой обстановке тело представляет, скажем так, экономическую или финансовую сторону нашей работы. Разум – идеи и творческий аспект. Сердце – увлеченность и эмоциональную сторону. А дух – наш вклад в общество и целевой аспект нашей работы.
Это важно
Человеческое существо включает четыре элемента: тело, разум, сердце и дух. В трудовой обстановке тело представляет, скажем так, экономическую или финансовую сторону нашей работы. Разум – идеи и творческий аспект. Сердце – увлеченность и эмоциональную сторону. А дух – наш вклад в общество и целевой аспект нашей работы.
Когда у нас есть работа, которая задействует все четыре составляющие, все наше «я» включается в нее. Частая проблема профессиональной деятельности состоит в том, что в ней участвуют только один-два аспекта личности человека.
Профессия, которая дает мне справедливую или даже щедрую плату за выполняемую мной работу, но требует, чтобы я оставляла мозги за дверью, или не трогает мое сердце, не пожнет плодов моих самых усердных стараний. В конечном итоге я стану на этой работе несчастной – разочарованной тем, что мой интеллект задушен, а сердце сковано! Я буду чувствовать себя загнанной в тупик, и хотя мое тело по-прежнему будет присутствовать, разум, сердце и дух дружно съедут из этой гостиницы.
– Это случается с очень многими людьми, – воскликнула Виктория, – но не обязательно должно быть именно так! В конечном итоге тебе необходимо ответить на четыре вопроса о том, как твоя работа связана с четырьмя составляющими человека. Хорошую ли я получаю компенсацию (тело)? Ценят ли мои идеи, используют ли их творчески (разум)? Люблю ли я свою работу (сердце)? Есть ли у меня цель и вношу ли вклад в общество (дух)?
Это важно
В конечном итоге тебе необходимо ответить на четыре вопроса о том, как твоя работа связана с четырьмя составляющими человека. Хорошую ли я получаю компенсацию (тело)? Ценят ли мои идеи, используют ли их творчески (разум)? Люблю ли я свою работу (сердце)? Есть ли у меня цель и вношу ли вклад в общество (дух)?
– Неудивительно, что меня не устраивает нынешняя работа. Сердце и дух там даже не ночевали! – сказал Алекс.
– Совершенно верно, Алекс. Критически важно участие всех четырех составляющих. Однако когда ты можешь ответить «да» на все четыре вопроса, это значит, что ты и твоя профессия пребываете в гармонии. Если же ответ на любой из них оказывается отрицательным, ты становишься невовлеченным в какой-то степени – от «некоторой» до «крайней», – и Виктория умолкла, дожидаясь комментария Алекса.
– Что ж, я, пожалуй, знаю свое место на этой шкале… – Алекс помолчал. – Моя нынешняя работа оставляет желать много лучшего. Но как же здорово помогает эта аналогия с четырьмя составляющими человека! Я до этого момента никак не мог точно определить, чего мне не хватает.
– Это ключ к вовлеченности и удовлетворенности на рабочем месте, – кивнула Виктория. – Если компания хочет от своих служащих полной отдачи, она должна пытаться удовлетворять все четыре аспекта человеческой личности. Многие профессиональные лидеры просто не понимают этого. Они думают, что, если будут достаточно хорошо платить людям, те останутся с ними навсегда, но такие ожидания редко оправдываются.
– Большинство людей уходят из компаний из-за того, что с ними скверно обращается начальник. Иными словами, они дают начальнику отставку. Часто работники уходят из компании, потому что их работе не хватает страсти, она кажется им обыденной и безжизненной. Иногда людям не дают свободу делать то, что они считают наилучшим. Компания словно сама создает среду, где обратная связь не приветствуется, а новые идеи давят в зародыше. В этих случаях от инициативы не остается камня на камне. Вероятно, ты уже сталкивался с этим – да, Алекс? – поинтересовалась Виктория.
– И не раз! В такой среде работать – как с петлей на шее, образно говоря, – заметил Алекс.
– Во многих компаниях не додумались, как выпустить на свободу потенциал своих работников. Они застряли в индустриальной эпохе, не зная об эпохе мудрости или не интересуясь ею…
– Погоди-ка, я что-то упустил, – перебил Алекс. – Индустриальная эпоха? Эпоха мудрости? Я ни разу не слышал ни одного из этих терминов.
– Тогда позволь мне просветить тебя, мой юный друг. Индустриальной называют эпоху, в которую механизмы и оборудование ценились выше человеческих ресурсов, которые считались заменяемыми. Эпоха мудрости признает незаменимую природу человеческого вклада, который ныне ценится выше механизмов и автоматики.
Это важно
Индустриальной называют эпоху, в которую механизмы и оборудование ценились выше человеческих ресурсов, которые считались заменяемыми. Эпоха мудрости признает незаменимую природу человеческого вклада, который ныне ценится выше механизмов и автоматики.
– Интересно! Какое превращение – с точностью до наоборот!
– Да. И пока эти устаревшие парадигмы индустриальной эпохи существуют в сознании руководителей компаний, они будут продолжать структурировать культуры, которые не развивают человеческий потенциал, а купируют его. Компании, которые продолжают оперировать таким образом, не выдержат конкуренции на глобальном рынке. Они не выживут, потому что недостаточно активно используют человеческую способность творить и адаптироваться, – продолжала Виктория.
– Именно это произошло с той компанией, в которой я работал во время Великой рецессии 2008–2009 годов, – прокомментировал Алекс. – Я списывал случившееся просто на неудачу, но то, что ты говоришь, кажется мне более обоснованной версией. Мы не адаптировались и не приспосабливались к текущей экономической обстановке. Наше главное предложение стало не по карману клиентам, в то время как новые конкуренты предлагали аналогичные услуги за меньшую цену. Наши технологии устарели, а мы не реинвестировали и не переоборудовались. Мы ехали на прошлых успехах, и наши лидеры уснули за рулем. Некрасивая история.
– Можно высказать предложение? – спросила Виктория?
– Да, конечно.
– Если бы ты задавал себе эти четыре вопроса каждый квартал и всегда честно искал ответ, ты мог бы полностью избежать дисгармонии в работе. Как думаешь, это реалистично?
Алекс углубился в себя, прежде чем ответить. Он чувствовал тревогу Виктории.
– Я совершенно точно могу это сделать.
– Молодец! – ее глаза засверкали, когда она заговорила снова: – Мне нравится, как об этом сказал Стив Джобс (Примечание 17): «У нас есть возможность сделать не так уж много вещей, и каждой из них следовало бы быть по-настоящему превосходной. Потому что это наша жизнь. Жизнь коротка, а потом, как тебе известно, ты умираешь».
Алекс задумался над неприятной мыслью о том, что отпущенное ему время не бесконечно. Он сидел в молчании, пока Виктория, поглубже вздохнув, не продолжила:
