Если услышанное и впечатлило Харрисона, он не подал виду.
– Он вел свои записи по-английски?
– Нет, по-монгольски. Это он только для нас так написал. Мы обречены, надежды нет. Эрлик-хан никогда не предупреждал своих жертв, если не был уверен, что они погибнут.
– Может, это подделка, – буркнул детектив.
– Нет! Никто не способен подделать почерк Эрлик-хана. Он сам вернулся из мертвых и написал эти имена! Сам ад не сможет сдержать этого дьявола!
Вся в страхе и возбуждении, Джоан начала терять самообладание. Она затушила сигарету, не докурив, и сорвала обертку с новой коробки. Затем вынула оттуда тонкую белую сигарету и швырнула коробку на стол. Харрисон, задумчиво ее подняв, вытянул одну сигарету для себя.
– Мы в Черной книге! Это смертный приговор, и обжаловать его нельзя!
Девушка чиркнула спичкой и уже почти поднесла ее, чтобы закурить, когда Харрисон, неожиданно выругавшись, выбил у нее сигарету. Она отпрянула, изумленная его резкостью, а детектив схватил коробку и принялся осторожно выкладывать на стол ее содержимое.
– Откуда это у тебя?
– Ну… полагаю, из лавки на углу, – ответила она с запинкой. – Там я обычно…
– Нет, эти не оттуда, – проворчал он. – Эти специально чем-то обработаны. Не знаю, что это, но я однажды видел, как человек упал замертво, стоило один раз затянуться такой штукой. В табак добавили какое-то дьявольское восточное средство. Когда ты мне звонила, ты выходила из квартиры…
– Я боялась, что мой телефон прослушивают, – ответила она. – И пошла в будку.
– Думаю, кто-то заходил сюда, пока тебя не было, и подменил сигареты. Я почувствовал этот запах, уже когда стал подносить сигарету к губам, он слабый, но его ни с чем не спутаешь. Понюхай сама, не бойся. Она смертельна, только когда зажжена.
Вдохнув запах, Джоан побледнела.
– Я же вам говорила! Это из-за нас Эрлик-хан лишился своей власти. И если бы вы не учуяли запах, мы оба уже были бы мертвы, как он и хотел!
– Ну, – проворчал он, – по крайней мере, мы поняли, что кто-то за тобой следит. Но я еще раз повторяю: это не мог быть Эрлик-хан, потому что выжить после такого удара, какой нанес ему Али ибн Сулейман, нельзя, а в призраки я не верю. Но тебе необходима защита до тех пор, пока я не выясню, кто это так легко подбрасывает отравленные сигареты.
– А как же вы сами? Ваше имя тоже в книге.
– За меня не переживай, – уверенно проговорил Харрисон. – О себе я в состоянии позаботиться сам.
По его виду создавалось впечатление, что так и было: холодные голубые глаза, огромные, скрытые под пальто мускулы, массивные, как у быка, плечи.
– Это крыло почти изолировано от остальной части здания, – продолжил детектив. – Значит, на третьем этаже здесь живешь только ты?
– Не только в этой части – на третьем этаже вообще больше никого нет.
– Это облегчает дело! – воскликнул Харрисон. – Кто-то мог проникнуть и перерезать тебе горло, оставшись незамеченным. Именно так и случится, когда они поймут, что сигареты тебя не убили. Тебе стоит перебраться в гостиницу.
– Это ничего не изменит, – ответила девушка с дрожью в голосе. Ей было явно не по себе. – Эрлик-хан все равно меня найдет. В гостинице люди постоянно ходят туда-сюда, на дверях там слабые, прогнившие замки, повсюду окна и пожарные выходы… Находиться там для меня еще опаснее.
– Что ж, тогда я пришлю нескольких полицейских сюда.
– Да и это не поможет! Эрлик-хан много раз убивал и при полицейских. Они просто не могут просчитать, что он выкинет.
– Так и есть, – пробормотал детектив, с тревогой поняв, что прислать сюда ребят из участка будет равносильно тому, чтобы понапрасну приговорить их к смерти. Предполагать, что за всем этим стоял мертвый монгол, было совершенно нелепо, но по телу Харрисона все же прошла дрожь, когда он вспомнил о том, что произошло тогда на Ривер-стрит… то, что он не упомянул в своем отчете из-за страха, что это сочтут за ложь или бред сумасшедшего. Мертвые не возвращаются… но то, что кажется нелепостью на Тридцать девятом бульваре, принимает совершенно иной вид в мрачных лабиринтах Восточного квартала.
– Останьтесь здесь, со мной! – широко раскрыв глаза, Джоан схватила Харрисона за предплечья и неистово затрясла. – В этих комнатах мы можем защититься! Мы будем сторожить по очереди всю ночь. Не нужно полиции, их небрежность нас погубит. Вы проработали в квартале много лет и один стоите больше, чем все они вместе взятые. У меня есть инстинкт, который достался мне по восточной линии и позволяет чувствовать опасность. Сейчас я ощущаю ее для нас обоих, она уже близко и подкрадывается еще ближе. Она скользит вокруг, как змея в темноте!
– Я не могу здесь оставаться, – нахмурился Стив, хоть и с тревогой. – Мы не можем закрыться и ждать, пока они возьмут нас измором. Я должен действовать в ответ – выяснить, кто за всем этим стоит. Лучшая защита – это нападение. Но и оставить тебя без защиты я тоже не могу. Черт! – Он сжал кулаки и затряс головой, словно разъяренный бык.
– В городе есть еще один человек, кроме вас, кому я могу доверять, – вдруг сказала Джоан. – Он тоже стоит больше всей полиции. Под его защитой я могу спать спокойно.
– Кто это?
– Хода-хан.
– Неужели? Я-то думал, он смылся несколько месяцев назад.
– Нет, он скрывается на Левант-стрит.
– Но он же сам отъявленный убийца!
– Нет, это неправда. Он афганец, который воспитан по законам кровной мести. Его поступки продиктованы принципами, которые важны для него так же, как ваши для вас. И он так же предан своей вере, как вы или я. А еще он мой друг, готовый за меня умереть.
– Полагаю, это благодаря тому, что ты помогала ему скрываться от закона, – заметил Харрисон с испытующим взглядом, которого девушка даже не попыталась избежать.
Но развивать эту тему он не стал. Ривер-стрит – это не Саут-парк-авеню. Харрисон и сам не всегда использовал общепринятые методы – и это неизменно себя оправдывало.
– Сможешь с ним связаться? – спросил он коротко. Джоан кивнула. – Хорошо. Тогда позвони ему и скажи, чтобы приезжал. И еще добавь, что полиция его не тронет, а когда все закончится, он сможет вернуться в свое укрытие. Но после этого сезон охоты опять будет открыт. Звони отсюда. Даже если телефон прослушивают, придется рискнуть. А я уйду и позвоню из конторы. Ты же запри дверь и никому не открывай, пока я не вернусь.
Когда замок за ним щелкнул, Харрисон направился по коридору в сторону лестницы. Лифта в доме не было. Осторожно посмотрев по сторонам, он убедился, что крыло из-за особенностей планировки действительно практически изолировано. В стене напротив двери Джоан не было ни одной двери. Выйти к другим квартирам на этом этаже можно было, лишь спустившись по лестнице и затем поднявшись обратно на другой стороне здания.
