Жозетта побледнела.
Рене и Бастьен многозначительно переглянулись.
Несмотря на неловкость, которую испытал Кэмерон, озвучивая свои намерения, он едва не рассмеялся в голос.
– Джентльмены, – я называю вас так по праву – вы ожидали, что в первом учебном плавании вас будет сопровождать Мишель, но поскольку «Колетт» возвращается на перегонный завод братьев Гослинг, я решил, что поеду в качестве сопровождающего вместо него. – Кэмерон широко улыбнулся. – В случае если вы решите обворовать бедолаг.
Бастьен еле слышно выругался.
Рене засмеялся.
А Жозетта опустила глаза.
– И это означает, что Алексия отправится с вами троими на Бермуды. Наверное, мне стоит порадоваться. Но куда вы с ней поедете потом?
Кэмерон глубоко вдохнул и сделал большой глоток вина. Господи, его решение причиняло бо́льшую боль, чем раненая нога. Кэмерон обменивался взглядами с братьями Жозетты, но сама она так и не подняла головы.
– Посмотри на меня, Жозетта.
Она вздернула подбородок.
Неужели он увидел в ее глазах боль?
Грудь Кэмерона вновь сдавило точно обручем. Господи, еще неделю назад она позволила бы ему заключить себя в объятия. Позволила бы утешить. А сегодня он не смел и думать об этом. В последнее время она вела себя будто чужая.
– Место мой дочери здесь. Рядом с вами. Она больше не хочет жить на болотах и к нашему облегчению не желает иметь ничего общего с Одали и Люсьеном. Так что одной заботой меньше.
Рене внимательно смотрел на Кэмерона, в то время как Бастьен осушил и вновь наполнил свой бокал.
Бледная как мел Жозетта смотрела на вазу с цветами в центре стола и продолжала теребить салфетку. Теперь даже костяшки ее пальцев побелели от напряжения.
– Что заставило тебя изменить мнение?
Кэмерон провел рукой по лбу. Проклятие, ну почему так сложно выразить свои чувства словами?
– Да, я ее отец. Да, я люблю Алексию. Но здесь у нее есть дом. Ваш образ жизни сильно отличается от моего, но вы ее семья, и она всегда знала это. Более сильного и сплоченного клана я не встречал с тех самых пор, как рос в окружении своих родных.
Кэмерон на мгновение замолчал.
– Вы даже не представляете, как трудно мне было принять такое решение. Алексия должна жить здесь, Жозетта.
При звуке собственного имени Жозетта оторвала взгляд от цветов и перевела его на Кэмерона. Ему показалось или в ее глазах действительно заблестели слезы? Пальцы Кэмерона крепче сжали ножку бокала.
– Моя собственная дочь почти не разговаривает со мной в последнее время.
– Дай ей время, Кэмерон. Я же говорила, что Алексия чувствует себя виноватой в том, что случилось.
Кэмерон покачал головой.
– Если бы я заставил Алексию поехать со мной, она наверняка возненавидела бы меня до конца своих дней. Возможно, будет лучше, если я стану навещать ее время от времени или она начнет приезжать ко мне, когда я наконец где-нибудь обоснуюсь. Мне остается лишь надеяться, что со временем Алексия станет старше и излечит свою сердечную боль.
Сказав это, Кэмерон устремил взгляд на щеку Жозетты.
– Говоря об излечении. Твоя рана быстро затягивается. У тебя настоящий талант лечить людей.
Положив салфетку на стол, Жозетта поднялась со своего места. Просто образец сдержанности и спокойствия.
– Прошу прощения, но у меня был очень долгий день. Точно такой же предстоит завтра. Поэтому я хотела бы отправиться к себе.
– Не сейчас, – возразил Кэмерон. – Вернувшись пять дней назад с поцарапанным и опухшим лицом, ты дала мне слово, что все объяснишь, когда я окончательно поправлюсь. И вот я здесь, Жозетта, полностью оправившийся после болезни. Поскольку это моя последняя ночь в твоем доме и поскольку меньше чем через неделю я покину Новый Орлеан, думаю, пришло время все рассказать.
– Oui, – пробормотал Рене.
Жозетта перевела взгляд с одного брата на другого, и в ее глазах отразилась паника.
– О господи. Я… я думала, что поговорю с тобой наедине, прежде чем расскажу все им.
Рене развернулся к сестре, и его глаза холодно блеснули.
– Зачем повторяться, если мы здесь. Говори, Жозетта.
Она закрыла глаза и набрала полную грудь воздуха.
– Я не спотыкалась и не падала.
Рене фыркнул.
– Расскажи то, чего я еще не знаю.
Дрожащими пальцами Жозетта убрала за ухо выбившийся из прически локон.
– Я направлялась к себе в «Созвездие красоты», когда решила пойти другой дорогой и свернула на Рю Ибервиль. Вскоре я поняла, что улица совершенно пуста, а потом почувствовала, что кто-то идет следом.
– Ты видела, кто это? – спросил Бастьен.
Жозетта подняла руку.
– Прошу тебя, не перебивай.
Кэмерон кивнул.
– Разумно.
– Сначала я думала, что этот человек просто собирается пройти мимо, но интуиция говорила совсем другое. – Жозетта принялась расхаживать по комнате. – Заметив впереди узкий проулок, я решила перейти улицу, чтобы избежать опасности. Но было слишком поздно. Кто-то схватил меня сзади, увлек в проулок и припечатал к стене.
Кэмерон еле слышно выругался.
Жозетта коснулась пальцами щеки.
– Именно тогда я поцарапалась о кирпичи.
Рене посмотрел на рану.
– Ты смогла разглядеть нападавшего? Узнаешь его?
Кивнув, Жозетта продолжала мерить шагами комнату. Кэмерону потребовалось немало усилий, чтобы не присоединиться к ней.
– Да кто же это был? Скажи нам, ради всего святого.
Жозетта посмотрела куда-то поверх голов мужчин и сжала пальцы так, что костяшки побелели.
– Эмиль Веннар.
Услышав это, Кэмерон почувствовал себя так, словно его ударили в живот.
– Ублюдок! Ведь есть официальный приказ не приближаться к тебе ближе чем на пятьдесят футов.
Переглянувшись, Бастьен и Рене поднялись со своих мест.
– Чего он хотел? – процедил сквозь зубы Бастьен.
Жозетта остановилась и посмотрела на Кэмерона.
– Он не только презирает всех вокруг, но и привык добиваться своего. Ему очень не понравилось твое вмешательство в мои дела. Даже несмотря на то что мне больше не принадлежат дом и здание, в котором располагается магазин, он потребовал закрыть «Созвездие красоты» и немедленно покинуть Новый Орлеан.
Бастьен направился к двери.
– Рене, ты со мной? Мне вдруг захотелось подышать свежим воздухом.
