Сунув руки в карманы, он ускорил шаг, стараясь не обращать внимания на давление в легких и огонь в ноге. Господи, как он умудрился попасть в такую переделку? Но утром его уже здесь не будет. Пары дней в открытом море хватит для того, чтобы стать новым человеком и оставить позади ночные кошмары.
Даже не пытаясь привести в порядок спутанные мысли, Кэмерон сосредоточился на собственных шагах. С каждым шагом он постепенно закрывался, как было после смерти Дианы. Скоро он не будет чувствовать ничего. Ему стоило этому радоваться. Ведь в таком состоянии он быстрее справлялся с проблемами.
С опущенной вниз головой Кэмерон вошел в дом и едва не столкнулся с Мари.
– Батюшки, вы выглядите так, словно кувыркались в грязи, mischie. Что случилось? И где ваша остальная одежда?
Кэмерон посмотрел на свою перепачканную рубашку и жилет.
– Понятия не имею, что сталось с моим сюртуком и галстуком. Наверное, я отдал их Фелиции. Она скоро придет. Вы слышали пожарные колокола? Это из-за магазина мадам Леблан. Там сегодня вспыхнул пожар.
Мари прижала руку к губам.
– Вы говорите о той славной леди, что вас навещала?
Кэмерон кивнул.
– Я пытался помочь. Все мы пытались. По крайней мере, удалось спасти соседние магазины. А вот ее собственный сгорел дотла. – Кэмерон вновь посмотрел на грязную рубашку. – Не могли бы вы приготовить мне ванну? А потом соберите вещи. Утром я уезжаю.
– Что? – Брови служанки сошлись на переносице. – Я ведь думала, что вы останетесь еще на неделю.
– Планы изменились. – Проклятие. Менее всего ему сейчас хотелось отвечать на вопросы Мари. Однако ничто не могло ускользнуть от внимания этой старой сороки.
Она медленно оглядела Кэмерона со всех сторон.
– Что случилось, mischie? Я больше не вижу улыбки на вашем лице. В последний раз вы улыбались, когда здесь была мадам Леблан. Вы к ней неравнодушны?
Из горла Кэмерона вырвался какой-то нечленораздельный звук.
– Я никогда не думал о ней в таком ключе, Мари. Так что с ванной?
– Да, сэр. Уже бегу, сэр. – С этими словами она направилась в ванную комнату в дальнем конце дома. – Но если бы вы меня спросили, чего вы, конечно, не сделаете, я бы посоветовала вам крепко подумать, пока будете тереться мочалкой.
Кэмерон поднялся по лестнице. Он собирался взять из спальни халат, но потом решил остановиться на чистой одежде. Ему нужно было выпить и поесть, а вовсе не вести беседы с назойливой Мари. Поесть он может у Антуана. Сняв с себя грязную одежду, Кэмерон погрузился в ванну.
Жозетта.
Казалось, ничто не могло прогнать мысли о ней из его головы. Стоило ему только о ней подумать, как воспоминания о занятиях любовью с ней пробуждали к жизни самые сокровенные части тела. Желание накрывало Кэмерона с головой подобно летнему ливню. Однако он старался не обращать внимания на свое мятежное тело. Абсурдность произошедшего с ним с того момента, как он сошел на берег в порту Нового Орлеана, подействовала на него словно пощечина. Он позволил себе любовную связь, в которой все оказалось лишь иллюзией.
В то время как он познакомил Жозетту с физическим наслаждением, она открыла в нем ранимость, о существовании которой он даже не подозревал. Что же такое с ним случилось? Нет, он не мог в нее влюбиться.
Или мог?
Кэмерон знал ответ, хотя сама мысль еще не успела сформироваться. Он позволил себе утратить бдительность. Всего несколько недель назад, сходя на берег в Новом Орлеане, он и предположить не мог, что обзаведется любовницей. А теперь только посмотрите на него – страдает, как мальчишка. Кэмерон свалял дурака, закрутив роман. Не говоря уже о том, что уложил в постель тетю собственной дочери. Несколько дней в открытом море, и все останется позади. Его мозги прочистятся, и он снова обретет способность мыслить здраво. Ведь в его жизни и так уже было достаточно боли.
Господи, как же он скучает по морю.
Кэмерон принялся яростно скрести себя мочалкой, как если бы это помогло избавиться от причиняющих боль мыслей. Но все напрасно. Образ Жозетты, не удостоившей его даже взглядом, обжигал сознание Кэмерона точно каленым железом. Он вылез из ванны, оделся и вышел в гостиную, освещенную одним лишь газовым рожком. Налив себе бренди, Кэмерон опустился на диван, положил голову на спинку, устремил взгляд в потолок и погрузился в размышления.
Дверь в гостиную отворилась.
Кэмерон замер, обратившись в слух.
Мари ушла вглубь дома, так что это не могла быть она.
– Папа? – Из-за угла в нерешительности выглянула Алексия.
– Алексия? – Сердце Кэмерона отчаянно забилось в груди. – Что ты здесь делаешь?
– Пришла повидать тебя, папа.
Какого черта? Кэмерон медленно втянул носом воздух, не зная, как реагировать.
– В таком случае проходи и «повидай» меня, а не выглядывай из-за угла, как робкий мышонок. Как рука твоей тети?
Алексия медленно вышла из-за угла. Ее лицо утопало в тени.
– Все будет в порядке. Бастьен сказал, что это даже не ожог. Скорее всего, просто оцарапалась.
– Ясно.
– Ты все еще хочешь уехать утром?
Кэмерон поднял голову со спинки дивана и внимательно посмотрел на дочь.
– Откуда тебе это известно?
– Мы слышали, как ты это сказал. Вернее, ma tante слышала. Почему ты не хочешь подождать до следующей недели, как и планировалось?
Что он потеряет, если ответит честно?
– Я больше не могу мыслить здраво, Алексия. Поэтому должен уехать. Я и так провел здесь гораздо больше времени, чем ожидал. А еще я разрушил твою жизнь. Ты должна жить дальше, не опасаясь отца, который может увезти тебя на другой конец света в любую минуту.
– Новый Орлеан – большой и красивый город. Почему ты не можешь жить здесь?
Девочка прошла в комнату, нервно теребя подол платья. Платья? Будь он проклят, если она не была одета, как и подобает благопристойной девочке из хорошей семьи. Даже подходящие по цвету ленты были аккуратно вплетены в волосы. Кэмерон посмотрел на ее ноги, выглядывающие из-под подола платья. На них были туфли, которые купил он сам и только раз видел на Алексии. Почему она решила надеть их сейчас? Мысль о том, что она нарядилась так специально для него, едва не разбила Кэмерону сердце.
– Здесь слишком жарко и душно для меня, Алексия. Кузен Мишель следит за делами компании, так что здесь меня ничто не держит… – Он осекся. – Кроме тебя, конечно.
Кэмерон судорожно сглотнул, ощутив странное першение в горле.
– Но мы с тобой знаем, что я лишь тебе мешаю. Мне не хочется быть для тебя обузой.
– Возьми меня с собой, папа.
Кэмерон замер, ошеломленный словами дочери.
