– Я думал, вы примирились, – говорит мой сын.
– Нет, не полностью. Да и в сердце моем я этого не сделаю никогда. – Даже я понимаю, как двулично это звучит. Украдкой я бросаю взгляд на Дэвида, который стоит с совершенно безразличным видом, глядя только на короля.
– Я написала герцогу Олбани с просьбой использовать его влияние при Ватикане для ускорения рассмотрения моего дела, – говорю я. – И надеялась получить развод до Троицы. Тогда бы я сказала об этом графу.
– Но герцог потерпел поражение, а Франция потеряла своего короля, – резюмирует сын.
– Хуже. Мой брат, король Англии, получил мои письма герцогу, из которых он теперь знает, что я искала развода со своим мужем, тем самым нарушая свою договоренность с Англией. – Я судорожно вздыхаю. – Он очень зол на меня, и я потеряла его милость.
Теперь юное лицо Якова мрачнеет.
– Если лорды совета обратятся против тебя, то мы останемся совсем одни, леди мама. Если ты больше не жена лорда Ангуса, и не регент, поставленный французами, и не любимая сестра короля Англии, то у тебя больше нет никакого влияния.
Я киваю.
– И граф Ангус теперь будет оскорблен твоими попытками получить с ним развод за его спиной, живя с ним, как его жена.
Как же страшно это звучит в устах моего юного сына.
– Я знаю.
– И ты притворялась? Делала вид, что примирилась с ним, отправляя письма с прошением о разводе в Ватикан?
– Да.
– Ты изменяла ему? – холодно спрашивает он.
– Я хотела быть свободной, – жалко бормочу я. – Я так хотела освободиться от Арчибальда.
– У тебя есть любовник?
Я склоняю голову перед праведным гневом моего сына.
– Я хотела стать свободной.
– Но я не свободен, – замечает мой сын. – Я нахожусь под его опекой и под опекой совета лордов. Если ты утратила все свое влияние, то мои дела сейчас хуже некуда. Ты в опале, а меня они будут держать как заложника. Он получит меня как своего приемного сына.
– Мне так жаль…
Он поворачивается и угрюмо смотрит на меня.
– Ты поступила очень плохо, – произносит он. – Ты нас уничтожила.
Замок Стерлинг,
лето 1525
Я утрачиваю всякое влияние на совет лордов. Арчибальд отказывается встречаться со мной, и я отправляюсь в замок Стерлинг, чтобы жить там как вдова, в полном одиночестве. У меня остается только малая часть двора, для оплаты услуг которого у меня почти нет денег. Я ничего не получаю из Франции, и Арчибальд из жалости платит мне крохи из моих рент. Он сейчас пребывает в статусе незаслуженно оскорбленного мужа и имеет полное право оставить меня умирать от голода, причем ни у кого бы не нашлось и слова против такого решения.
Генри Стюарт приветствует меня с большой радостью, но вскоре узнает о моей опале и о том, что я никогда не смогу больше выйти замуж. Я публично протестую, утверждая, что мое дело находится все еще на рассмотрении в Ватикане и мои ренты должны выплачиваться мне, а не Арчибальду, и что мой сын должен находиться на моем попечительстве до вынесения решения. В ответ совет лордов заявляет, что до аннулирования моего брака я должна проживать с мужем и что мне следует явиться в Эдинбург, чтобы ответить за свои действия перед всеми ними. Они ненавидят меня за то, что я борюсь за свою свободу, и понимают, что я была готова продать их всех, вместе взятых, только чтобы избавиться от Арчибальда. Они ненавидят меня, потому что чувствуют себя преданными, как Яков, потому что я пыталась вырваться из-под власти Арчибальда, оставив всех.
Я не еду в Эдинбург. Даже ради того, чтобы увидеться с сыном, я не готова снова шагнуть в руки Арчибальду. В мое отсутствие они объявляют, что я утратила всю власть. Мой сын будет находиться под опекой совета, главным в котором будет Арчибальд. Бессменно. Яков оказывается в полной власти Арчибальда, и его никогда мне не вернут. Я даже не знаю, согласится ли он со мной увидеться. Он чувствует, что я его предала, и никогда меня за это не простит. Но этого мало – Арчибальд отбирает у меня и Маргариту, и здесь я не могу даже протестовать. Она его дочь, и у него есть доказательство позора ее матери от самого короля Англии. Она рада поехать к отцу, потому что обожает его всей душой, она его любимица. Сначала я думаю уговорить ее остаться со мной, но не нахожу в себе сил умолять, и приказывать я больше не могу.
Я пишу своему брату, взывая к нему во имя его племянника, с мольбами смягчить его сердце к нему, если он так разгневан на меня. Я пишу Екатерине, прося ее понять меня как мать, что я не могу оставить Якова в руках врага. Никто из них не отвечает, но я получаю письмо от Марии, которое показывает мне, что мои беды и горести ничего не значат для Лондона: они все заняты другими событиями.
«Наш брат даровал титул своему бастарду, Генри Фицрою. Мальчик теперь стал герцогом Ричмонд и герцогом Сомерсет, то есть величайшим из герцогов королевства. У него теперь намного больше земель и рент, чем у моего мужа, Чарльза. Чарльз говорит, что Генрих собирается назвать Фицроя наследником трона Англии».
Я вижу, как меняется ее почерк, когда она понимает, что обращается к матери законного наследника короны.
«Уверена, что тебя эта новость обеспокоит, но я просто передаю тебе слова Чарльза. Кто знает, может быть, твой мальчик все же станет наследником английского трона. Просто сейчас, когда о тебе ходят такие страшные слухи, Генрих не может назвать твоего сына наследником. Теперь люди даже задаются вопросом, кто отец твоего мальчика, точно ли это король Шотландии. Если ты сейчас предаешься греху прелюбодейства, то кто знает, не делала ли ты этого раньше? Как же все это ужасно, и прости меня за то, что я повторяю эту мерзость. Как жаль, что ты не примирилась с графом Ангусом. О нем тут все исключительно высокого мнения. Разве ты не можешь отозвать свое прошение об аннулировании брака? Теперь оно все равно не получит хода. Будет лучше, если ты так сделаешь.
Королева, как и следовало ожидать, весьма опечалена возвеличиванием Генри Фицроя, к тому же Мария Кэрри снова беременна, и все знают, что это ребенок короля. Анна Болейн тоже сейчас при дворе, и король каждый день проводит с одной из них, а они соперничают между собой за его внимание. Екатерину это очень задевает. Она живет среди своих соперниц, а теперь еще и видит, что бастард ее мужа размещен в великолепном дворце, ничуть не уступающем тому, в котором живет ее дочь. Принцесса Мария должна будет отправиться в замок Ладлоу, только она не получает титула принцессы Уэльской. Я не понимаю, почему так происходит, но Чарльз говорит, что англичане просто никогда не примут правление королевы. Поэтому никто не знает, что будет происходить дальше, и меньше всего это известно самой королеве.
Двор больше нельзя назвать счастливым. Сестры Болейн проявляют чудеса фантазии, чтобы развлечь короля и угодить ему: они занимаются спортом и танцуют, играют музыку и сочиняют ее, охотятся, катаются на лодках и флиртуют, но королеву, похоже, это очень утомляет. Я тоже от этого устала. Я устала от всего, что здесь происходит».
