Замок Стерлинг,
Шотландия, Рождество 1513
Рождество у нас проходит тихо. У меня нет денег на пиры и балы, да и настроения на празднества тоже нет. Двор все еще в трауре, все еще оплакивает потерю такого большого количества доблестных людей. У нас больше нет красавца короля, который потребовал бы музыки, и вина, и денег, чтобы эти удовольствия оплатить.
Старый советник, граф Ангус, удаляется на покой в свой замок на утесе, Танталлон, где и умирает под крик чаек. Титул переходит к его внуку, молодому мужчине, служащему у меня при дворе резчиком мяса. Так я потеряла еще одного опытного и мудрого союзника. А совет лордов разделился на два лагеря: тех, кто стремится заключить мир с Англией, нашим опасным соседом, и тех, кто отказывается простить ему наши потери и страдания и настаивает на том, чтобы взять денег у французов и хорошенько проучить англичан.
К нам добирается один гость, преодолевая крайне сложный путь из Лондона, по льду и грязи, сквозь снежные заносы и короткие дни. Брат Бонавентура Лэнгли привозит мне соболезнования от моей сестры Екатерины, причины всех моих бед. Поразительно, что Екатерина, зная, что я овдовела, беременна и осталась совсем одна во враждебно настроенном королевстве, без гроша и с разбитым сердцем, решает, что больше всего мне в этом состоянии нужен исповедник.
Он мягко берет мои руки и осеняет меня крестным знамением. Я целую распятие, которое он протягивает мне, помогая мне встать, а затем спрашивает:
– Дочь моя, можешь ли ты поклясться мне, что он действительно мертв? По Англии ходят страшные слухи о том, что король Шотландии жив. Королева должна знать наверняка, она обещала своему мужу, что дознается до правды.
Я чувствую, как волна тошноты поднимается к горлу. Я подношу руку к лицу и с усилием делаю глотательное движение, чтобы не дать рвоте вырваться наружу вместе с моим гневом.
– Так она послала тебя прямо сюда, чтобы спросить меня об этом? По следам армии, которая его и убила?
– Она поклялась королю Англии в том, что это было сделано. Тело у нее. Она просто хочет знать наверняка, то ли это тело.
Какая бессердечная женщина!
– Он мертв, – горько отвечаю я. – Ах, успокойте же ее трепетное сердце, так преисполненное состраданием. Она не зря хвалилась своими подвигами перед мужем. И надругалась над тем телом. Она убила моего мужа и половину дворянства Шотландии. Он точно мертв, а она может спать спокойно. И непременно поблагодарите ее за такт и заботу.
Замок Стерлинг,
Шотландия, весна 1514
За холодные темные месяцы зимы вместе с моим животом росло и мое недовольство советом лордов и усталость от их подозрительности ко мне. Метели и темень запирают меня в моих комнатах раньше, чем пришло время моего уединения для родов. Я пишу своим сестрам, просто потому, что, кроме них, у меня не осталось никого в этом мире. Мне немного жаль себя, и я плачу, думая, что это может оказаться моим последним письмом.
«Дорогие мои сестры, Екатерина и Мария,
Пишу вам это письмо перед тем, как отправиться в уединение. Теперь я знаю о том, что дети не только рождаются в муках, а жизнь переменчива и беспощадна к ним. Если я не переживу эти роды, то молю вас, сестры мои, не оставить заботой моего сына и того ребенка, который родится, если он тоже выживет. Здесь нет никого, кому я могла бы доверять больше, чем вам, и я знаю, что вы любите меня и моих детей независимо от того, что произошло между нашими странами.
Мария, моя младшая сестра, призываю тебя проследить за тем, чтобы мой сын воспитывался как король Шотландии и в безопасности, вдали от врагов. Екатерина, как старшая моя сестра, призываю тебя и требую, чтобы ты проследила, чтобы мой сын унаследовал королевство, которое оставил ему отец, и все остальное, что причитается ему по праву. Ежели я выживу, то надеюсь послужить вам обеим доброй сестрой и надежным союзником. А еще, если я выживу, я все еще надеюсь получить оставленные мне бабушкой драгоценности и всю остальную часть моего наследства.
Да благословит Господь вас обеих,
Ваша сестра,
Маргарита».
У меня теперь нет мужа, который бы молился за здоровье моего ребенка, нет короля, который бы отправился в паломничество или дал слово отправиться в крестовый поход, поэтому роды оказываются долгими и болезненными, и нет никакого знака о том, что Господь не оставил меня. Однако в конце мучений я узнаю, что у меня родился мальчик, еще один сын в семье Стюарт. Я называю его Александром. Прошлый раз Яков так хотел увидеться со мной, что нарушил все правила пребывания в уединении. Прошлый раз он взял меня в свою постель сразу же, как была отслужена служба очищения, не обращая внимания на церковный календарь и предписанные и запретные для плотских утех дни. Он так хотел подарить мне еще одного ребенка перед тем, как уйдет на войну.
А в этот раз у меня нет мужа, который пришел бы к ширме в моей комнате, нет смеющегося нетерпеливого отца, который потребовал бы, чтобы ему показали сына. В этот раз я лежу совсем одна всю ночь. Ребенок передан в детскую в соседней комнате, и я прислушиваюсь к тихому поскрипыванию кресла-качалки ночной няньки. Я лежу, откинувшись на прохладных подушках, и думаю, что не услышу стука в дверь и не увижу мигающего пламени свечи, как было всегда, когда ко мне приходил король. На этот раз я одна, совсем одна. Это невыносимо.
Я пишу своему брату Гарри, который после триумфального возвращения из Франции обнаружил, что его жена, Екатерина, может убить короля и надругаться над его телом, но не может выносить его ребенка. Она потеряла сына, пока Гарри был на войне. Мне ее жаль, но я не удивлена. Я не могу представить себе, чтобы женщина, которая может отправить залитый королевской кровью камзол в качестве символа одержанной победы, может быть истинной женщиной, чтобы выносить ребенка. Как Екатерина может претендовать на подобную милость? Разве может Бог простить ее жестокость? Не может быть, чтобы вдова не была ближе к Богу, чем убийца. Не удивительно, что он даровал мне крепкого сына, а ей – мертворожденного ребенка. Большего она не заслуживает. Надеюсь, она никогда не сможет родить. Если эта женщина посмела преподнести моему брату в дар мертвого короля, пусть она никогда не сможет подарить ему живого сына.
Мария пишет мне письмо с поздравлениями. Однако в ее письме, написанном с ошибками и скачущими в разные стороны буквами, лишь краткий отрывок был посвящен рождению моего ребенка, а все остальное – ее новостям.
Чарльз Брэндон, лучший друг Генриха, был сделан шталмейстером. Чарльз Брэндон отправился во Францию вместе с Генрихом и не покидал его ни на мгновение, несмотря на все опасности и лишения битвы, и настолько очаровал эрцгерцогиню Маргариту во Фландрии, что теперь все говорят о том, что он непременно женится на ней. Люди сходятся во мнении, что для такой знатной дамы такой брак станет мезальянсом, но Мария с этим не согласна. А что думает об этом Маргарита? Разве плохо заключать браки по любви? Если бы Маргарита оказалась на месте эрцгерцогини, смогла бы она устоять перед ним? Перед Чарльзом Брэндоном сложно устоять, потому как он самый красивый и самый смелый мужчина в Англии и лучший боец на турнирах. Как Мария рада, что у меня родился сын! Мария так плакала над моим последним письмом, что Чарльз Брэндон сказал, что ее слезы подобны сапфирам в реке, в которой бравый рыцарь мечтал бы утолить свою жажду.
