– Это опасно, – тут же отзываюсь я.
– Не опаснее, чем здесь, – парирует Джордж.
Арчибальд кивает.
– Эта крепость не выдержит осады.
– Мой брат пришлет подмогу, стоит ему только узнать о нашем бедственном положении.
– Я уже пытался до него донести, – говорит Джордж. – Я говорил с лордом Дакром и другими северными лордами. Они не хотят войны. Ваша сестра, принцесса Мария, привезла из Франции договор о мире, и ваш брат не намерен его нарушать.
– О, как я ей благодарна! А о нас они не думают?
– Вам не за что ее благодарить, – замечает Арчибальд. – И Генриха тоже. Она вернулась из Франции с триумфом, выйдя замуж за мужчину, которого любила, только ее приняли при дворе и простили. Но вы, сделав то же самое, оказались в западне здесь, и я вместе с вами. Про вас все забыли! Вы должны написать ему! Вы должны ему сказать, что он не должен нас предавать!
– Только не сейчас, – вмешивается Джордж. – Сейчас не время для писем. Александр Хьюм ожидает нас у ворот с лошадьми. Идемте, ваше величество, и берите мальчиков с собой.
– Я не могу. – Из моей груди вырывается стон. – А если они нас схватят? Они поймут, что я бегу к Генриху, и посадят меня за решетку, чтобы я не попала в Англию. Они отнимут у меня детей, навсегда, а ты, – я всхлипываю, – Ард, ты лишишься головы за измену.
– Ничего, – отмахивается он. – Я готов рискнуть.
– Нет, – говорю я, внезапно приняв решение. – Я не собираюсь подвергать тебя такому риску. Я этого не вынесу. Я не хочу тебя терять. Иди же, спрячься, а я постараюсь подобраться как можно ближе к границе. Ты приедешь за мной, когда это будет безопасно.
– Я останусь с королевой и буду охранять ее здесь, – смело заявляет Джордж. – А ты иди и собирай людей, Арчибальд, и передай сообщение Дакру. Скажи ему, что она направляется в Англию. Пусть он нас встретит.
– Да, – говорю я. – Только не дай им себя схватить, Арчибальд. Они не посмеют причинить вред мне или моим мальчикам, но тебя они точно лишат головы. Иди же, иди, любовь моя.
Я оттесняю его к дверям, обменявшись с ним страстным поцелуем перед тем, как он исчезает. Джордж выходит из комнаты в прихожую, где стоит охрана. Когда дверь за ним закрывается на засов, я чувствую, как проясняется у меня в голове. Я прислоняюсь спиной к дверям и облокачиваюсь на них. У меня болят ноги, мой муж ушел куда глаза глядят, близится время родов, и я снова осталась совсем одна.
Я завела себе привычку по вечерам прогуливаться по крепостным стенам. Иногда ко мне присоединяется Яков вместе со своим камергером Дэвидом Линдси. Мне полезно двигаться, потому что подходит время родов. Я обхожу крепость по крепостной стене, от одной башни до другой, любуясь дорогой, вьющейся между деревьями и ведущей к маленькому городу. Под постепенно темнеющим небом я думаю, как эта зеленая, ведущая на юг и исчезающая в густом лесу дорога станет моим путем к свободе. Вдруг мой взгляд натыкается на облако пыли и блеск металла.
Я спасена! Это армия Генриха! Победоносного Генриха, который пришел сам, собственной персоной, и пошел на север, взяв Эдинбург. Он явился сюда, чтобы освободить меня от Олбани и показать шотландским лордам, что если они посмеют пренебречь английской принцессой, то их настигнет быстрое наказание. Я была готова кричать от радости при виде блеска английских доспехов сквозь деревья, ожидая увидеть собственного брата, спешащего на выручку своей сестре принцессе.
– Смотри! – Смеясь, я показываю Дэвиду в ту сторону. – Что ты видишь? Что это там, на дороге, ведущей в Эдинбург?
Дэвид встает на возвышение для дозорного и внимательно смотрит туда, куда я показываю. Потом он спускается, но не произносит ни слова, и я замечаю, как он побледнел. За ним, возле одной из башен, стоит Джордж Дуглас.
– Смотри, Джордж! – говорю я ему и показываю в сторону облака пыли, скрывающего марширующих солдат. Теперь за ними показываются лошади и повозки. Я тру глаза, думая, что мне это привиделось в неверном вечернем свете, но сейчас мне все видно безошибочно четко. По дороге из Эдинбурга идут люди не под дорогими моему сердцу английскими знаменами, и под самыми стенами замка собираются не наши освободители. Теперь до меня даже доносится грохот колес по дороге и натужное мычание волов, тянущих непомерную тяжесть. Передо мной появляется орудие моего покойного мужа, то самое, которое он придумал и создал сам и которым он очень гордился. Во главе приближающейся к нам колонны двигалась самая большая пушка в Европе, знаменитая Монс Мэг. Яков рассказывал мне, что ни одна крепость мира не устоит против ее сокрушительной мощи, и герцог Олбани привез лучшее орудие моего покойного мужа, чтобы использовать его против меня. С ним пришла армия в тысячу солдат, и это означало, что моему противостоянию пришел конец, равно как и моим надеждам. Мне придется капитулировать, пока он не разнес стены моего любимого замка и не превратил Стерлинг в прах. Я поворачиваюсь к Джорджу.
– Мне придется сдаться, – говорю ему я. – Предупреди Арда.
Он угрюмо кивает.
– Я отправлюсь прямо сейчас.
Эдинбургский замок,
Шотландия, август 1515
Я взята в плен собственным народом. Мой сын, законный король Шотландии, и его брат, следующий наследник, содержатся под стражей в замке Стерлинг, почитаемы как гости, но на деле – заключенные лжерегента, герцога, держателя ключей от крепости. Я же, королева-регент, нахожусь в Эдинбургском замке, словно преступница, ожидающая суда и казни.
Одному Богу известно, какая судьба нас ожидает. Джордж Дуглас сумел скрыться еще до того, как пушки были доставлены к стенам замка. Вот так он исполнил свое обещание оберегать меня, чтобы его брат Арчибальд смог скрыться от преследования: просто спрятался при первом появлении пушек. Остальные слуги тоже сбежали в неизвестном направлении. Я не знаю, где сейчас Арчибальд, и не понимаю, почему Генрих не требует от Олбани, чтобы тот вернул мне мой замок. Я отвела маленького Якова вниз, ко входу в крепость, чтобы сдать ее нападавшим, и он, как истинный король, держался великолепно. Ему всего три года, но он достойный сын своих родителей. Мой маленький мальчик взял ключи от замка и передал их французской марионетке, не колеблясь ни секунды.
Настоящий мужчина, истинный рыцарь, никогда не стал бы разлучать мать с ее детьми и изгонять ее из ее же собственного дома. Однако Олбани отдал меня во власть присягнувших ему лордов и отправил в Эдинбургский замок. Мои мальчики остались в детской замка Стерлинг. Дэвид Линдси вместе с ними, чуть заметно поклонившись мне, словно говоря, что верный хранитель маленького короля последует за ним везде, куда бы того ни бросила судьба. Олбани же велел своей армии охотиться за моим ни в чем неповинным мужем и его семьей. Он утверждает, что сделает так, что вся Шотландия, от одного моря до другого, станет жить по закону, что он стал правителем по воле совета лордов и намерен править по справедливости. А я считаю, что этому человеку не удастся стать справедливым правителем. Был только один человек, способный выполнить эту задачу, но его больше нет, и Екатерина Арагонская спрятала его тело, предав его свинцовому забвению в безымянном ящике где-то в Лондоне.
