– Но что, если он везет заявление о капитуляции? – продолжаю настаивать я.
– Неужели вы бы хотели, чтобы он увидел вас в таком виде? – вопросом отвечает он. – Такой потрепанной долгим путешествием и неухоженной? И, простите, ваше величество, но ваш живот уже неприличного размера. Разве вам не пора в уединение? Вы действительно желаете встретиться с французским послом в таком состоянии? Вы хотите, чтобы он потом рассказывал всем, что видел вас на сносях, разъезжающей верхом вдоль своих границ, как какая-то простолюдинка?
Какой ужас! Если бы у меня было с собой мое белье и одежда и мебель из Линтитгоу, то я могла бы встретиться с ним, и пусть бы он только посмел бросить хоть один взгляд на мой живот! Но лорд Дакр прав, у меня нет ни малейшего повода для уверенности в себе в таком виде. Я встречусь с послом после того, как хорошенько вымоюсь и переоденусь. Пусть приходит ко мне, когда я буду готова принять его со всеми регалиями. А сейчас я выгляжу так же жалко, как Екатерина Арагонская, когда бабушка учила ее смирению.
– Да благословит вас Господь! – кричит Изабелла. – И пусть он вернет вас на ваше место!
Мы отправляемся в путь подобно лордам, а не так, как приехали сюда: как шотландские воры. Перед нами следует знаменосец с флагом лорда Дакра и моим знаменем королевы-регента впереди. У него все оказалось готово для этого путешествия, и я понимаю, что он мог готовиться к нему вот уже несколько месяцев. Он знал о том, что я вернусь в Англию, еще раньше, чем я поняла это сама.
– Я все же считаю, что из соображений вежливости нам все же стоило дождаться французского посла, – говорю я лорду, который едет рядом со мной, чтобы иметь возможность разговаривать. Лорд Дакр не дает себе труда признавать моего мужа, хоть я и еду на его седле. Он относится к моему супругу как к конюху, и Арчибальд платит ему истовой мальчишеской неприязнью.
– А почему бы нам не направиться прямо в Лондон, где вы могли бы с комфортом отправиться в уединение, а на Рождество вернуться сюда? – спрашивает Дакр.
– Я считаю, что у посла были все полномочия, чтобы сделать именно то предложение, которое было мне нужно, – не унимаюсь я. – В письмах от герцога явственно видно, что он разговаривал с парламентом и принудил их принять все мои требования.
– Он врет, – просто говорит лорд Дакр, качая головой. – Потому что слаб и за ним не стоит никакой силы. Вас обманывают. Посол едет сюда не для того, чтобы подписывать с вами договор, а чтобы задержать вас здесь, в неохраняемом приграничном монастыре. Чтобы, пока вы обменивались письмами с герцогом и вели переговоры с его послом, армия герцога могла пробраться сюда и схватить вас и вашего мужа. Ваше величество, вас бы просто схватили и держали бы в монастыре или в нескольких милях отсюда, в Гламисе, где бы мы не смогли до вас добраться. А вы, милорд, болтались бы, как простой вор и убийца, на воротах Колдстрима.
Я чувствую, как Арчибальд застывает в седле.
– Тогда хорошо, что мы уже уехали, – говорит он. – Я вызволил ее из Линлитгоу и отвез в Берик, а потом в Колдстрим. А теперь я спас ее от захвата здесь.
– Ах какой молодец, – говорит Дакр тоном, которым взрослый мужчина хвалит мальчика. – Теперь вся Англия будет знать о том, что вы для нас сделали.
– Причем с риском для собственной жизни, – продолжает настаивать Арчибальд. – С огромным риском и без всякой оплаты.
– О, ваши усилия не останутся без награды, – легко отвечает Дакр.
Арчибальд склоняет голову.
– Всех остальных уже наградили. Сколько заплатили аббатисе?
Лорд сухо смеется, но оставляет вопрос без ответа.
– Так, здесь мы должны разделиться, – вдруг объявляет он. – Для вас, милорд, у меня нет охранной грамоты. Я не имею права провозить вас в Англию или пускать под свою крышу в Морпет. Все делалось в такой спешке, что ни вы, ни ваш брат, ни лорд Хьюм не были включены в списки на получение грамот. Я могу сопроводить ее величество, но только ее одну.
– Но Арчибальд должен ехать со мной, – возражаю я, не понимая, что происходит. То вся Англия оказывается в долгу перед Арчибальдом, то он внезапно не имеет права въезжать в эту страну. – Он мой муж. Охранная грамота для меня распространяется и на него.
Дакр подает команду, и сопровождающие нас воины останавливаются на перекрестке двух дорог.
– Мы должны доставить вас в замок как можно скорее, – говорит он. – Вы должны уйти в уединение уже на этой неделе. А вы, милорд, должны проявить свое терпение. Я отправлю гонца в Лондон с запросом на охранную грамоту для вас и вашего брата, и тогда вы сможете присоединиться к нам в Морпете. Это всего лишь небольшая задержка.
– Я бы предпочел ехать с вами прямо сейчас, – отвечает Арчибальд. Он бросает взгляд на дорогу, ведущую обратно в Шотландию, и я догадываюсь, что он думает об армии в сорок тысяч бойцов, поджидающую нас где-то на границе.
– Так вы и поедете, – заверяет его Дакр. – Но вы же не захотите задерживать ее величество на пути к комфорту и безопасности? Вы же так легко можете найти себе убежище. Просто не привлекайте к себе внимания, не глупите, пока я не пришлю за вами, чтобы вы сопровождали ее величество, свою жену, в Лондон. Я знаю, что король Генрих с нетерпением ждет знакомства с вами и возможности поприветствовать вас как нового члена семьи. Представьте, каким вы будете героем, если сможете выбраться из Шотландии самостоятельно, а не на одном мягком седле с вашей женой.
– Ну да, – неуверенно соглашается Арчибальд. – Но я думал, что поеду в Морпет вместе с вами.
– Нет охранной бумаги, – с сожалением повторяет лорд Дакр. – Соблаговолите спуститься с седла, милорд. Я приготовил для вас и вашего брата свежих коней и кошель с золотом, который убрал в седельную сумку, чтобы никто из слуг не прибрал его к рукам.
Арчибальд по-мальчишески соскакивает с нашего коня, потом разворачивается и берет меня за руки. Без закрывающего меня от взглядов седока гримаса боли на моем лице становится заметной всем.
– Вы этого хотите? – напряженно спрашивает он меня. – Чтобы я оставил вас здесь, сейчас, с лордом Дакром, на его попечении, а потом приехал за вами в замок Морпет, когда будут готовы мои охранные грамоты?
Я поворачиваюсь к Дакру:
– Он может поехать с нами?
– Увы, но нет, – отвечает тот.
И Арчибальд оставляет меня, а я стараюсь успокоить себя мыслью о том, что он найдет себе безопасное укрытие. Когда он со мной, его несложно найти, а мне невыносима мысль о том, что я могу подвергать его жизнь еще большей опасности. Сейчас он, его брат и Александр Хьюм мчатся на полном скаку на свежих лошадях. Я смотрю на них, как они прижимаются к шеям скакунов, перегоняя друг друга, словно беззаботные юноши, которых ничего не беспокоит. На мгновение меня посещает мысль о том, что Арчибальд получил свободу и теперь может сам выбирать игры, в которые будет ввязываться, и опасности, которых станет избегать. Он освободился от меня. Он скачет, как рожденный в седле и для скачек приграничный лорд. Он словно создан для противостояния опасностям и ночным погромам. Он исчезает из виду как раз в тот момент, когда я готова сойти с ума от боли разлуки с ним.
