– Нет, я так не думаю, – ответил он наконец. – И Шейн тоже так не считает.
– Спасибо. – Эван взял тарелку, хотя был совершенно не голоден.
Какое-то время они смотрели по телевизору глупейший боевик и молча ели. Закончив, убрали тарелки и всерьез взялись за игру.
Час спустя, почувствовав себя почти нормальным человеком, Эван спросил:
– А где Грейси?
– Сейчас – в кондитерской. – Джеймс не отрывался от игры. – У нее там вечерняя строительная бригада.
– И ты оставляешь ее одну с толпой парней?
Джеймс засмеялся.
– Грейси – взрослая женщина, которая отлично умеет постоять за себя.
– Вообще-то верно. – Эван ударил на экране какого-то парня битой по голове.
– Они с Пенелопой устроили себе поздний ланч, – добавил Джеймс. – Когда же я сказал, что пойду к тебе, она только обрадовалась.
Услышав про Пенелопу, Эван с трудом сдержался – ужасно хотелось расспросить о ней. Немного помолчав, он решил сменить тему и сказал:
– Тебе необязательно нянчиться со мной.
Джеймс поставил игру на паузу и, внимательно посмотрев на брата, проговорил:
– Давай кое-что проясним. Я с тобой не нянчусь. Хотя не буду делать вид, что не беспокоюсь за тебя.
– А ты хоть представляешь, насколько это утомляет, когда все вокруг только и делают, что за тебя беспокоятся?
– Очень даже представляю, – отозвался Джеймс. – Я ведь так провел все свое детство.
Эван со вздохом кивнул:
– Да, верно. Ты прав.
– А мой единственный тебе совет, – продолжал Джеймс, – звучит так: будь спокоен – и все само собой улучшится.
– Ох, не знаю… – Эван покачал головой. – Боюсь, у меня никогда ничего не получится. Скажи, а может, ты думаешь, что Шейн прав? – спросил он неожиданно.
Джеймс решительно покачал головой.
– Нет, я так не думаю, но считаю, что вы оба не правы. И еще я думаю, что вы с ним слишком похожи – отсюда и все сложности.
Эван в изумлении уставился на брата.
– Я… и Шейн? Мы с ним… похожи?
Джеймс рассмеялся и откинулся на спинку дивана.
– Да, именно так. Вы оба ужасно упрямы – никогда не умеете вовремя остановиться. Поэтому и ссоритесь постоянно. И ни один из вас не в состоянии уступить, даже если оба понимаете, что пора. Вы просто прете напролом и считаете, что так сможете добиться всего, чего пожелаете.
Эвану не хотелось размышлять над словами брата (в них было слишком много правды), поэтому он молча нажал на пульте игры кнопку «пуск».
Джеймс же со вздохом добавил:
– И тебе не стоит злиться на него, понимаешь?
Эван некоторое время молчал, затем откашлялся и проговорил:
– Раньше было проще, потому что я тоже кое-чем выделялся и мог с ним посоперничать, а теперь… – Он развел руками.
– Вот это и есть то, чего ты никогда не понимал в Шейне. То, чем вы друг от друга отличаетесь. – Джеймс не отводил взгляд от экрана. – Видишь ли, он не смотрит на тебя, как на соперника. Он не хочет тебя побеждать, а хочет, всегда хотел, лишь одного – чтобы ты был счастлив.
Эван выстрелил экранному парню прямо в лицо и пробурчал:
– Шейн не может сделать меня счастливым.
– Да, не может. И это ужасно его огорчает. Тебе бы следовало помнить, что ему пришлось пережить. Он ведь был лишен всего того, что досталось тебе. Пока ты учился в колледже, выигрывал один футбольный матч за другим и трахал девиц, он работал как проклятый.
Эван прекрасно знал, чем Шейн пожертвовал ради него – ради них всех, – но сколько же еще ему придется жить с этим грузом на душе?
– Да, знаю, – буркнул он.
– Знаю, что ты знаешь. Но похоже, его мотивацию ты так и не понял. Он делал это не для того, чтобы потом помыкать тобой. Он работал ради нас всех – чтобы мы больше никогда ни в чем не нуждались. А сейчас, когда с тобой случилась эта неприятность, он не может ничего исправить и думает, что подвел тебя.
– Но ведь у меня полно денег…
Джеймс со вздохом кивнул.
– Да, это так. Но неприятности бывают разные…
При этих словах брата сердце Эвана болезненно сжалось.
– Мне сейчас лучше, чем раньше, но все равно потребуется какое-то время… – пробормотал он.
Джеймс остановил игру и хлопнул его по спине.
– Да, знаю. Именно это я Шейну и сказал.
Эван вскинул брови.
– Так и сказал?..
Джеймс пожал плечами.
– Видишь ли, иногда необходимо, чтобы кто-то вбил вам обоим в головы хоть немного здравого смысла.
Эван коротко кивнул.
– Да, понял. Я потом с ним поговорю.
– Отлично. – Джеймс несколько секунд возился с джойстиком, потом спросил: – Поговоришь о том, чем будешь заниматься дальше?
– Нет. – Эван покачал головой. И вдруг понял, что ему и впрямь нужно с кем-то поговорить. А кто мог быть лучше Джеймса? Ведь тот никогда его не осуждал… – Я знаю, что нельзя ничем не заниматься до конца жизни, но будущее расстилается передо мной, как пустая грифельная доска, – пробормотал он, уставившись в стену.
– А ты разговаривал с какими-нибудь рекламными агентами насчет работы? Может, попробуешь?
Эван поморщился.
– Демонстрировать нижнее белье для Кельвина Кляйна? Вряд ли это можно назвать карьерой.
Джеймс с усмешкой кивнул.
– Да, верно. Когда человеку перевалило за тридцать, такое начинает смущать.
– Вот именно. – Благодаря своей внешности Эван за этот год получил множество предложений, но не принял ни одного из них. Он просто не мог себе представить, как будет позировать перед камерами, весь измазанный кремом, или расхваливать бритвы в какой-нибудь низкопробной телерекламе.
– А как насчет телешоу? – спросил Джеймс.
– Нет, черт возьми, нет! – Эван с возмущением посмотрел на брата. Телешоу казались ему еще ужаснее, чем работа моделью.
– Ну, а тренерство? – допытывался Джеймс.
Вот об этом Эван думал как о чем-то вполне возможном. Но получится ли у него? Он не был уверен, что сможет оставаться в стороне от игры, наблюдая за друзьями и коллегами, все еще бегающими по полю. И разве сможет он стать хорошим тренером, если будет завидовать парням, которых должен обучать? Покачав головой, Эван ответил:
– Не думаю, что смогу.
Джеймс молча кивнул, явно не собираясь расспрашивать о причинах подобной неуверенности, за что Эван был ему благодарен. А вот Шейн – тот попытался бы переубедить его, именно таков был их старший брат.
