Она промолчала, а он, окинув ее взглядом, с усмешкой заметил:
– Ты выглядишь так, будто обжималась тут с кем-то.
– Ты тоже.
Он взглянул на ее губы.
– Еще две минуты – и я бы в тебя вошел, Пен.
Она тихо вздохнула.
– Не дразни, Эван.
Он сокрушенно покачал головой и пробормотал:
– Черт побери, что же мне с тобой делать?
То ли шампанское так на нее повлияло, то ли что-то другое, но Пенелопа хотела именно того, что только он мог ей дать. Она вдруг стала ненасытной и не собиралась притворяться, что это не так.
– Можешь изложить мне свои соображения по этому поводу попозже, ночью, – заявила она.
Эван сжал кулаки и пробурчал:
– А пока что я буду держать руки при себе.
– Удачи. – Она рассмеялась.
Тут Эван снова прижал ее к себе и, запустив руку ей в трусики, погладил влажную плоть. Пенелопа тихонько вскрикнула. А он, убрав руку, проговорил:
– И тебе удачи, малышка Пенни.
Обед обернулся для него адом.
Да, конечно, он бывал в присутствии Пенелопы на многих обедах и на всевозможных мероприятиях, так что практики ему в общем-то хватало, но сегодня… Сегодня все было по-другому.
Она сидела напротив него в облегающей черной рубашке и джинсах, в которых ноги ее казались бесконечными. Сидела – и улыбалась, иногда даже смеялась, в общем – измывалась над ним, сводила с ума.
А он мысленно проклинал Шейна и его открытую планировку, потому что не мог никуда затащить Пенелопу. И все это время ему казалось, что он по-прежнему чувствовал вкус ее губ и аромат ее тела, чувствовал их общее неистовство и неуемную страсть.
Они почти не разговаривали и почти не смотрели друг на друга, но все пространство между ними заполнялось предвкушением того, что вскоре должно было произойти – только об этом он и думал сейчас. Но неужели никто ничего не замечал?..
Краем глаза Эван заметил, как Пенелопа направилась в ванную. Он тотчас же встал, зашел на кухню и снова наполнил свой бокал вином. Грейси вышла следом за ним – якобы для того, чтобы забрать капкейки, но он-то знал ее истинную цель. А Шейн крикнул из-за стола:
– Захвати с собой виски! На верхней полке в кладовке!
Эван вошел в кладовку, Грейси – следом. Он нахмурился и проворчал:
– Я понял, где искать.
Грейси указала на большой пластиковый контейнер, стоявший на полке.
– Я пришла за десертом. – Она усмехнулась и добавила: – Но раз уж мы тут одни, то можно и поговорить.
Эван с удивлением взглянул на свою будущую невестку – уж в этом-то он ничуть не сомневался, хотя Джеймс еще не сделал ей предложение (очевидно, чего-то ждал). Кивнув на дверь кладовки с полупрозрачным матовым стеклом, Эван проворчал:
– Мне нельзя оставаться с тобой наедине. Ты же знаешь Джимми…
Грейси отмахнулась.
– Ох, не смеши меня.
Тяжко вздохнув, Эван покачал головой.
– Я не собираюсь обсуждать ее с тобой.
– Я так и думала, но кое-что все-таки скажу… – Грейси вдруг нахмурилась и, ткнув пальцем ему в грудь, заявила: – Если обидишь ее, я тебя кастрирую, понял?
Он пристально посмотрел на нее и тихо сказал:
– Если я действительно ее обижу, то заслужу это.
Грейси склонила голову к плечу и окинула его испытующим взглядом, от которого Эвану стало очень неуютно.
– Ты знаешь, трудно не думать о тебе как об изнеженной шлюхе мужского пола.
Эван снял бутылку виски с верхней полки.
– Спасибо за комплимент, – буркнул он.
Грейси скрестила на груди руки.
– Она ведь тебе небезразлична, правда?
Эван нахмурился.
– А тебя это разве касается?
Грейси пожала плечами.
– Вообще-то нет. Но поскольку я оказалась единственным человеком, который все понял, то я сама себя назначила ее опекуншей.
– Мне крупно повезло. – Эван криво усмехнулся.
– А после того, что я увидела во дворе, мне стало понятно: страсти-то у тебя в избытке. Но иногда этого недостаточно.
Эван немного расслабился. Было ясно, что Грейси не собиралась сплетничать – просто хотела, чтобы у Пенелопы все было хорошо. И если уж совсем честно, то он был даже рад тому, что появилась возможность хоть с кем-то поговорить о Пенелопе. Глядя Грейси прямо в глаза, Эван сказал:
– Для меня всегда была только она одна.
Грейси улыбнулась.
– Знаешь, а я, кажется, тебе верю.
– Веришь, потому что это правда.
Грейси взяла, наконец, свой контейнер и проговорила:
– Тогда стань тем мужчиной, которого она заслуживает.
– Да, конечно… – Ведь именно это он и пытался сделать!
Они вышли из кладовки, закрыли за собой дверь и вернулись к столу. Секундой позже вернулась Пенелопа. Перекинув волосы через плечо, она взглянула на Эвана и тут же отвела глаза – точно так же, как когда-то, много лет назад. Но в те времена он никогда не позволял себе ловить ее взгляд – боялся, что выдаст слишком многое. А вот сейчас – совсем другое дело. Когда она снова посмотрела на него, их взгляды встретились. И оба замерли на несколько секунд. У него перехватило дыхание, и он вдруг подумал: «Интересно, а сейчас она все еще влажная?» И хотела ли она его так же сильно, как он ее? Что ж, скоро он это выяснит.
Кивнув на ее стакан с водой, Эван спросил:
– Ты уже пришла в себя после шампанского?
– Мне уже лучше, – ответила Пенелопа и потянулась. Рубашка у нее на животе высоко задралась, и обнажилась полоска кожи. – Но не помешало бы поспать…
«Но уснуть-то ей сегодня не удастся», – подумал Эван.
Тут Шейн указал на лестницу и проговорил:
– Пен, можешь прилечь наверху, если хочешь.
Пенелопа покачала головой и зевнула. Но Эвану показалось, что это – притворство.
– Уже поздно, а завтра, с этим благотворительным приемом… Ох, день будет просто безумный, – пробормотала она.
– А ночь, я уверена, окажется еще более насыщенной, – с лукавой улыбкой заметила Софи.
Эван невольно нахмурился; он прекрасно понял, на что намекала Софи. Что ж, Лоуган очень ему нравился – но к Пенелопе он не притронется!
Мадди же ухмыльнулась и добавила:
– Да-да, Пен, тебе нужно как следует отдохнуть перед завтрашним днем.
Митч внимательно посмотрел на жену.
– Что ты задумала?
