– Ничего особенного, – ответила Мадди и снова ухмыльнулась.
– Врешь, – отрезал Митч. И тоже ухмыльнулся.
Пенелопа снова зевнула и пробормотала:
– Что ж, пожалуй, мне пора. Я просто обязана проспать полных восемь часов.
– Но ведь сейчас – всего десять, – сказала Софи. – Хотя мы можем и уехать, если хочешь.
– Я ее отвезу, – заявил Эван. – А ты оставайся, Соф.
– Ты уверен? – спросила Софи.
– Мы тоже можем подвезти ее домой, – вставил Джеймс.
Грейси энергично помотала головой.
– О, нет-нет, давай побудем еще немножко! Неделя выдалась такой долгой… Мне совершенно необходимо как следует повеселиться.
– А меня тебе недостаточно? – Джеймс вскинул брови.
Грейси насупилась и пробурчала:
– Конечно, достаточно. Но мы так давно не виделись с Митчем и Мадди… Я по ним ужасно соскучилась.
– Ты точно не против? – Джеймс посмотрел на Эвана сквозь свои очки в проволочной оправе.
Эван мысленно расцеловал Грейси. Покачав головой, он ответил:
– Нет-нет, не против. – Он поднялся на ноги. – Я тоже устал, так что всего вам доброго.
Шейн пристально посмотрел на него, затем кивнул на Пенелопу:
– Смотри, осторожней. Она – мой самый ценный сотрудник.
Пенелопа просияла, глядя на своего босса.
– Ты просто не хочешь, чтобы на тебя свалилась работа, Шейн.
Тот захохотал.
– Ты слишком хорошо меня знаешь, Пен.
Эван почувствовал какое-то странное раздражение. Слишком уж Шейн был близок с Пенелопой. И он, наверное, знал почти все о ее нынешней жизни. Но если даже и так, то он, Эван, был единственным человеком, знавшим ее самые сокровенные тайны. Взглянув на Пенелопу, Эван спросил:
– Ты готова?
Она поднялась со стула и кивнула:
– Да, разумеется.
Софи крикнула ей вслед:
– Не забудь хорошенько отдохнуть!
– Да, не забудь! – Мадди захихикала. – И надень то красное платье, на которое Софи тебя уговорила во время нашего последнего шопинга.
– Всем спокойной ночи, – сказала Пенелопа. И в тот же миг Эван вытолкал ее за дверь.
На крыльце она остановилась и посмотрела на него.
– Похоже, наш уход… был не таким уж изящным, верно?
Эван пожал плечами.
– А тебя это волнует?
– Нет. – Она взглянула на его губы.
Он прикоснулся к ее плечу.
– Пен, ты же знаешь, что сегодня ночью поспать не удастся? Ведь знаешь?
– Я очень на это надеюсь, – ответила она с серьезнейшим видом.
Эван зацепил пальцем ее ремень и легонько дернул.
– Знаешь, я открыт для переговоров о красном платье.
– О, Эван… – простонала она и провела ладонью по его груди. – Эван, отвези меня побыстрее домой, и там обсудим все, что ты только захочешь!
– Ты сводишь меня с ума, Пенелопа! – прорычал он.
Она рассмеялась и быстро сбежала по ступенькам. Длинные темные волосы струились за ее спиной. Добежав до машины, Пенелопа повернулась, и ветер бросил локон ей на щеку. Сейчас она походила на ту девчонку, которую он знал когда-то. И в то же время она оставалась странной и таинственной женщиной, которой стала. И ее, эту взрослую Пенелопу, он страстно желал… и почему-то боялся.
Глава тринадцатая
Когда Эван, наконец, заехал в ее гараж, Пенелопа превратилась в сплошной комок нервов, а почему – совершенно непонятно. Ведь они знали друг друга уже много лет, не так ли? Да, конечно, много лет. Но теперь-то они другие, изменившиеся… И несмотря на общие тайны, они стали практически чужими друг другу.
Эван выключил зажигание, но оба по-прежнему сидели в машине. Сидели и молчали. Наконец он повернулся к ней и спросил:
– Нервничаешь?
– Да. – Она закусила губу. – Надо думать, шампанское выветрилось.
– Знаешь, Пен, мы ведь не обязаны… делать что-то особенное. Можем просто посмотреть телевизор – как когда-то. – Он ухмыльнулся. – Какое шоу сейчас числится в твоих тайных пороках?
Пенелопа всплеснула руками.
– Неужели помнишь?!
Он с улыбкой кивнул.
– Я помню о тебе все. Так что же тебе сейчас нравится?
То, что он помнил о ее любви к низкопробным трешовым телепрограммам, наполнило Пенелопу таким счастьем, что даже стало стыдно. Она улыбнулась дрожащими губами.
– Не скажу, понял?
– Ладно, хорошо. – Он подхватил ее локон и накрутил его на палец. – Ты же знаешь, я все равно вытяну из тебя правду.
Пенелопа скрестила на груди руки, старательно изображая раздражение. Трудно было поверить, что он помнил!
– «Первородные»
[5], – сказала она.
– Никогда о таком не слышал, – пробормотал Эван.
– Потому что его не показывают по ESPN
[6].
Эван подергал темно-каштановую прядку ее волос.
– И о чем же это?
Пенелопа улыбнулась.
– О древней вампирской семье и их попытках победить ведьм и оборотней и вернуть себе Новый Орлеан.
– Звучит кошмарно! – Эван рассмеялся.
– Вовсе нет, – совершенно искренне возразила Пенелопа. Она обожала свои тайные пороки. Надевала спортивный костюм, забиралась на кровать с ведерком мороженого и с наслаждением смотрела сериал, забывая обо всех стрессах и сложностях рабочей недели. – Прежде чем осуждать, ты должен его посмотреть.
– Так давай посмотрим, чтобы я мог судить, договорились?
Она промолчала. Он предлагал ей путь к отступлению, но правда заключалась в том, что она отступать не хотела. Поэтому, покачав головой, сказала:
– Нет, может быть, потом, в другой раз.
– Ты уверена? – Он всматривался в ее лицо.
Пенелопа склонила голову к плечу и тихо спросила:
– Что же случилось с тем парнем, который всегда брал то, что пожелает?
Эван посмотрел в окно.
– Этот парень все еще здесь. Просто пока сидит на привязи.
Пенелопа притронулась к его руке и погладила выпирающие мышцы.
– Я не хочу, чтобы ты сидел на привязи.
