Джо пожал плечами:
– Как скажете. – Он смотрел на мои загорелые руки, на серебряный браслет и новенькое сияющее обручальное кольцо, к которому я еще не привыкла. – Кстати, я, кажется, ошибся? Вы же миссис Макдональд? Надеюсь, медовый месяц вас не разочаровал?
Когда такси остановилось у станции, меня еще била дрожь. Как Джо Томас понял, что я только что вернулась после медового месяца? Возможно ли, чтобы об этом обмолвился шеф, пока в мое отсутствие готовили необходимые бумаги для посещения тюрьмы? В таком случае это прямо противоречит его совету никогда не сообщать о себе никакой информации и держать дистанцию.
Этот совет, как и предупреждение охранницы о том, что заключенные будут пытаться что-то выторговать, были настолько очевидными, что казались даже лишними. Как подавляющее, по-моему, большинство людей, меня шокируют редкие сюжеты в новостях о романах между заключенными и посетителями или охранниками. Я ни разу не читала об адвокате, позволившем себе подобную интрижку. А что до странных мыслей, не дающих мне покоя, так это просто нервы разыгрались. Стресс наложился на разочарование от Италии.
Случайно ли Джо Томас «ошибся» с моей фамилией? Или он пытается меня смутить? Но зачем?
– Пять с половиной фунтов, мисс, – раздался голос водителя.
Благодарная за его невольную помощь, я начала набирать мелочь из кошелька.
– Это евро, – с подозрением сказал таксист, словно я попыталась всучить ему иностранную валюту.
– Извините. – Покраснев, я нашла нужную монету. – Я была за границей и, должно быть, сложила деньги вместе.
Он нехотя, с явной неловкостью принял чаевые. Ошибка. Простая ошибка… Как легко обвинить кого-то во лжи! Может, и Джо Томас допустил в свое время ошибку и так устал от чужих интерпретаций, что затеял со мной игру? Но с какой целью?
Я взглянула на часы – времени больше, чем я предполагала. Наверное, лучше, не заезжая в офис, поехать домой. Напечатаю отчет о встрече с клиентом, полистаю Руперта Брука. Меня неприятно удивила осведомленность Джо Томаса о моей личной жизни, он заинтриговал меня, вывел из равновесия, и теперь я не успокоюсь, пока не выясню, откуда ему все это известно.
– Вытяните из него все, что можно, – велел мне шеф. – Он сам вышел на нас с просьбой об апелляции. Значит, вскрылись новые обстоятельства. Или ему просто захотелось внимания, что тоже не редкость. В любом случае нам понадобится консультация барристера.
В переводе на человеческий это означало – судебного адвоката.
Но я с неудовольствием сознавала, что нисколько не продвинулась. На каком основании подавать апелляцию? На основании душевной болезни? Или эксцентричного поведения? Ну вот сколько клиентов задают своим адвокатам подобные загадки? Но я склонна согласиться, что в рассказе Джо есть рациональное зерно: алкоголики действительно изобретательно лгут, соседи сгущают краски, а присяжные все могли неправильно понять.
Перебирая в голове разные доводы, я не заметила, как поезд домчал меня до конечной станции. Через несколько минут – как мне показалось – я уже сидела в автобусе, везущем меня домой. От этого слова по телу пробежала дрожь восторга: дом! Не родительский дом в Девоне, а свое первое семейное гнездышко в Клэпхеме. Я еще успею приготовить ужин. Спагетти болоньезе, это несложно. Переоденусь в голубой восточный халат, который мать подарила мне к медовому месяцу, немного приберусь, чтобы Эду было приятно вернуться домой… И все равно мне было как-то неуютно.
Изредка уходя с работы пораньше, я чувствовала себя школьницей-прогульщицей, а это не моя стихия. Мои отчеты называют «добросовестными» – бальзам для самолюбия, уязвленного отсутствием более существенной похвалы, как, например, «полезные» или «содержательные». Не секрет, что все (и в первую очередь сама) очень удивились, когда я поступила в один из наиболее престижных английских университетов исключительно благодаря упорному труду. А второй раз мне удалось всех удивить, когда меня приняли в юридическую фирму, выбрав из многих соискателей. Когда привыкаешь, что все постоянно идет вкривь и вкось, нормальная жизнь даже шокирует.
– Почему ты решила стать юристом? – спросил отец.
Вопрос показался мне лишним, и я промолчала.
– Из-за Дэниэла, конечно, – ответила за меня мать. – Лили хочет навести в мире порядок. Правда, дорогая?
Выйдя из автобуса, я подумала, что сегодня вспоминала брата чаще, чем за все время. Наверняка это из-за Джо Томаса. Та же оборонительная тактика. Та же надменность в сочетании с угадывающейся беззащитностью. Та же страсть к шарадам. То же упрямое нежелание подчиняться открытому давлению.
Но Джо Томас преступник. Убийца. Убийца, который сегодня оставил тебя с носом, сердито сказала я себе, задержавшись у почтовых ящиков возле двери подъезда. Счет? Уже?
Во мне шевельнулось дурное предчувствие: я говорила Эду, что нельзя брать такую большую ипотеку, но он только подхватил меня на руки, закружил и сказал, что как-нибудь проживем. Не дойдя до нашей квартиры, я остановилась: у соседней, седьмой, спорили женщина и девочка, та самая девочка в темно-синей школьной форме, которую я видела утром. Но спорила с ней не ее мать, красавица брюнетка, а самая заурядная женщина среднего возраста в красных босоножках – совсем не по погоде.
Подойдя ближе, я увидела огромный темный синяк на лице малышки.
– Что происходит? – громко сказала я.
– Вы мама Карлы? – спросила женщина.
– Я-то соседка, – отозвалась я, рассматривая жутковатый кровоподтек. – А вот вы кто?
– Я помощница учителя, – не без гордости назвалась женщина. – Мне велели отвести ее домой после, э-э-э, неприятности на игровой площадке. Но миссис Каволетти нет дома, ее начальница сказала, что на работе ее сегодня не будет, поэтому нам придется вернуться в школу.
– Нет! Нет! – Девочка – помощница сказала Карла? – повисла у меня на руке. – Пожалуйста, можно, я останусь с вами? Ну пожалуйста!
Помощница не могла решиться, – мое появление стало для нее полной неожиданностью. Я ее понимала. У нее было полное право сомневаться: ребенок мне чужой, хотя и ведет себя так, будто мы хорошие знакомые. Однако в школе ее явно травят. Я знаю, что это такое.
– По-моему, ей нужно в больницу, – сказала я.
– Но мне некогда! – Глаза женщины расширились, словно от страха. – Мне своих детей скоро забирать!
Конечно, это не мое дело, но при виде встревоженного несчастного личика я решилась помочь.
– Тогда я ее отвезу, – сказала я, протягивая свою визитку. – Вот мои данные.
«Лили Макдональд, бакалавр права, адвокат».
Это явно успокоило помощницу учительницы, хотя, должно быть, шло вразрез с ее инструкциями.
– Пошли, – сказала я Карле. – Поедем в больницу на такси. Вас подвезти?
Женщина отказалась, но было заметно, что мое предложение ее окончательно успокоило. Мне пришло в голову, что при удачном стечении обстоятельств похитить ребенка проще простого.
