— Красивое место, красивая девушка…
Я лукаво улыбнулась.
— Спасибо, Бертен. Вы мне льстите.
— Я преуменьшаю действительность. Не обижайтесь, Ветана, но вы похожи на берилл. Вроде и не алмаз, а как взглянешь — глаз не оторвать. Сердце радуется.
Бертену досталась еще одна улыбка.
— Могу я предложить вам сока? Или что-нибудь сладкое?
От сладостей я решительно отказалась, а вот пить хотелось. Ну их, эти сладости. Они все с сахаром, с сахарной пудрой, а на набережной ветер. Дунет — и самая красивая дама превратится в чумазое недоразумение, осыпанное сахаром. Фу.
Пчелиная радость называется.
Бертен оглянулся на продавца сока. Рядом с ним стояла очередь в шесть — семь человек.
— Вета…
— Я не стану толкаться. Вы идите, Берт, а я подожду вас вот здесь…
Я указала на приглянувшееся мне местечко. Большое дерево в кадке чуть скривилось и выглянуло за край набережной, нависая над морем. Рядом с ним росло такое же второе. А между ними можно было очень удобно облокотиться на парапет и посмотреть на небо. И видеть, как линия моря сливается с горизонтом, а внизу разбиваются о серые скалы темно-зеленые волны.
Море красиво…
И я никогда не пожалею, что судьба привела меня в Алетар. Здесь просто чудесно.
Я скользнула между деревьями — и почти слилась с ними. Для прогулки я выбрала темно-зеленое платье с узором в виде веточек, хотя как — выбрала. Просто оно мне удачно попалось у старьевщика. На подоле было жирное пятно, но я его вывела, постирала тонкий муслин, отгладила, подновила кое-где вышивку, и подобрала воротник, манжеты и пояс. Теперь платье не узнала бы и его прежняя владелица.
Мне оно очень шло, что подтвердили и восхищенные искорки в глазах Бертена. Сам он оделся в серый камзол, и выглядел тем, кем и являлся — зажиточным горожанином. Мы гуляли уже около часа, и скучно вместе нам не было.
Комплименты Бертен делал из рук вон плохо, зато случаи в лечебнице с ним можно было обсуждать бесконечно…
— Моя дорогая Илона…
От этих слов я дернулась, пребольно ударилась плечом о дерево — и тихо охнула от боли.
И была ей благодарна.
Боль меня отрезвила. Не дала убежать с криком, или запаниковать и наделать глупостей. Я что есть сил вцепилась в спасительное дерево, сдвинулась так, чтобы оно закрывало меня почти полностью и подвинула ветку.
И — вцепилась еще сильнее.
Потому что говорящий продолжал.
— К сожалению, я не женат. Но помолвлен, и потому не могу должным образом восхищаться вашей красотой.
— Ах, барон, вы такой льстец…
Барон Артау сидел в открытой коляске и оглядывал набережную с видом короля, снизошедшего до кучи навоза на скотном дворе.
— Поверьте, Илона, прекраснее вас я никого не видал!
— А ваша невеста?
— Она еще молода. Мы соединим наши судьбы в следующем году.
— Что ж, барон, я вам искренне сочувствую… Но не сомневаюсь, что вашу невесту ждет счастье.
— О да, я постараюсь. Но стоит ли мне сочувствовать?
— Конечно! Ведь женатый человек лишается стольких радостей жизни?
Красивая женщина, сидящая рядом с бароном в ландо, лукаво похлопала его по плечу веером. Красивая, богатая, замужняя — это видно. Или вдова — из тех, что побойчее. Может быть даже второе, хоть нравы в высшем свете и свободные, но не настолько.
— И скольких же радостей я лишусь, милая Илона?
— Барон, это так долго перечислять! А я устала, я хочу пить…
— Прикажете добыть вам сока?
— Здесь? О нет! Поедемте ко мне?
— Смею ли я…?
— Барон, вы же не откажете даме? Или я умру у вас на руках от жажды и усталости!
— Этого я никак не могу допустить! Кучер!
Мужчина послушно принялся разворачивать коляску, а я опять вздрогнула, потому что моего плеча коснулись чужие пальцы.
— Вета?
Бертен с соком.
Стаканчик я взяла, но пальцы у меня так дрожали, что пришлось его поставить на парапет. Иначе расплескался бы.
Коляска уезжала, а я смотрела ей вслед, и думала, что все плохо. Очень плохо.
Барон в Алетаре.
У кого он гостит, что здесь делает и как долго намерен оставаться? Вот вопрос?
Ответа нет.
Зато он помолвлен. И что-то мне подсказывает, что его невесту я знаю. Вряд ли родители соизволили выплатить свои долги, а значит… сестренка?
Что же делать, что делать?
А что я могу сделать?
Для начала — успокоиться и подумать о собственной безопасности. Потому что я беззащитна. И первым делом — ничего не показать Бертену.
— С вами все в порядке?
— Да. Благодарю вас. Просто голова на миг закружилась от высоты. Знаете, это затягивает… И когда вы до меня дотронулись, а меня тянуло вниз… это такое странное ощущение.
— Да, так бывает. Например, когда поднимаешься на башни.
Стаканчик с соком почти не дрожал в руке в этот раз.
* * *
Каких усилий мне стоило сохранять спокойствие, не оглядываться ежеминутно по сторонам и нее подавать виду — знает только склянка с успокоительным.
Стоило закрыться двери за Бертеном, как я ринулась к шкафчику, схватила ее, откупорила прямо зубами, сплюнув пробку в угол — и отхлебнула больше половины.
Прямо из склянки.
Горечь обожгла мне горло. Я закашлялась, едва не до тошноты, но это тоже помогло — не до волнений, когда тебя скручивает спазмами так, что едва можешь вдохнуть. Я корчилась на полу, даже не вытирая слез, крепко схватившись за ножку стола, словно за единственный якорь в этом ненадежном мире. И постепенно начала успокаиваться.
Барон Артау в Алетаре.
Что привело его сюда?
Как бы мне это узнать, не выдавая ни своего местонахождения, ни… да просто — ничего!?
Я перебирала одну идею за другой.
Побывать в родном городе? Нет, на это я не решусь. Может быть, и никогда. Или лет через десять приеду к бабушке на могилку, тайно. Она меня поняла бы. И наверняка простит.
Написать леди Райвен?
А как? Не стоит считать барона Артау глупее себя! Нет, не стоит.
Бабушка ехала именно к леди Райвен в тот проклятый день. Если он захочет меня выследить, достаточно просто установить наблюдение за поместьем леди. Отслеживать, откуда придут письма — при желании это несложно. Подкупить секретаря леди, и я попалась. Дело ведь не в том, чтобы дать о себе знать, а в ответе. Как я получу его, не попавшись в лапы барону?
