Только вслух такое не произносят.
— Ваша светлость…
— Можете называть меня просто Рамон…
Бертен перевел на меня удивленный взгляд. Я ответила таким же.
Да что здесь, Темного крабом, происходит?!
— Это недопустимая фамильярность между герцогом и простой девушкой, ваша светлость, — отрезала я.
В темных глазах поблескивали искры.
Я… я тут нервничаю, переживаю, а он… забавляется!?
Мои руки невольно сжались в кулаки.
— Госпожа Ветана… я могу называть вас просто — Вета?
— Ваша светлость, не в моей власти запретить что-либо второму лицу после короля, — я опустила глаза, скрывая злость и бессилие.
— Отлично. Вета, я надеюсь, что вы примете этот подарок в знак моей искренней симпатии.
Яснее сказать было нельзя.
Я выпрямилась. Шутки кончились.
— Ваша светлость, если вы действительно питаете ко мне какую-либо симпатию, я надеюсь, что эта встреча станет для нас последней.
— И почему же?
Герцог и не думал оскорбляться. Сидел за столом, смотрел насмешливо.
— Не думала, что мне придется объяснять вам очевидные вещи, ваша светлость.
— А вы попробуйте, Вета. Господи лекарь сейчас нас оставит, а вы мне объясните…
— Бертен поднял голову, хмуро посмотрел на герцога.
— Я никуда не уйду.
— Да неужели?
— Вы, ваша светлость, можете меня хоть на каторге сгноить, хоть заживо сжечь, — в воздухе так и повисло злое «вам не привыкать». — Но ведете вы себя непорядочно. Ворвались в дом к девушке, оскорбляете ее…
— Подарить подарок на день рождения — считается теперь оскорблением?
— Вы знаете, о чем я, ваша светлость.
Герцог прекратил улыбаться. Лицо стало жестким.
— Знаю. А потому сейчас ты выйдешь отсюда на своих ногах. И пойдешь домой, а не на каторгу. А узнаю, что ты питаешь к девушке какой-либо интерес, кроме служебного…
Угроза не успела прозвучать. Меня уже затрясло всерьез. В таком состоянии я сама себя боялась.
— Ваша светлость, извольте покинуть мой дом.
Герцог даже не шевельнулся.
— Вета, вы девушка умная, и отлично понимаете, что я никуда не уйду, пока не получу того, что мне требуется.
— И что же вам требуется?
— Поговорить с вами. Пока — просто поговорить.
Я вдохнула. Медленно выдохнула. Разжала кулаки.
— Берт, я прошу тебя подождать пару минут? Господи герцог скажет мне все, что хотел, и уйдет восвояси?
Бертен посмотрел на меня, на герцога…
— Вета…
— У господина герцога не лучшая репутация, — мой голос был нарочито спокоен, но я надеюсь, что он не опустится до низких поступков?
— Разумеется, не опущусь. Идите, молодой человек, дама просит.
Рамон сделал жест кистью, словно собаку разгонял.
Бертен вспыхнул.
— Вы… вы…
— Я — герцог Моринар. И вы знаете, что я могу с вами сделать.
Бертен знал. Это было видно по его глазам, по жестам, он явно думал, как бы уйти, не потеряв лица. Осознавал, что они с герцогом несопоставимы, но…
А вот до конца не выстоял, — подсказал противный внутренний голос. — Он милый, добрый, отличный лекарь, но не герой. Увы…
Я улыбнулась Бертену, и мужчина-таки вышел из дома, бросив на меня извиняющийся взгляд. А чего я ожидала?
Не знаю. Но привкус от ситуации противный. Словно я дешевого мыла наелась.
Я посмотрела на герцога, молча предлагая ему начинать разговор.
Герцог молчал.
Я тоже, поскольку опасалась открыть рот. Здесь и сейчас я себя почти не контролировала, а это было опасно, очень опасно. Молчи, Вета, молчи…
Наконец герцог нарушил тишину.
— Вы меня заинтересовали, Вета. Скажите, сколько вы хотите?
— Поясните?
— Сколько вы хотите, чтобы с полгода побыть моей любовницей?
* * *
Я вцепилась в стол, чтобы не упасть. Перед глазами поплыли красные круги.
Да я…
Да как он…
Что за наглость!?
— Вон из моего дома…
Я услышала низкий холодный голос, и даже не сразу сообразила, что это рычу — я.
— Свой дом в Белом городе? Драгоценности? Титул?
Герцога спасла только отличная реакция. Взвар был еще горячим, а рука у меня не дрогнула. Сама покалечу, сама и вылечу.
Мразссссь!
Моринар увернулся, а спустя минуту меня прижали к твердой груди, да так крепко, что нос почти сроднился с золотой пуговицей.
— Все. Успокойся.
— Пусссссти, — от ярости получалось только шипеть.
Герцог и не подумал слушаться.
— Сначала успокойтесь, потом отпущу.
Вырываться было бесполезно, я это оценила. С тем же успехом можно было уговаривать водоворот отпустить тебя. Я медленно вдохнула и выдохнула. Раз, другой, третий…
Руки герцога разжались, когда я расслабила сведенные судорогой мышцы. Меня отпустили, и смотрели с интересом.
— Садитесь, госпожа Ветана.
Я осталась стоять, где и была. Герцог покачал головой.
— Садитесь.
На этот раз я опустилась за стол. После волны бешенства пойдет откат, я знаю. Как бы не упасть… колени уже ощутимо дрожали.
Герцог смотрел совсем иначе. Холодно, рассудочно. Какие там грязные намерения?
— Кто вы, госпожа Ветана?
— Что?!
— Хватит этой комедии масок. Кто вы?
Я помотала головой.
— Ваша светлость? Я не понимаю…
— Если будете уверять меня, что вы лекарка из бедных травниц, прикажу оттащить вас в тюрьму на пару дней. Или больше — как получится. Хватит вранья.
Меня затрясло уже вовсе непритворно.
— С чего вы…
— Вета… это ваше настоящее имя?
— Да.
— А полностью?
Я вдохнула. Выдохнула. Представила себе, как рассказываю герцогу всю правду — и уперлась намертво. Плеввать уже на все, мне что так, что этак не выжить.
— Это неважно.
— Мне кликнуть стражу?
— Зовите, — согласилась я. — Чай, и в тюрьме люди живут. И на каторге.
Герцог усмехнулся.
