Аргумент был признан убедительным. Главарь посмотрел на Шнурка.
— Ты ее привел, ты и говори.
Мальчишка кивнул — и принялся рассказывать.
— Госпожа Ветана, в лечебнице нечисто. Там люди пропадают…
— То есть?
После десятиминутного рассказа, обильно пересыпанного непристойностями, выяснилось следующее.
Городское дно — это совершенно особый мир, спаянный своими взаимоотношениями, интересами, деловыми и родственными связями. И глядя на нищего возле Храма в белом городе, отродясь не догадаешься, что брат у него — рыбак из Желтого города, да и сам нищий мог быть в прошлом рыбаком. Просто не повезло, потерял ноги, вот и вынужден просить милостыню. И что у него есть дети и жена — тоже. А еще — сколько он отзвякивает старшине нищих каждую десятидневку, сколько вносит в общий котел артели, сколько…
Или, что проститутка, работающая в порту, может быть компаньонкой пожилой дамы из Желтого города. Дама старая, спит много, вот девка и ищет себе развлечения…
По-разному бывает.
А уж воровские связи… тут лучше и не разбираться. Запутаешься быстрее, чем что-то поймешь.
Ребячья же артель тесно связана с рыбаками, нищими, грузчиками, а вот воров они стерегутся. С теми свяжись — остальные три группы мигом от артели откажутся, а то и разгонят ее, как тараканов. Тут все строго. Поэтому в их компании никто не ворует. Клянчить можно, а воровать не смей…
А еще они работают в порту.
С недавнего… года два-три времени, стали проходить слухи…
Первыми забеспокоились продажные девки.
Пропадали те, кто недавно пришел на улицы. Вроде бы и ничего страшного, пропала — и пропала, всякое бывает, если под причалы Алетара заглянуть, там, небось, костяки лежат в три ряда. Но…
Свой мир. Свои связи.
Люди зашевелились.
Потом начали пропадать моряки.
Потом — ворье. И такие мальчишки, как они, тоже пропадают.
Всегда те — кто помоложе, посвежее, кто может еще долго и тяжело работать, или… использоваться по назначению. Как девчонки из нищих и ворят.
Я уже давно не обращала внимания на то, что сижу на холодном песке. Вылечусь, маги жизни не болеют. Никогда. Слушала внимательно, сопоставляя информацию.
Значит, мальчишка-вор…
Морячок Лианы…
— Ребята, вы подозреваете, что кто-то наладил работорговлю? — прямо спросила я.
Мальчишки переглянулись.
— Не дура, — кивнул главаренок.
Я смерила его холодным взглядом.
— Нет, не дура. Просто это напрашивается.
В Алетаре за торговлю живым товаром положено пожизненное заключение. Не казнь, нет…
Но ходят слухи, что те, кого осудили на пожизненное, очень часто оказываются на алтаре у короля. Он ведь некромант, короли Раденора уж сколько времени некроманты…
Говорят.
Но даже говорят об этом шепотом, с опаской и оглядываясь по сторонам. Его величество очень не любит подобные разговоры. Хотя не о том я думаю.
— Значит, торговля…
— Да.
— Кто наладил, что, как — неизвестно?
— Если кому перо в бок охота — может поинтересоваться, — ухмыльнулся главаренок. — Нам же жить охота.
Очень правильное желание. Непонятно только, почему у меня оно молчит. А я тем временем интересуюсь:
— И вы полагаете, что лечебница…
— Многие, кто туда попал, оттуда не вышли, — просто произнес Шнурок.
Без аффектации, без напряжения…
Эти мальчишки живут на улице, ходят под смертью, не знают, что будут делать завтра и где ночевать, они привыкли, что завтра для них может и не быть. Но в рабство им не хочется.
— Там… канал?
Я выразилась неточно, но ребята меня поняли. И Шнурок кивнул.
— Есть там кто-то. А кто — пес его знает.
— Но там же не один человек работает! Неужели никто не замечает? Не видит?
— А кому оно надо?
Я немного подумала.
Вообще-то… мы же дежурим посуточно. Есть возможность и присмотреть «товар», и вывезти, пока идет дежурство нужного человека. А я могу и не заметить.
Вот как с тем воришкой. Вчера был, сегодня ушел… куда?
А мне какая разница?
Вот если бы его с проломленной головой принесли, я бы его лечила еще раз, а если нет… значит — нет. Не было бы у него любящего папы, так и век не хватились бы. И Лиана…
Не подними она скандал, насчет своего морячка…
Порт же!
Моряком больше, моряком меньше…
— Но это же люди! Их должны как-то выносить, грузить на корабль, где-то держать…
Главарь вдруг серьезно посмотрел мне в глаза.
— Не лезь в это. Без головы останешься.
Я вздохнула.
— Я-то не полезу. А вы уверены, что случайно — хуже не получится? Лучше уж знать и не лезть, чем не знать и вляпаться…
Возражение было логичным, но мальчишки лишь закачали головами. Они от таких дел держались подальше, справедливо полагая, что жизнь одна, а оказаться в трюме рабского корабля никому не хочется.
Я подумала пару секунд, и поднялась.
— Все же, я прошу проводить меня. Я здесь раньше не бывала, и местности не знаю. Не хочется заблудиться в темноте и забрести невесть куда.
Главарь только рукой махнул.
— Ладно, Шнур. Проводи эту… а завтра останешься здесь. Пожрать сготовишь, и за этим дохлым присмотришь…
— А через два дня опять ко мне. Приду, осмотрю бедолагу. Если ему будет хуже — сразу за мной, поняли?
Шнурок закивал. Этот — точно понял. Сделает.
* * *
Я медленно шла по берегу вслед за своим провожатым.
— Шнурок, а как тебя зовут на самом деле?
— Это неважно.
— Почему?
— Понимаете, госпожа Ветана, имя — это очень личное. Мы не просто так на улице оказались, а имя — все, что у нас осталось от той жизни.
Я молча кивнула.
Действительно, имя — это очень личное. Шнурок — пусть так и будет. Когда-то он был обычным мальчишкой, с семьей, с родными, а потом что-то случилось, и его больше не стало. Как не стало и меня.
И на обломках старого родились и Шнурок, и Ветана…
А вот смогут они построить новое или нет — это никому не известно.
Море тихо шумело в такт моим мыслям.
А ведь есть и еще одно, о чем стоит подумать.
