Приближенный погладил подбородок, на этот раз уже другой рукой, демонстрируя перстень с изумрудом в окружении янтаря и кольцо с крупной жемчужиной голубого цвета.
— Храм принял решение прислать сюда служителя, коий будет напутствовать несчастных. Надеюсь, это не отяготит работающих в лечебнице?
Харни истово замотал головой.
— конечно, нет! То есть не отяготит! Вы же понимаете — это так полезно, и важно, и поговорить иногда хочется с умным и грамотным человеком, который снимет груз с твоей души, и…
Приближенный поднял руку, останавливая словоразлив.
— Найдется комнатка для скромного служителя?
— Постараемся найти! — отрапортовал Харни. — Только прошу не гневаться, лечебница наша не из богатых, особых условий предоставить не можем…
Приближенный повел запястьем.
— Важны не условия, а желание…
Харни опять закивал, прикидывая, что угловая комната в самый раз будет. А что там трещины по штукатурке, крыша подтекает и плесень завелась…
Ну, бывает. Не дворец, чай! Пусть служитель сам и разбирается… хе-хе, с ближайшим родственником! Вот!
Приближенный удалился, довольно улыбаясь, а Харни плюнул и удрал из кабинета.
На сегодня у него был явный перебор.
Королевский гонец, Белесый Палач, приближенный Фолкс… лучше удрать, пока нелегкая кого похуже не принесла!
Вот!
* * *
Поскольку в лечебнице ничего не отыскалось, Рамон решил заняться тиртанцами.
Как — заняться?
На то палачи есть, профессиональные, опытные, кого угодно разговорят! Этим они и занимались остаток ночи, утро, день… надо бы съездить, забрать протоколы, да и узнать — что там интересного рассказали пленники?
В пыточных Рамон пробыл часов шесть, но рыбешка стоила рыбалки. Ох, стоила!
Оказывается, трей Лантар занимался своим промыслом не просто так, нет. У него был — и есть! — компаньон в Алетаре.
Правда, имя компаньона никто не знает, но ведь можно и у трея спросить лично? Палачи обещают справиться. А если нет…
Некромант никогда не откажет в такой мизерной помощи!
Дело поставлено на поток, у трея несколько кораблей, малым не десяток, и в год они приносят очень кругленькую сумму. Даже с учетом всех вычетов, смертей, наценок… казна Алетара столько не зарабатывает! Ладно, зарабатывает, и больше, так то казна, а не поганый работорговец!
И длится вся эта история уж несколько лет, кажется, шесть, но может, и больше. Кто ж считает?
Дело матроса — плавать, а уж что там капитан прикажет…
Когда Рамон выходил из тюрьмы, руки у него чесались. И на трея, и на Тиртан, и вообще. Доберется он до этих подонков, ох, доберется.
Но самого жизненно необходимого ему никто не сказал! Вот ведь беда!
Узники клялись и божились, что никто из них не пользуется ядами! И оружие они ничем не смазывают! К чему?
Самый обычный рейс, постоять в порту, забрать рабов — и уплыть. Все, как всегда! Кто ж мог ждать? И готовиться, и…
Вот первые рейсы — да! Там нервишки вибрировали, а потом расслабились, хватку потеряли… кто ж мог ожидать?
Рыжий вор?
Да пес его знает!
Наверное, им занимались люди компаньона, на берегу… нет, никто не знает. Просто Ливар шел в порт, отмечался каждый раз в канцелярии… нет-нет, он не знает, кто там… правда не знает… НЕ НАДО!!! НЕ ЗНАЮ!!!
И палач соглашался с этими выводами. Не знает…
Что ж, значит, есть еще и другой конец цепочки. И за него предстоит потянуть на берегу. Рамон собирался этим заняться. Или лучше — пусть дядя займется, когда выздоровеет, у него лучше получается. Намного лучше.
Лишь бы выздоровел!
* * *
Я как раз стояла на коленях в пыли и ожесточенно пропалывала свой клочок земли от сорняков, когда в калитку постучались, и я обнаружила за забором Харни Растума.
— Госпожа Ветана?
Сиял он так, что хоть на маяке вешай.
— Господин Растум? — я особого энтузиазма не проявляла.
— Вы меня не пригласите войти?
— Прошу, — я с неохотой поднялась с колен. Мне оставалось совсем немного, и вдохновение было, а вот останется ли оно после визита начальства? Кто ж его знает…
Пришел бы на часок попозже, я бы как раз взвар пила…
Впрочем, Харни Растум не настаивал на приглашении в дом. Вместо этого он протянул мне свиток с большой печатью на шнурке.
— Госпожа Ветана, мы приглашены на завтра ко двору.
— Что?
Я едва не села попой на грядки.
Я?
Ко двору Алетара?
Что случилось?! За что?!
Харни вовремя подхватил меня под руку.
— Да-да, я тоже был в шоке. Госпожа Ветана, надеюсь, у вас есть подходящее платье…
— Да, наверное, — отозвалась я, думая совсем о другом. — Зачем нам туда?
— Потому что мы великолепно организовали работу с ранеными людьми. И сейчас нас хотят за это наградить.
Я усмехнулась, отмечая это «мы». Конечно, я и мой начальник, как же иначе?
— Господин Растум… могу ли я не ходить?
— Госпожа Ветана! Вета, ты с ума сошла?
Начальник выглядел так, словно я ему живую гадюку слопать предложила. Закусвая живыми же пиявками.
— Я могу сказаться больной…
— Тогда все это просто перенесут на более поздний срок. Но король будет недоволен.
Я покривилась.
— Я не умею вести себя при дворе. Я никогда…
— Ничего страшного. Я буду рядом с тобой и не дам тебе опозориться, обещаю!
Вот спасибо, благодетель…
— И выгляжу я… не придворно.
— Поверь, наш монарх выше этого.
Отговорок больше не оставалось. Я вздохнула.
— Господин Растум, вы сможете приехать за мной завтра? Чтобы я точно не опоздала и не случилось никакой путаницы?
— Разумеется! Нас пригласили на девять утра, в семь склянок я буду здесь.
— Замечательно.
По понятным причинам, радости я не испытывала. Бедная моя грядка, не быть ей прополотой. Повезло сорнякам…
Стоит ли говорить, что остаток вечера и ночи я провела в делах?
Подгоняла по фигуре единственное мое приличное платье, по иронии судьбы — черное, бархатное, сделала маску на лицо, попробовала отбелить руки…
И не успевала отбиваться от соседок. Харни не скромничал, орал на всю улицу, а крайней оказалась я. И все любопытство обрушилось на меня. Они шли по одной и парами, несли пироги и всякие милые безделушки, и у всех, у всех на устах было одно и то же.
