Он тихо закрыл за собой дверь и прислушался. Жена Бруно поднялась вверх по лестнице и вошла в ванную. Пожалуй, это был его шанс. В ванной женщины, как правило, задерживаются достаточно долго. Быстро, но бесшумно Рат открыл дверь, выскользнул из комнаты и снова прикрыл дверь. Он слышал, как в ванной все еще раздавалась некая смесь пения и свиста.
Он как раз дошел до лестницы, когда Эмми Вольтер, открыв локтем дверь ванной комнаты, напевая, вышла в коридор. В одной руке она держала наполовину наполненный стакан для чистки зубов, а в другой – бутылку водки. Внезапно женщина оборвала песню, и ее лицо застыло. Она неподвижно уставилась на гостя.
– О, – вырвалось у нее.
Гереон ничего не сказал. Он размышлял, как объяснить ей свое присутствие, одновременно спрятав руки за спиной и незаметно стянув перчатки.
– Вот так сюрприз, господин Рат, – сказала Эмми. Ее голос слегка дрожал. – Вы так рано пришли с работы?
Комиссар только теперь понял, что это именно она чувствовала себя застигнутой врасплох!
– Добрый день, фрау Вольтер, – сказал Гереон. – Дурная голова ногам покоя не дает… – Он похлопал по нагрудному карману пиджака. – Забыл важные записи.
– Вот как. – Хозяйка дома все еще стояла, как вкопанная. Она напоминала кролика, который неожиданно оказался перед лисой.
– Вы позволяете себе?.. – спросил полицейский и указал на бутылку.
– Бог мой, господин Рат… – забормотала женщина. – Это всего лишь… Вы не говорите… Вы должны… – Она сглотнула. – Бруно не должен это знать!
Гереон строго посмотрел на нее и сделал вид, будто размышляет, может ли он пойти на конфликт с совестью и не информировать друга о сильной тайной страсти его жены.
– Гм, – сказал комиссар наконец, – у каждого есть свои тайны, не правда ли? – Он посмотрел на Эмми заговорщицким взглядом. – Тогда уж и вы, пожалуйста, ничего не рассказывайте Бруно о том, что я так забывчив. Никто в Управлении не должен знать, что я приезжал сюда среди дня.
Он приложил к губам указательный палец, и фрау Вольтер с готовностью кивнула в ответ. А потом Гереон оставил ее и стал спускаться вниз по лестнице.
– Ну… тогда до вечера, господин Рат! – крикнула женщина ему вслед дрожащим голосом.
***
К вечеру, вскоре после того, как он вернулся в «замок», его снова охватил страх. В Управлении он мог сделать все, чтобы не попадаться Бруно Вольтеру на глаза, но в целом встреча с ним была неминуема. Первая встреча с того момента, когда в Гереоне зародилось подозрение, которое переросло в уверенность. Самое позднее, их встреча состоится сегодня вечером в доме Вольтеров.
Рат также старался избегать Генната и остальных сотрудников своего отдела. Сдав автомобиль на автобазу, он отправился назад в свой кабинет отшельника и сделал вид, что занимается дальнейшим расследованием по делу Вильчека/Йенике.
Что он в какой-то мере и делал. Он пытался разобраться в записях в блокноте Йенике. Большинство этих сокращений, напоминающих календарь, касалось рокового В., с которым Штефан о чем-то договаривался, очевидно, всего пять раз. В первый раз в середине апреля, задолго до расследований по Вильчеку. «СГ!» – было написано жирным шрифтом после первой записи и подчеркнуто.
Кто был этот В.? Вряд ли Вильчек. Вольтер? Во всяком случае, на 15 мая не было назначено никакой встречи с В. Ничего, кроме записи, которую Рат уже видел: «1505/900/И – Б». Что это могло означать? Может быть, под Б подразумевалась площадь Бюловплац?
Шестая встреча с В., очевидно, еще только должна была состояться 24 мая, то есть через три дня, в 8.30, в П., где и всегда. Может быть, в Потсдаме? Там Йенике учился в полицейской школе. Знал ли В. о смерти Йенике? Скорее всего, ведь пресса так много об этом писала.
Весь оставшийся вечер Рат корпел над записями и был готов в любую минуту сбросить черную книжку в открытый верхний ящик письменного стола, если появится какой-нибудь непрошеный гость, например, кто-то из команды Генната, а может быть, и Бруно Вольтер. Обе двери, которые вели в приемную и в коридор, Гереон осторожно закрыл.
Он пролистал весь блокнот в поисках записей, где упоминался В. Записей разговоров или чего-то похожего. Штефан так часто встречался с этим человеком, что должен был написать что-то еще, кроме дат. А может быть, и нет. А если В. – это женщина? Блестящий ложный путь! А если под этим роковым В. скрывается какая-нибудь Вильгельмина или Вальтрауд, в которую был влюблен наш робкий выходец из Восточной Пруссии?
Рат продолжал листать блокнот. В первой части своей книжки Штефан Йенике записывал номера телефонов. Комиссар обнаружил служебные номера инспекции Е, сразу за ними шел домашний номер телефона Бруно и чуть дальше – домашний номер Гереона Рата на Нюрнбергерштрассе или, точнее, его бывший номер. К аппарату с этим номером теперь подходит только Элизабет Бенке. Надо не забыть снять телефон с регистрационного учета. Не хватало только, чтобы Бенке напоследок звонила по его линии!
Номера не были отсортированы. Ни по алфавиту, ни по какой-либо иной известной системе. Неожиданно Рат наткнулся на номер, который его озадачил – потому, что там не было указано имя. Просто телефонный номер, один из многих, который едва ли чем-то выделялся среди массы цифр и букв: «Вестенд 2531».
Может быть, это был след. Комиссар снял трубку.
– Фройляйн? Соедините, пожалуйста, с телефонной станцией Вестенд. Номер два-пять-три-один. Спасибо, я жду.
Через некоторое время на другом конце провода сняли трубку, и женский голос проговорил:
– Вюндиш.
Рат настолько растерялся, что забыл положить трубку.
– Алло! – сказала женщина. – Кто говорит?
И тогда Гереон решил не бросать трубку.
– Бём! – прорычал он в аппарат. – Попросите, пожалуйста, вашего мужа!
– Моего мужа? Извините, его нет дома. Но вы можете еще застать его в Полицейском управлении.
Рат пробурчал что-то невразумительное и положил трубку.
Действительно!
В блокноте Йенике был записан домашний телефон регирунгсдиректора Вюндиша!
Крупный начальник отдела IA, шеф политической полиции.
Даже никто из руководителей инспекций в «замке» не знал его домашнего номера телефона, настолько этот человек стремился к покрову таинственности.
Но у простого ассистента по уголовным делам, который всего несколько недель тому назад получил диплом об окончании полицейской школы, этот номер был записан в его блокноте, как будто это являлось само собой разумеющимся фактом.
Теперь комиссар знал, кто скрывался под буквой В. И он также знал, что означают буквы СС: совершенно секретно.
Политическая полиция завербовала новичка для своих скрытых целей. Вюндиш лично его нанял, вероятно, еще в полицейской школе в Айхе. Рат полистал блокнот Йенике и нашел подтверждение своему подозрению. Первая встреча с В., должно быть, состоялась еще в феврале: «1102/1700/В в П».
