И дальше все происходило совсем не так, как на обычных похоронах.
Гроб все еще висел между небом и землей, а друзья покойного, кажется, не могли решить, куда они должны его поставить, и неуверенно переглядывались. Потом они опять подняли гроб на плечи и медленно понесли его назад на кладбищенскую аллею. Священник, который остановился на гравии, чтобы сказать последние слова, отошел в сторону, совершенно сбитый с толку. Цёргибель же среагировал моментально. Он оставил чету Йенике и быстро, но сохраняя достоинство, направился к открытой могиле и посмотрел вниз, и только его глаза, которые он лишь на долю секунды широко раскрыл, выдали его изумление. Он снял цилиндр и вытер вспотевший лоб. Крепко держа супругов Йенике под руки и оттесняя их от могилы, Карл сделал незаметный знак Геннату, который стоял в паре метров от Рата. Несмотря на тучность, шеф инспекции А двигался на удивление проворно. По выражению его лица невозможно было понять, что он увидел в могиле. Он жестом подозвал Бёма и еще пару коллег. Гереон не понял, относится ли и он к их числу, но тоже направился в его сторону. Что же случилось?
Собравшихся вокруг охватывало все большее беспокойство. Несколько любопытствующих прошли вперед, желая посмотреть, что именно вызвало такую странную реакцию. Было слышно бормотание, которое перерастало во все более громкий гул голосов. Похороны Штефана Йенике неожиданно утратили всякую торжественность.
Рат протиснулся мимо мужчин, которые все еще держали на плечах тяжелый дубовый гроб. Из влажной земли шел невыносимый запах.
А потом Гереон увидел это…
В вырытой могиле уже лежал труп. Комья земли покрывали его грязный и истлевший серый костюм, а руки и ноги превратились в кровавое затвердевшее месиво. Разложение было основательным.
Вспыхнул свет вспышки и на мгновенье осветил труп призрачно ярким светом.
Несколько репортеров схватили свои камеры и инстинктивно начали фотографировать. Геннат прорычал какие-то указания, и полицейские оттеснили репортеров в сторону. Быстро образовалась цепочка из полицейских, которая окружила могилу, преграждая путь любопытствующим, которые желали заглянуть в могилу.
Рат стоял между двумя полицейскими и смотрел на труп, едва понимая произошедшее. Разложение оставило на нем свои следы, в том числе и на его лице, но тем не менее черты этого лица оставались настолько отчетливыми, что в его схожести с фотороботом не могло быть никаких сомнений.
Гереону не нужно было ждать официальной идентификации, чтобы понять, что этот труп принесет ему неприятности.
В могиле, которая была вырыта для Штефана Йенике, покоились останки Алексея Ивановича Кардакова.
«Останки». В данном случае буквально – то, что осталось. Так подумалось Рату, когда он спустя примерно полчаса наблюдал, как двое экспертов стояли на дне вырытой могилы, прямо рядом со зловонным трупом Кардакова, а точнее, с тем, что от него осталось, и заливали гипсом отпечатки ступней. Третий сотрудник осторожно, с помощью пинцета и стержня, обследовал карманы сгнившего костюма. Все трое повязали на нос и рот носовые платки и при этом оставались в цилиндрах.
Небольшой дождь между тем прекратился. Духота становилась все более невыносимой, и от земли шел пар. Теплый влажный воздух развевал над могилами запах разложения. Даже здесь, наверху, он был ужасным, подумал Гереон. А каким жутким он должен был быть там, внизу!
Все необходимые работы удалось начать немедленно – у Генната присутствовали на месте почти все специалисты. Большинство из них были, правда, одеты неподобающим для такой работы образом, но все безропотно принялись за дело. Эрнсту пришлось только вызвать доктора Шварца и затребовать из «замка» прибор для обеспечения сохранности следов. На это ушло немного времени, благо до Алекса было недалеко.
Гроб с телом Штефана Йенике стоял в кладбищенской часовне. До тех пор пока служба сохранности следов не завершит свою работу, Йенике не может быть погребен. Рату хотелось бы знать, как Цёргибель это объяснил родителям Штефана.
Какую бы цель ни преследовал тот, кто положил труп в могилу, одного он добился в любом случае: этот человек не просто помешал торжественным похоронам погибшего при исполнении служебных обязанностей полицейского, он их просто сорвал.
Собравшиеся на похороны быстро разошлись. Это обеспечили полицейские. Насколько это было возможно в подобной ситуации, они деликатно выпроводили народ с кладбища, и теперь между могилами сновали только сотрудники инспекций А и I, убойного отдела и отдела криминалистической техники. В своих черных цилиндрах мужчины напоминали потерявших ориентир участников траурной церемонии. У главных ворот на Грайфсвальдерштрассе дежурила полиция, временно перекрыв вход на кладбище. Небольшие ворота на Хайнрих-Роллер-штрассе тоже были закрыты.
Сотрудники отдела криминалистической техники прежде всего искали на влажной земле следы обуви, и здесь у них было много работы. Там, где участники похоронной процессии следовали за гробом, сотни ног вытоптали землю, и было совершенно бессмысленно пытаться что-то обнаружить. Непосредственно у могилы ситуация, на первый взгляд, была не лучше: свои следы оставили не только сотрудники, которые несли гроб, и священник, но еще и Цёргибель, команда Генната и полицейские, которые образовали первое заградительное кольцо, не говоря уже о любопытствующих и фотокорреспондентах. Однако Эрнст молниеносно распорядился записать персональные данные всех этих людей, чтобы в дальнейшем можно было произвести сличение следов, что будет сложной, но вполне разрешимой задачей. Поиски следа, который не подпадал под сличение, пусть даже это был сапог кладбищенского садовника, не казались такими уж безнадежными.
Газетные фотографы сначала заартачились и не хотели называть свои имена, опасаясь проблем с полицией. Но полицейские не конфисковали ни одной камеры, боясь спровоцировать скандал: Цёргибель самолично пригласил прессу на похороны Йенике. Рат, как и Геннат, тоже мало верил в то, что какая-нибудь газета напечатает фото разложившегося трупа. Проявленные пленки, которые попадут в редакции, исчезнут в шкафу с запрещенной литературой. Но благодаря им пресса, по крайней мере, добьется одного: берлинская полиция не сможет отказаться обсуждать это дело. Фотографии поведали каждому полицейскому репортеру интересную историю: в свежевырытой могиле, приготовленной для убитого оперативника Штефана Йенике, сегодня утром лежал труп, и этим трупом оказался недавно объявленный в розыск предполагаемый убийца Алексей Кардаков. Этой информацией с добавлением нескольких подогретых фактов, опубликованных неделей раньше, находчивый журналист мог бы заполнить всю титульную страницу – для этого ему не потребовалась бы никакая пресс-конференция и никакая эксклюзивная информация болтливого полицейского. Так или иначе, бессмысленно пытаться скрывать событие, свидетелями которого стало столько народу, и Цёргибель тоже должен был это понимать.
Между тем служба сохранности следов закончила свою работу в могиле, и ассистент по уголовным делам Рейнгольд Грэф опустил фотоаппарат и сделал несколько снимков с близкого расстояния. Грэф тоже обвязал лицо носовым платком и, кроме того, до самых глаз поднял воротник пальто. Рат сомневался, что это что-то даст. Ассистент был почти таким же бледным, как и сам труп.
