Сотрудник отдела криминалистической техники показал Геннату, что он обнаружил в карманах пиджака Кардакова: на удивление хорошо сохранившийся пакетик с кокаином, значок члена общества «Беролина» и желтый паспорт, действительный до 16 мая 1929 года.
Эрнст стал листать паспорт, воспользовавшись носовым платком, чтобы не оставить отпечатков пальцев.
– Н-да, вот мы и нашли вашего убийцу, господин Рат, – сказал он. – К сожалению, выглядит он достаточно мертвым. Допросить его, увы, не удастся.
Гереон молча и смиренно кивнул. Геннат отреагировал на возникшую ситуацию относительно мирно. Взгляды коллег сначала были более беспощадными. Труп Кардакова вконец опозорил нового следователя по расследованию убийств Гереона Рата перед собравшимися сотрудниками Берлинской полиции. Мужчина, которого Рат считал убийцей и объявил в розыск, сам, очевидно, оказался жертвой насильственного преступления.
– Когда он был убит? – спросил Эрнст.
– Примерно три недели тому назад, – сказал один из криминалистов.
– Я бы сказал, что наш труп выглядел примерно так же, как этот, – заметил Геннат.
Точно такая же мысль пришла и в голову Рату. Кардаков был не убийцей, он был жертвой. Жертвой того же самого убийцы, на совести которого был и Борис. Гереон понял это в тот самый момент, когда узнал труп и увидел жуткие повреждения на его руках и ногах.
– Мне кажется, объявление в розыск было несколько поспешным, господин советник, – сказал он.
Геннат кивнул.
– Но еще более поспешным было без каких-либо доказательств подозревать этого человека в убийстве. С этим трупом вы еще хорошо отделались! Представьте себе, что бедный парень был бы жив и просто на пару недель уехал бы на Балтийское море, а вернувшись, был бы арестован на Шецинском вокзале полицией, а его портрет красовался бы во всех газетах. Нечто подобное попахивает злонамеренной клеветой! И вы бы несли ответственность за это, господин комиссар!
«Не я один, еще и начальник полиции», – подумал Гереон. Цёргибель проигнорировал протесты Генната, распорядился объявить Кардакова в розыск и обратился к общественности с теорией Рата. Значит, начальник полиции сегодня тоже осрамился. И Рат уже знал, что Сушеный Лук ему этого не простит.
Он приобрел много врагов в «замке». Излишне много. Бём стоял позади него рядом с Кронбергом и несколькими сотрудниками отдела криминалистической техники – чуть в стороне, возле кладбищенской стены. Похоже, он отошел туда не столько для того, чтобы удалиться от источника зловонного запаха, сколько для того, чтобы держаться подальше от Рата. «Для Бёма я тоже разлагающийся труп», – подумал Гереон. Точнее говоря, у него больше не было ни одного друга на Алексе. Последний, кого он считал таковым, оказался худшим из всех. Дядя. Бруно Вольтер.
Нерезкое красное цветовое пятно на краю его поля зрения заставило его поднять глаза.
В самом деле! Она пришла!
Шарли!
В своем красном платье она шла по кладбищу, мимо одетых в черные костюмы мужчин. В одной руке девушка держала сложенный зонт, а в другой – блокнот. У Рата кольнуло в груди, когда он заметил, как она быстро смерила его взглядом, а потом прошла мимо него. Шарлотта направилась к Геннату, даже не посмотрев на Гереона, не говоря уже о приветствии. Тем более сердечно поздоровалась она с советником по уголовным делам.
– А, фройляйн Риттер, – сказал Будда приветливо, насколько это было возможно в данной обстановке, – хорошо, что вы пришли! – Он сразу отправил ее к Кронбергу, который стоял сзади, у стены, и что-то обсуждал с Бёмом. – Запишите сначала сведения службы обеспечения сохранности следов. Когда доктор Шварц сделает свою работу, мы обратимся к нашему другу.
Шарли отправилась дальше, и Рат посмотрел ей вслед.
Почувствовал ли Геннат напряжение между ними? Если и да, то Будда не подал виду. Он задумчиво смотрел на труп.
– Если вы хотите знать мое мнение, то он мертв уже как минимум недели четыре, – заявил Эрнст.
Доктор Магнус Шварц, который, наконец, прибыл вскоре после этого, подтвердил предположение Генната. Медик то и дело качал головой, обследуя труп Кардакова. Шварц, казалось, был единственным, у кого запах от разложения не вызывал таких неприятных ощущений. Он ни разу не проявил отвращения, пока занимался своим делом, находясь непосредственно возле трупа в вырытой могиле.
– Похоже, его сначала закопали, а потом опять выкопали, – сказал он, выбравшись из ямы и стоя наверху рядом с оперативниками. – Но точнее вам, наверное, скажет служба сохранности следов.
– Отчего он умер? – спросил Геннат.
– Пока я вам не могу этого сказать, – пожал плечами Магнус Шварц. – Напрашивается параллель с другим исследованным мною трупом. Но, кажется, здесь есть и несколько явных отличий.
Эрнст кивнул.
– Вы имеете в виду дело, которым занимался коллега Бём, не так ли? – Он положил пальцы в рот и громко свистнул, а потом сделал знак старшему комиссару. Вильгельм все еще стоял с Кронбергом и Шарли у кладбищенской стены. Теперь он уже не мог избежать встречи с Ратом, поскольку его звал шеф. Бём подошел к Геннату, не удостоив Гереона даже взглядом. Причину этого он, похоже, уже обсудил с Шарлоттой.
– Слушаю вас, господин советник, – прорычал Вильгельм.
– Вам не мешало бы послушать, что говорит доктор Шварц, – сказал Эрнст. – В конце концов, речь идет о деле, которым занимаетесь вы.
– Я не уверен, что это была моя идея – объявить в розыск этого мужчину, который гниет там, внизу!
– Вы знаете, что я чрезвычайно ценю конкуренцию в моей инспекции, дорогой Бём, но она не должна отравлять производственный климат. Мы только выиграем от того, если будем работать сообща. – Произнося последнюю фразу, Геннат перевел взгляд с Бёма на Рата. – Я счел бы уместным, если бы вы оба подали друг другу руки, – продолжил Будда. – Вы ведь сегодня друг друга даже еще не поприветствовали.
– Ах, в самом деле? – Бём протянул свою лапу, и Гереон пожал ее. Раз уж это необходимо… Примирение с Шарли было бы ему больше по душе. Он посмотрел в ее сторону, пока доктор Шварц продолжал свой доклад.
***
Спустя полчаса Рат упустил свой первый шанс помириться с фройляйн Риттер. Геннат не только вынудил их пожать друг другу руки, но и отправил вместе на задание. Начальник инспекции откомандировал примерно двадцать сотрудников для опроса жителей Хайнрих-Роллер-штрассе, которая граничила непосредственно с кладбищем. Дом номер 17 должны были обходить именно Гереон Рат и Шарлотта Риттер. Но если это должна была быть миротворческая акция, то она совсем не заладилась.
Сердце Рата сначала сделало скачок, когда Эрнст объявил об их совместном рейде, но он не понял, от чего – то ли от радости, то ли от волнения. Он уже испытывал некую эйфорию от того, что девушка была рядом, и уж тем более от ее прикосновения.
Но потом ее поведение вновь его отрезвило.
