Тот, кто курит сам, точнее всего может определить время для выкуривания одной сигареты. Комиссар остановился возле стены кладбища и достал сигарету из пачки «Оверштольц».
Он как раз загасил окурок, когда через стену перелез первый мальчишка: соломенно-желтые волосы, дерзкое веснушчатое лицо и широко раскрытые от удивления глаза.
Школьник хотел убежать, но Рат схватил его за шиворот.
– Вы лучше не пытайтесь сбежать от меня, – сказал он. – Я всего лишь хочу с вами поговорить. Если вы ответите мне на пару вопросов, все будет в порядке, но если вы создадите мне проблемы, я буду вынужден, к сожалению, сообщить вашему директору, что происходит на кладбище в большую перемену. – Гереон достал свой жетон. – Я вообще-то полицейский. Но тот, с которым можно разговаривать.
Наверху, на стене, появилась смущенная физиономия второго мальчика.
– Это относится и к твоим друзьям, – сказал Рат пойманному ученику. – Скажи им, чтобы они спустились сюда – тогда с ними не случится ничего плохого. Честное слово!
Мальчишка, которого он держал, словно окаменел. Его товарищ, замерший на стене, очевидно, тоже еще не знал, поддаться ли ему инстинкту бега или уступить место разуму.
– Ну, давайте быстро! Ваша перемена уже закончилась! – сказал Гереон.
Здесь, наконец, в схваченного парня вернулась жизнь.
– Калле, давай же перелезай! – набросился он на колебавшегося приятеля, сидевшего на стене. – Ханке, Церлетт, Фрёзе, вы тоже! Или у нас будут неприятности!
Вскоре после этого все пятеро стояли вокруг Рата с растерянными лицами.
Комиссар рассказал им, что случилось здесь накануне.
– Да мы ведь знаем! Мы не идиоты! – закивали ребята.
– Да ведь в газетах написано! – добавил Калле. – И потом, мы ведь сами…
Тычок в бок заставил его замолчать. Похоже, что веснушчатый был у них за главного.
– Послушайте, ребята: я расследую дело об убийстве! То, что вы тайно курите, мне интересно только потому, что, я надеюсь, вы вчера также были здесь во время большой перемены, – сказал им комиссар.
– И что? – спросил веснушчатый.
– И тогда вы, возможно, станете для меня важными свидетелями.
– Видишь, Хотте! Я ведь тебе сразу сказал, нам надо было идти в полицию, – повернулся Калле к веснушчатому. – Ну и каша заварилась!
– Заткнись! – проворчал Хотте.
– Если у вас есть что сказать полиции, то это еще не поздно сделать и сегодня, – заверил Рат малолетних курильщиков.
Четверо мальчишек посмотрели на Хотте. Очевидно, они предоставили ему принять решение. Тот немного помедлил и потом сдался.
– Ну хорошо, – сказал он. – Мы были на кладбище, господин комиссар! И вчера тоже.
– И вы что-то увидели… – предполжил Гереон.
Хотте кивнул.
– Двое с тележкой шли прямо к нашему кусту. Мы как раз закопали сигареты и хотели уже уходить, но, конечно, спрятались.
– Двое мужчин с тележкой?
– Да, это была тележка с кладбища, мы ее знаем. Но мужчины были не с кладбища.
– Как ты это определил?
– Ну, те, кто работает на кладбище, всегда во фраках и цилиндрах или в рабочей одежде, а на этих были обычные костюмы, пальто и серые шляпы.
– Вы смогли бы их узнать?
– Нет, вряд ли. Мы же потом отбежали от куста. Кроме того, шел дождь. Но это были довольно крепкие парни.
– А на тележке лежал ковер?
– Нет, на ней стоял обычный гроб.
– Понятно, – кивнул Рат. – То есть все как обычно.
– Нет, как раз наоборот, – возразил Хотте. – Гроб не был забит гвоздями. А когда они подошли к свежевырытой могиле, они повязали на лица носовые платки, сняли крышку, убрали с могилы бруски и опрокинули гроб.
– Опрокинули?
– Да, прямо в могилу. Это произошло довольно быстро. О том, что это был труп, мы узнали, только когда об этом написали в газетах. Иначе мы бы сразу побежали в полицию. Честное слово!
– А потом?
– Потом они ушли. Поставили бруски на могилу, крышку на гроб – и вперед.
– А вы?
– Мы, естественно, тоже! У нас уже не было времени. Нам надо было возвращаться в школу!
– Вы больше не заглядывали в могилу?
– Нет! Честное слово! Мы ведь спешили!
Рат не знал, верить ли мальчишке, что они действительно не заглядывали в могилу, но сейчас это было уже не так важно.
– Большое спасибо, ребята, за помощь!
– Не за что, господин комиссар! На вас можно положиться. А я сначала подумал, что это старик Функе натравил на нас полицию.
Гереон на минуту задумался, не стоит ли ему рассказать мальчишкам, как можно подшутить над ничего не подозревающим школьным учителем с помощью мокрой губки и стула, но сдержался. Директор Функе так или иначе время от времени получает свое. Здесь были довольно смекалистые парни.
– Из вас действительно никто не запомнил лица? Если что, то приходите на Алекс, чтобы описать их нашему художнику! – сказал он ребятам.
Мальчишки отрицательно покачали головами.
– Но показания один из вас все-таки должен дать. Я обещаю вам, что ваш школьный учитель и ваши родители ничего об этом не узнают.
– Ладно, я могу это сделать, – мужественно сказал Хотте.
– Хорошо, я зайду за тобой после школы. Скажи своим родителям, что у тебя важное дело. Это не займет много времени. Кроме этого, получишь торт. – Рат знал, что здесь он может рассчитывать на Генната.
– Если бы вы нас вчера спросили, мы бы вам все рассказали, господин комиссар, честное слово.
– Вы могли бы рассказать это и моим коллегам. Они были вчера здесь. Вас никто не расспрашивал?
Мальчишки дружно помотали головами.
– А живете вы на этой улице?
– На Роллерн? Нет! – В голосе Хотте прозвучала обида. – Мы все с Винсштрассе.
– Ясно. – Рат с пониманием кивнул, и тут ему в голову пришла еще одна идея. Он достал из кармана фотографии людей, объявленных в розыск на прошлой неделе. – Вы здесь никогда не видели этого мужчину? – спросил он. Ему пришлось перебрать множество фотографий, как в картотеке, пока он нашел фото Кардакова. – Примерно пару недель назад.
Мальчишки поочередно посмотрели фотографию и отрицательно покачали головой. Полицейский снова убрал фото. Кардаков мог скрываться где-то здесь, прежде чем его разоблачили его палачи.
На другой стороне улицы раздался пронзительный школьный звонок. Пятеро мальчишек побежали к школе, но потом неожиданно остановились, о чем-то споря. Один из них обернулся. Это был Калле.
