Маршалл, Лэйси и Тони молча ждали в тишине, пока старик будет рассказывать дальше, обмениваясь мрачными взглядами.
Поднимая свой стакан, хозяин дома жестом указал остальным сделать то же самое, и когда он залпом осушил свой стакан, во взгляде его было очень много боли. Все за столом последовали его примеру, включая и Лэйси, хотя от двойной порции она вся скривилась.
Твердо поставив пустой стакан на стол, Марио продолжил рассказывать ужасную историю о том, как месяц назад ему довелось столкнуться с Баттистой и его людьми в этой самой комнате.
Лэйси сидела не дыша. Ее лицо побледнело, когда Феллини стал описывать зверское убийство, и Маршалл взял ее за руку, чтобы успокоить.
– Я уверен, что те же самые люди и схватили вашего друга Джейка, – закончил Марио.
Разъяренный Тони почувствовал, что кровь приливает к его лицу. Он хотел достать этого персонажа Баттисту как можно скорее.
– Где его можно найти? – спросил он.
Феллини твердо положил руку ему на плечо.
– Терпение, мой друг. Мы пойдем все вместе. Сегодня же. – Он оглядел Тони с ног до головы. – Но сначала нам надо удостовериться, что вы одеты как нужно. Сегодня вечером вы должны слиться с венецианцами.
Старик взял бутылку и щедро долил всем сидящим за столом виски, после чего начал объяснять, что он и его команда гондольеров запланировали.
Глава 20
Венеция, Италия
Джейк открыл глаза и увидел смотрящего на него ангела, вьющиеся волосы которого были убраны со лба двумя розовыми заколочками. Большие карие глаза Сарафины горели тревогой: она старалась понять по его лицу, все ли с ним хорошо.
Последним, что помнил Бронсон, был полет головой вниз в серую гладь канала. Три этажа – расстояние немалое, даже если прыгать в воду. От удара можно было заполучить вывих или даже сломать кости, если не войти в толщу воды правильно. Беглец приложил все усилия, чтобы лететь ногами вперед и быть готовым сразу же грести руками и сворачиваться в воде, чтобы не нырнуть слишком глубоко. Но от прыжка его закрутило, и он обо что-то сильно ударился головой. Люди Баттисты, должно быть, выловили его из воды.
Но почему его возвратили в комнату пансионата с детьми? Лучано сказал, что они получили все, что им требовалось, в ходе обследования его мозга: почему тогда его просто не убить – и дело с концом?
Джейк попытался сесть, за что был наказан ударом боли в голове, где-то сбоку. От накатившего волной головокружения ему показалось, будто комната поворачивается на четверть оборота каждый раз, когда он моргает. К горлу подступала булькающая тошнота, от которой он вот-вот должен был захлебнуться. Мужчина пощупал голову и с трудом подавил крик страха, когда понял, что значительная часть его черепа скрыта толстым слоем бинта.
Что они сделали на этот раз?
Сарафина накрыла его руку своей, и ее сочувствие тронуло его. Стараясь сидеть ровно, Бронсон слабо улыбнулся ей:
– Привет, милая.
Девочка засмеялась, обняла его своими маленькими ручками и стиснула еще крепче, чем своего плюшевого мишку. Ее сострадание пролилось на него как прохладная ключевая вода в жаркий летний день. Потом она отвела глаза – ей все же трудно было поддерживать зрительный контакт. Покусывая нижнюю губу передними зубами, она сказала по-английски с акцентом:
– Джейк… пожалуйста, выздоравливай.
Бронсон не смог скрыть удивления.
– Сарафина! Ты говоришь по-английски?
Лицо малышки раздулось от гордости.
– Si – да. Ахмед научил. Хорошо?
– Это замечательно, крошка. – Мужчина похлопал по ножке кровати, и Сарафина подползла к нему и села на краешек его постели. – Милая, я не хочу, чтобы ты волновалась. Все будет хорошо. Понимаешь?
Девочка покачала головой, и Джейк уловил неуверенность в выражении ее лица. Он взял ее за руки, сосредотачиваясь. «Я знаю, что ты боишься, но ведь я защищу тебя. Обещаю».
Ее лицо просияло, и Бронсон почувствовал ее облегчение. Теперь она как будто была уверена, что все будет как нужно. Сарафина сжала руки Джейка, отскочила от кровати и побежала к фортепьяно в соседней комнате. Успокаивающая мелодия, которая за этим последовала, отразила чистоту ее духа. Инструмент был явным источником радости и мира в ее жизни.
Его трусы все еще были влажными. Мокрая одежда – та самая, что он забрал у охранника – лежала сырой кучей на полу у его кровати. Синий спортивный костюм, в который работники института первоначально одели его, висел на одной штанине на подсвечнике из граненого стекла возле его кровати. Должно быть, кто-то из охранников его туда закинул. Можно представить, какую они получили из-за него выволочку. Одного убил, остальных выставил перед их боссом дураками. Джейк захватил спортивный костюм и надел его, двигаясь все быстрее по мере того, как приходило в норму его чувство равновесия.
Ахмед терпеливо ждал, стоя в углу комнаты и вертя на комоде маленький радужный волчок. Когда Бронсон наконец заметил его, маленький мальчик сказал:
– Они хотят знать, как вы это сделали.
– Что именно, Ахмед? – уточнил мужчина.
– Выключили свет и сделали так, что у Карло заболела голова.
Джейк сосредоточился на этих словах, вспоминая свой побег из комнаты.
– Я слышал, как они это говорили, – добавил Ахмед. – Они не думали, что я слушаю, но я заметил. В любом случае вы здесь именно поэтому. И они могут выяснить, как вы это сделали. – Ахмед коснулся шрама у себя на затылке и понизил голос, как будто пересказывая жуткую сцену из фильма ужасов. – Они хотят посмотреть на ваш мозг, когда вы все чувствуете!
Неделю назад Бронсон посмеялся бы над такими словами. Но не теперь.
– Но им теперь приходится ждать, – продолжал ребенок, – потому что вы повредили голову, когда прыгали в воду. И вообще, они сейчас слишком заняты подготовкой к костюмированному балу сегодня вечером.
Джейк вспомнил, как Франческа рассказывала про тщательно продуманное празднование карнавала, в котором каждый год принимал участие весь город. Большой бал-маскарад был значимым событием, которое проходило в огромном внутреннем дворе древнего палаццо, где размещался институт.
– А вы правда выключили свет силой мысли? – поинтересовался Ахмед. – Может, и меня научите?
– Обязательно, приятель. Когда-нибудь, – ответил Джейк, похлопав мальчика по плечу. Тот тревожно поежился от прикосновения.
«Тогда понятно, почему я все еще жив», – подумал Бронсон. Они, должно быть, просмотрели записи камер наблюдения и увидели, как он одолел двоих охранников. Завтра его снова доставят в комнату для допросов, и охранников на этот раз добавят. Тут ему и конец. И детям, и Франческе.
Но пока что он – важный источник знаний, и это сохраняет ему жизнь. Это и можно использовать в собственных интересах. Мужчина вспомнил о комнате с кучей костюмов, о которые он споткнулся, когда бежал по коридорам, и у него начал вырисовываться план.
