«Приходим и уходим голыми…» – еще звучал в сознании прокуренный голос Семеныча.
«Надо же, – усмехнулся Мишка, усаживаясь на постели, – голыми! Прямо как Сафа, заговорил. К чему бы такие совпадения?»
Сегодня предстояло найти переводчика.
Дело в том, что письмо оказалось написанным на испанском языке. Датировалось оно, как и колба, тысяча девятьсот одиннадцатым годом. Четырнадцатого сентября. Автор – Антонио Загирес.
Большего парни не поняли. Теперь нужен был кто-то свой в доску со знанием испанского, чтоб и перевел правильно, и не болтал лишнего.
Мишка понимал: оказаться в письме может что угодно.
Пока мальчишки разглядывали написанное мелким почерком письмо, Анфиса Евгеньевна пошла к стеллажам и достала учетную книгу регистрации иностранцев, прибывших в г. Иркутск, за 1911 год. Там Антонио Загирес не упоминался.
– Это ничего не значит! – не смутилась она. – Возможно, он регистрировался в Верхнеудинске
[10]. Лапу-то птичью в Бурятии нашли?
– Ну да, – буркнул Семен. – На восточной стороне Байкала.
– Видите, – оживилась хранительница. – Завтра же запрос туда сделаю.
Парни ушли несолоно хлебавши.
Семен расстроился, и Мишка его понимал. Им с отцом сегодня уезжать, а ясности нет. Птахин сделал себе и ему прямо в хранилище ксерокопии письма, и мальчишки договорились, что переводом займется Мишка.
– В нашей деревне уж точно никто ничего не поймет… – вздыхал Сеня.
А у Птахина появились свои соображения. Будучи пареньком читающим, он решил, что уж русско-испанский словарик он себе купит в любом книжном, а прямо сейчас наберет письмо на компьютере в онлайн-переводчике.
«Попробую понять основное, – сказал он себе, провожая товарища, – а там поглядим».
Глава седьмая
Золотая лихорадка
Перевод письма и планы
Бо́льшую часть письма Мишка действительно перевел на компьютере, а вот смысловые шероховатости устранял сам, листая новенький словарь и разбираясь во множественных значениях.
«Прав батя, – думал Птахин, ероша страницы, – без книжек – никуда».
Но, несмотря на радужные планы, работа двигалась не так быстро. Здесь не школа и не оставшиеся полчаса до уроков, халтурить нельзя: переводу нужна точность.
Адресовалось послание в Верхнеудинск какому-то купцу Арсентьеву. Видимо, голуби приобретались именно там и должны были вернуться обратно в голубятню.
А потом началась путаница.
Откуда-то взялся остров Ольхон
[11]. Родня проводника и переводчика, бурята Жаргала Итилова, должна была помочь в розыске экспедиции. Речь шла о местности Huir-Hushun в районе какого-то жертвенника. Маршрут указывался с мельчайшими подробностями.
Давался странный совет: аккуратней обращаться с квадратным камнем искусственного происхождения на плато в предгорьях. Не разводить рядом костров и – самое главное! – обойтись без бурятских обрядов. Дважды повторялось: «Никаких жертвоприношений! Только сигналы голосом или стрельбой!»
Сразу вспомнилась тофаларская старая шаманка с ее советами.
После говорилось: экспедицией найдена местность с неимоверным количеством золота, но выйти обратно не получается.
«Соответственно, и золотце унести не могут, – смекнул Птахин, чувствуя уже знакомое странное состояние, что испытал в хранилище днем раньше. – Что за ерунда? – сердился он, прислушиваясь к себе. – Лихорадка, что ли, золотая? Ноги ватные опять стали. Успокаивайся давай!» – приказал он себе и вернулся к чтению.
Получателю письма предлагалось взять с собой специалистов по скалолазанию. Кратко описывались зубчатые скалы котловины, в которую попала экспедиция. По этим приметам и предлагалось ориентироваться. Вот так!
Неожиданно в голове у Птахина зазвучали слова из рок-оперы про Хоакина Мурьетту, на которую ходил с отцом в музыкальный театр. «Золото в Калифорнии – самое отборное…»
Точно «золотая лихорадка»! Открывались необычайные горизонты и перспективы. Мир становился добрым и радужным.
«Выйти не могут. Ха! Но как-то же они туда попали!» – задумался парень, выбираясь из-за стола.
Ситуация все больше занимала воображение. Со времен работы археологического кружка и раскопок памятных захоронений Мишке хотелось найти золото. Правда, он не знал, что будет с ним делать, но это не главное – сначала надо найти.
Вечерний Иркутск обдувал мальчишку теплым летним дыханием из приоткрытого окна квартиры.
Полчища комаров штурмовали антимоскитную сетку, и их пронзительный звон сверлящей иглой ввинчивался в мозг.
Птахин рассуждал так: «Значит, нашли золото – и нет возможности выйти обратно. Интересно почему? А голуби-то, получается, улетели. Последний пересек Байкал, но угодил в гнездо хищника, где его лапа с письмом нас и дождалась. Если еще были крылатые почтальоны, то сгинули где-то, иначе спасатели явились бы непременно. Хотя, судя по жертвеннику и прочим странностям, неизвестно, нашли бы чего или нет. Значит, Жаргал Итилов, Антонио Загирес и прочие участники забытой экспедиции там и остались? Удастся ли их найти? И с чего начинать? Наверно, лучше не торопиться и разматывать этот таинственный клубок с самого начала».
Господина Арсентьева и его потомков из Улан-Удэ Мишка отмел сразу. Вряд ли информация о них что-то даст – лишняя суета. А вот пошарить родственников Итиловых на Ольхоне имело смысл. Придется только вводить в курс дела дядьку Ивана с его «ярославцем», личным авторитетом-должностью и знанием байкальских традиций.
Задумался о хозяйке музейного запасника. Но вроде повода беспокоиться не было: тетка, похоже, полная бессребреница.
Теперь нужно выяснить, что же такое Huir-Hushun – Хыр-Хушун это или Хуир-Хушун? Тут без специалистов не разберешься. Значит, опять в хранилище?
Набрал телефон дядьки Ивана – он-то должен знать. Никто не отвечал.
Мишку одолевали сомнения: «Как дядька себя поведет, когда узнает о находке и содержании письма? Что там у взрослых просыпается от прикосновения к подобным тайнам? Не удивлюсь, – продолжал он развивать мысль, – если и хранительница Анфиса Евгеньевна, разобравшись, о чем пишет господин Антонио, сразу наденет спортивный костюм и двинется на поиски потомков рода Итиловых».
Птахин даже немного развеселился, представив себе, как хрупкая Анфиса Евгеньевна лихо скачет с валуна на валун, груженная тридцатикилограммовым рюкзаком. Нет, не ее это интерес, хотя как знать?
