Книга Заговор небес, страница 53. Автор книги Анна и Сергей Литвиновы

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Заговор небес»

Cтраница 53

Я обличающе, по-прокурорски, указал перстом на обвиняемого.

– …И когда Валентина вернулась из Германии, вы приготовили ей новый сюрприз: порезали тормозные шланги – для верности на обеих ваших машинах. Вы думали, что она, садясь за руль, вряд ли, как и всякая женщина, обратит внимание, на такую «мелочь», как индикатор, извещающий об утечке тормозной жидкости. И оказались правы! Вы только не предполагали, что Валя отправится в путь вместе с вашим сыном… Таким образом, вы поставили под удар ребенка. Не просто ребенка, а собственного сына…

– Нет! – слабым и отчаянным голосом выкрикнул Лессинг.

– Да! – в азарте воскликнул я. – Да!.. И еще одно преступление вы совершили. Вы решили убрать мою клиентку, госпожу Екатерину Калашникову. Шестого января, вечером, вы нарядились в маску и встали на пути, которым всегда проезжает госпожа Калашникова (разведать его было нетрудно!). И вы стреляли в нее!.. Слава богу, судьба спасла Екатерину Сергеевну. Вы промахнулись… Зачем вы это сделали?.. А?.. Мне пока остается только гадать… Вы не подскажете мне?

Немец все так же сидел, разинув рот. В горле у него что-то булькало.

– Возможно, – продолжил я, – ваша супруга поделилась с госпожой Калашниковой своими подозрениями относительно вас… Может быть, она, фрау Валентина, заметила или, что вернее, почувствовала, что вы собираетесь убить ее… И рассказала об этом ближайшей подруге – Кате… И тогда вы поняли, что вам надо убирать не только Валентину, но и ее… А возможно, она, ваша жена, успела рассказать Екатерине о чем-то другом. О чем-то таком, что могло бы вывести КГБ на ваш след… Ну, например, о том, что в эту осень вы в отличие от прошлых лет отчего-то вдруг, впервые в жизни, приняли участие в заготовке грибов… Кто знает?! – риторически, в стиле великого адвоката Плевако, воскликнул я. – Кто, кроме вас?..

– Найн! – отчаянно выкрикнул Лессинг.

– Йес! – прокричал я и подумал, что в данном случае уместней было бы крикнуть: «Йа!»

– Да, да!.. – продолжил я по-русски. – Вы поняли, что Екатерина Калашникова является нежелательным свидетелем, – и решили ее застрелить… Ну?! Так было это, хер Лессинг? А?! Ну, скажите «да» – и вам сразу полегчает… И мы вместе подумаем о том, как вам выпутаться из этой переделки…

Герр Лессинг встал. Его лицо чеканной норманнской выделки было смертельно бледно.

– Это есть провкатион! Провокэйшен! – твердо проговорил он. – Я не буду говорить с вами без свой адвокат!

– Да зачем вам для того, чтобы со мной-то говорить, – нужен адвокат?! – усмехнулся я, продолжая сидеть. – Я же не из КГБ, – при упоминании о КГБ немца опять передернуло. – Я – просто частный сыщик. Я хочу помочь вам… Можете считать, что я – как раз и есть ваш адвокат.

Лессинг пару секунд поразмыслил, продолжая, как и я, стоять. А затем вдруг разразился речью.

– Я не стрелять вашу клиентку. Айн! – он разогнул один палец. – Вы говорил: она имела покушение на себя шестое януар, вечер. Но я иметь на вечер шестое януар – алиби. Я иметь тогда ужин с двумя германский гешефтфляйтер и двумя рюсски коммерциант. И они могут говорить, что я быль этот вечер с ними…

– Хорошо, – пробормотал я.

Это и в самом деле было хорошо.

– Вы можете дать мне телефоны этих господ?

– Йа! Можьете!.. Но я вам – не давать! Вы можеть испортить мой руф! Деловой репутэйшен! Я давать их, эти телефон нумбер, своему адвокату! Или расследователю!

– Ну хорошо, – пожал я плечами. – Не хотите, как хотите.

– Факт нумер два! – продолжил оправдательную речь немец, разгибая второй палец. – Вы говорить, что я есть монстр. Вы говорить, что я перерезаль тормоз моих машин, чтобы убивать Валья… Гуд! Я – перерезаль! Тормоза! Два машин! Но я не зналь, кто первый на них поедет! Не зналь! Мог ехать я. Мог Валья. Мы мог ехать вместе. Мы мог поехать вместе с сын, Михаэль… Но Валья поехаль первой, без ожидания…

– Неожиданно? – подсказал я.

– Йа, неожиданно. Ей звониль ее мама и приглашать ее к себе. И она встать и поехать. И брать с собой Михаэль. И вы говорить, я испортиль тормоз?!. И я спокойно послать свой сын Михаэль умирать?!. Вы говорить, что я есть монстр?!

– Хорошо, вы не монстр, – согласился я, – но это не доказательство.

Немец что-то слишком возбудился. Кровь прилила к его холеному прусскому лицу. Он тяжело дышал.

– Не есть доказательство… – повторил вслед за мной Лессинг. – Не есть доказательство… А что – есть? Что – есть?!

Он вдруг выскочил из-за стола и унесся в сторону кухни. Я на всякий случай нащупал в кобуре под пиджаком свой хотя и газовый, но все ж таки пистолет.

На кухне хлопнула дверца холодильника. Я взялся за рукоять своего «макарова». Кто его знает, за чем он там полез.

Холодильник хлопнул снова. Тяжелыми шагами ко мне вернулся немец. Он держал, прижимая к груди, к своему белоснежнейшему свитеру, четыре семисотграммовые банки. Банки были заполнены чем-то черным. Кажется, грибами.

Герр Лессинг водрузил банки на стол.

– Унд драй! – сказал он и торжествующе потряс передо мной тремя разогнутыми пальцами. – Унд факт нумер драй! Я сказать, я не есть гриб-пы. Я не любиль гриб-пы. Руссиш гриб-пы. И Михаэль не любиль. И потому, вы говориль, я отравиль грибы для Валья. Я отравиль… Но я, наверное, зналь, из какой банки она будет кушать гриб-пы?.. Зналь?.. Заранее зналь?.. Или я отравить все банка?.. Все гриб-пы?

– Я не знаю, – кротко улыбнулся я.

– Вы не знай! – вскричал немец. – Да, я не любить гриб-пы. Но для вас… Для вас…

Герр Лессинг свернул стеклянную крышку в первой банке. Запустил туда свою кофейную ложку. Помешал. Зачерпнул два-три вареных гриба. С видимым отвращением, но без опаски, отправил их в рот. Принялся, морщась, жевать.

Затем ту же операцию он проделал со второй банкой.

Я молча, скрестив руки на груди, смотрел на немца.

Лессинг открыл третью банку. Я не прерывал его занятия. Глядишь, распробует экологически грязные русские грибы – и они ему понравятся. Хотя, учитывая обстоятельства, в которых проходила дегустация, – вряд ли.

Наконец немец отведал грибов из последней, четвертой, банки. Он по-прежнему оставался живым и здоровехоньким. Прожевав, он с торжеством сказал:

– Я не умирать?.. Значит, я зналь, из какой банка будет есть Валья?.. И отравиль именно эту банка?.. Я есть Вольф Мессинг? Дэйвид Капперфилд?.. Или я из Германия, из Кельн, внушать Валья, из какой банка она должна есть?

Я оказался вроде бы посрамлен. И не мог не отдать должное определенному чувству юмора немца, а также той сообразительности и горячности, с которой он принялся отстаивать свою свободу, а может быть, и жизнь.

– А тепер, – более или менее спокойно и даже устало произнес герр Лессинг, – тепер я бы вас просиль убираться вон!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация