– Она где-то здесь! Найдите ее.
Он начал отдавать приказы, отправляя одних людей прочесывать главное помещение, других – наверх, еще нескольких – в жилые комнаты в конце магазина. Они не просто искали, они уничтожали мой дом. Без всякой необходимости. Смели журналы со стендов, сбросили кассовый аппарат с конторки, разбили айпод и колонки.
С каждой секундой я все сильнее злилась. И тревожилась.
Я была отличной мишенью.
Я подсчитывала свои тактические преимущества, изначально по их отсутствию: нет копья, нет пистолета, единственное средство защиты – выкидной нож. Я не носила оружия, потому что была невидима, а на моем запястье красовался браслет Крууса. Я не боялась людей. Ши-видящие Джейды оставили меня в покое. Опасалась только Фей, но предполагала, что с браслетом я стала для них неприкасаемой.
Рассчитывать на свою обычную скорость и ловкость я не могла, потому что засевшие в моем теле пули вызывали адскую боль! Меня было сложно убить, я исцелялась, даже просто лежа в своем укрытии, но боль от этого меньше не становилась. Магазин защищен только от монстров, но не от людей. Иначе как бы я продавала книги?
Среди злобных мужчин я выискивала глазами инспектора Джайна. В магазин ворвалось около тридцати Хранителей, и все одеты в недавно подобранную униформу из крепких джинсов цвета хаки и черных футболок, увешаны оружием и амуницией, у многих военные рюкзаки.
Но где Джайн? Это он послал их сюда, и если да, то почему? Он наконец решил силой отнять у меня копье? И готов убить ради своей цели? Я слышала, что он забрал меч у Дэни, когда она была не в состоянии сопротивляться, поэтому, скорее всего, я тоже находилась в его списке.
Что ж, не повезло ему, у меня нет копья. Оно у Джейды. Но откуда он знал, что я… Боже, неужели Джейда ему сказала? Могла ли она меня предать? Послать кого-то меня убить, поскольку сама была не в настроении или не хотела, чтобы на ее руках осталась кровь обеих сестер Лейн? Возможно, ей просто не хотелось тратить свое время или время своих ши-видящих на такую мелочь.
– Найти эту суку, – прорычал рыжеволосый. – Она убила нашего Микки. Превратила в кучку ошметков. Найти ее быстро!
Я нахмурилась. Как они узнали, что я убила одного из них? Кто-то наблюдал за мной в тот день, когда я уничтожила Серую Женщину и в процессе случайно отняла человеческую жизнь? Но почему они так долго медлили с местью?
– Броди, – позвал его кто-то из Хранителей, и рыжеволосый быстро обернулся в его сторону. – Здесь кровь. Мы в нее попали. Я знал, что мы попали.
Я застыла, глядя вниз, на пол, туда, куда показывал этот человек. В том месте, где я перекатывалась по паркету, остался кровавый след, размазанный дождевой водой. Он заканчивался там, где я вскочила на ноги, примерно в десяти футах от книжного стеллажа, на котором я устроилась. Я провела рукой по бедру, чтобы проверить, идет ли кровь. Ладонь осталась сухой – эликсир, который Круус дал мне для регенерации, действовал. Черт. У меня в бедре засела пуля. Как мне потом ее доставать? Остался ли на стеллаже кровавый потек или рана закрылась раньше? Я провела пальцами по верху – он оказался влажным. Потрогала пальцами боковую сторону. Сухо.
Я чувствовала, что волосы все еще мокрые от дождя, но с них не текло. То же и с одеждой. Подавив вздох облегчения, я осмотрела комнату. Между мной и обоими выходами, задним и основным, расположились Хранители. Даже если мне удастся каким-то образом бесшумно спуститься со стеллажа – что крайне маловероятно, поскольку я оттолкнула лестницу, – все равно придется уклоняться от группы громящих мой магазин людей. Шансы врезаться в одного из них или попасть под брошенный обломок мебели очень высоки.
– Она не могла далеко уйти. Она здесь – в помещении. Ее выдаст кровавый след, – сказал Броди.
По всей видимости, он не знал о моей усиленной Феями регенерации. Это давало мне преимущество. Кусочек плоти Невидимых дал бы мне возможность надрать им задницы или хотя бы обогнать.
К несчастью, они тоже ели плоть, а мой запас сейчас высыпался из перевернутого холодильника, который один из них вырвал из стены. При себе у меня не было мяса. Я не боялась Фей. Опасность в том, что тебе кажется, будто ты знаешь свои возможности. «Невозможное» – не более чем вся та дрянь, на которую на пределе сил способно наше воображение, а у вселенной, к несчастью, воображение куда богаче. Ну что ж, хотя бы невидимость до сих пор срабатывала, меня накрывал тот же таинственный плащ-невидимка, который не позволял даже Бэрронсу с Риоданом, учитывая остроту их чувств, вынюхать мое присутствие. Стоило мне об этом подумать, как тут же пришла мысль: не воспользуется ли «Синсар Дабх» прекрасной возможностью, чтобы выдать меня, попытаться под страхом смерти вынудить открыть ее?
Я вытянула перед собой руку и с тревогой посмотрела на нее. Нет, все еще невидима. Что же творит мой внутренний демон? Затянувшаяся тишина между нами начинала действовать на нервы. Когда она со мной говорила, я хотя бы чувствовала, что определенным образом удерживаю ее. Пусть это и неправда, но ощущение появлялось именно такое. Я прищурилась. Так. А теперь Хранители просто свинячили, переворачивая и вспарывая вещи.
Только не диван!
Ублюдок Броди направил автомат на мое уютное гнездышко. Обрывки кожи и набивки взлетели в воздух, книги разлетались на ошметки, моя любимая чашка разбилась. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать, не потребовать остановиться, уйти. Мне нечем подкрепить это требование.
Один из них внезапно сбросил рюкзак, расстегнул и начал доставать и перебрасывать остальным какие-то баллончики. Потом второй и третий открыли рюкзаки, и вскоре все до единого вооружились множеством одинаковых баллончиков.
С чем? Что они собираются сделать? Отравить меня газом? Но я не видела, чтобы они доставали противогазы для себя. Да и подействует ли на меня газ?
– Становись! – рявкнул Броди, и Гарда встала в строй, плечом к плечу, строго по периметру комнаты. Затем он рявкнул: – Ничего не пропускайте. Я хочу проявить эту стерву!
Я с ужасом наблюдала, как они уродовали мой любимый книжный магазин.
Методически покрывая все вокруг ядовито-яркой красной краской из баллончиков.
***
Двадцать минут спустя на первом этаже в открытой для посетителей части магазина не осталось ни сантиметра, не покрытого влажной красной краской. Моя конторка превратилась в скользкий красный кошмар. Кресла и диваны промокли насквозь. Ковры Бэрронса – его драгоценные изысканные ковры – настолько пропитались красной краской, что удалить ее, не повредив тонкого плетения, будет невозможно.
Мои книжные стеллажи, книги и журналы покрылись граффити. Любимые лампы были разбиты и истекали кровью. Подушки и покрывала превратились в мокрый мусор. Они покрыли краской даже камины с эмалью, и полки, и газовые горелки.
Все это время моя внутренняя «Синсар Дабх» хранила молчание. Она ни разу не намекнула на искушение их остановить. Я бы все равно не воспользовалась намеком. Я не использовала ее, чтобы спасти себя. И уж точно не использовала бы для спасения магазина, как бы я его ни любила.
