Когда-то они были юными, кипящими энтузиазмом в ожидании следующего приключения, дикими и свободными.
Он до сих пор остался таким.
Но она больше не является чванливым, задиристым и страстным подростком, и он тоже станет презирать ее за то, что украла подругу юности.
Они были предсказуемы.
Мак позволила ей оставить копье у себя. На это она и рассчитывала, скрыв наличие меча. Мысль о том, что Дэни безоружна, для Мак невыносима. Еще один совет Риодана, хорошо ею усвоенный: оцени обстановку, физический и эмоциональный климат и надень маску, которая лучше всего послужит твоей текущей цели.
Притворяясь, что у нее нет меча, и не имея в связи с этим возможности открыто уничтожать Невидимых, ее потребность убивать распалилась внутри как доменная печь. Едва она заполучила копье, как тут же смерчем прошлась по улицам, устраивая фейерверки из кишок и крови.
Мак чувствовала себя виноватой в том, что загнала ее в Зал. Это было полезно. Но Мак погналась за ней лишь потому, что Дэни убегала. И нашла более успешный способ сбежать. Если в чем-то и была ее вина, Джейда давным-давно ее искупила.
Но не принимать ее такой, какова она сейчас? В этом целиком виновата Мак.
Она отдала копье своим ши-видящим, чтобы те использовали его, как посчитают нужным. Так должна была поступить предыдущая Грандмистрисс. Сверка и баланс. Ши-видящие лучше справятся с ликвидацией Невидимых и спасут больше людей, чем Мак, скованная страхом перед своей темной соседкой по разуму.
К тому же Мак даже без копья будет в порядке. У нее есть браслет, и Бэрронс – на ее стороне.
Когда рядом с женщиной такой, как Бэрронс, – это навсегда, и даже смерть не разлучит их. Он просто не позволит.
Куда бы Мак ни отправилась, Бэрронс последует за ней.
Даже в Зал Всех Дней.
***
– Что за херня?
Джейда застыла. Это в человеческой природе: напрягаться от неожиданности или страха. Нелогично и невыгодно, поскольку, как только ты сжался, сложнее избежать удара. У нее ушло немало времени, чтобы преодолеть инстинкт и применить технику «замри-и-будь-водой». В битвах побеждает тот, кто более подвижен.
Проклятая Девятка и их непостижимые способности. Она не сумела найти ни единого мифа об их происхождении ни в этом мире, ни в иных, а она искала. Она, способная уничтожить то, что их контролировало.
Риодан неожиданно материализовался и теперь стоял в кабинете рядом с ней и совал ей под нос лист бумаги, а она не сумела даже ощутить встревоженного им воздуха.
Он был хорош. Когда он двигался обычным способом, она могла его почувствовать. Когда же перемещался в своем усиленном чем-бы-эта-хрень-ни-была состоянии, она словно слепла.
Она повернулась к нему, запрокинув голову, и моментально оказалась в прошлом. Очутившись в очередной безвыходной ситуации, в которую сама же себя загнала, она смотрела вот так, вверх, и нахальная игра слов из «Бэтмена» дрожала на кончике языка. Она надеялась увидеть его, молилась, чтобы он явился, навис над ней и вытащил ее из беды. А потом чтобы они дрались бок о бок, пробивая себе дорогу домой.
– «Дублин Дэйли», – прочитала она без выражения.
– Напечатанный кем?
– Мною, конечно. Диверсификация пула обвиняемых и прочее. Больше целей. Меньше риска. Моя реабилитация.
– Ты это признаешь.
– А почему бы и нет?
– Потому что ты разозлила меня, а ты знаешь, что случается с теми, кто меня разозлит.
– Как уже говорилось, я – все, что осталось у тебя от нее, той, кого ты предпочитаешь. Так что пошел ты, – холодным монотонным голосом произнесла она.
Он слабо улыбнулся. Почему он улыбается? Его улыбка всегда напрягала.
– Ты предала моих, – тихо сказал он.
Она медленно поднялась, вытягиваясь во весь рост, во все свои пять футов десять дюймов
[20], встала к нему лицом и скрестила руки на груди.
– Уверена, что ты решишь этот вопрос. Как всегда решаешь. Переходи к делу. Черные дыры.
– Хороший меч, Дэни. Мак знает, что он у тебя?
– Джейда. Скоро узнает. Я ничего не скрываю. И не делаю ничего, что требуется держать в тайне. Я могу лишь умалчивать или иначе интерпретировать факты, чтобы получить желаемое. Подожди-ка, что-то я совсем как ты.
Он наклонился к ней – очень близко, но не прикасаясь к ней.
– Готова к бою, да, Дэни? – прошептал он. – Приятное ощущение, верно? Драться с тем, кто может выдержать. С тем, кого не можешь сломать. Вспомни об этом, когда будешь выбирать себе союзников. Меня невозможно сломать.
– Меня тоже.
– Ты научилась прогибаться в нужных местах. Гибкие не ломаются.
– Ах, поразительные дифирамбы, – насмешливо откликнулась она. – Комплимент.
– Вложи немного огня в свои действия, и ты, возможно, понравишься мне снова.
– Снова, – эхом откликнулась она, хотя и не собиралась. Но рядом с ним ее рот функционировал сам по себе, независимо от правил самоконтроля. Она подозревала, что все из-за бесконечных разговоров, которые она вела с ним в свои первые годы в Зеркалах, отвечая сама себе вместо него, оценивая свои решения по принципу «А счел бы их полезными и мудрыми великий Риодан?»
Взгляд его серебряных глаз встретился с ее взглядом и задержался.
– Мне не нравилась Дэни.
– По крайней мере ты последователен.
Его серебряные глаза стали льдом.
– Я любил ее.
Она не могла это контролировать. Каждый мускул ее тела сжался. Она отказывалась делать то, о чем кричало ее тело: разорвать визуальный контакт действием – отвернуться, занять чем-то руки, избегая проницательного взгляда, который даже сейчас исследовал ее, пытаясь перевести язык ее тела. Он всегда видел слишком многое. Она усилием воли заставила себя расслабиться, снова стать текучей.
– Ты не знаешь значения этого слова.
– Отказ от эмоций – удавка на очень короткой веревке.
– Эмоции – петля с еще более короткой веревкой.
– Нет смысла спорить. Пока. Танцор здесь. Я ожидаю от тебя…
– Мое сотрудничество никак не связано с твоими ожиданиями. Ни одно мое действие не относится к тому, чего ты ожидаешь. – Долгие годы она жила именно так. – Я буду делать только то, что нужно для спасения моего мира.
– Нашего мира. – Он повернулся к двери на звук приближающихся шагов.
– Это единственное, что у нас может быть общего.
– Осторожнее, Дэни. Раньше ты любила выделываться. Но не обделываться.
