Когда-то он принес ей стейк и картошку. Он заботился о ней, о том, чтобы она находилась в безопасности. Дал ей совет в ту ночь, когда она сцепилась с Риоданом, после того как, ослушавшись его, уничтожила половину посетителей в одном из его подклубов. Он помог ей выбраться из комнаты наверху, когда босс ее запер.
Он поощрял ее импульсивность и агрессивность, и только поэтому ей следовало его избегать. Данные изъяны ее характера давно остались в прошлом.
Однако музыка была соблазнительна, звучала одна из ее любимых песен, и, несмотря на ледяной фасад, который она проецировала для окружающих, она знала, какой огонь горит у нее внутри. И не отрицала его. Отрицание ослабило бы ее.
Огонь – сила. Огонь – стойкость. И она переориентировала его, направив в нужное русло, как и все остальное. Сексуальность – тоже сила.
Лор двигался к ней, проталкиваясь сквозь толпу, полностью игнорируя множество шикарных блондинок, глядящих в его сторону, – его широкая улыбка предназначалась только ей.
Она приблизилась к нему, позволив себе слегка улыбнуться. Они встретились в центре танцпола.
– Привет, мелкая, – промурлыкал он. – Рад снова тебя видеть. Классно выглядишь.
– Ты тоже, Лор. – Тех, кто был рад ее видеть, можно пересчитать по двум пальцам одной руки.
– Ха, да я всегда классно выгляжу. Родился красавчиком. Потанцуем?
Пока Хозиер просил любимую отвести его в церковь, она прижалась к телу Лора с непринужденной грацией, приноравливаясь к движениям его мощного торса. Как большинство мощных и цельных мужчин, он танцевал от паха, к нему легко приспособиться.
В одном из миров, которые она ненадолго посетила, танцевала сама природа, гибкие лианы, спадающие с деревьев, двигались под ритм, который она не могла услышать. Поначалу это ее настораживало, она считала их угрозой, но, прожив почти неделю в том мире, она увидела, как тонкое вьющееся растение исцеляет своим танцем раненое животное.
И в одну из ночей, под тремя полными лунами, она сняла одежду и стала местной, притворилась частью растительности, имитируя чувственные извивы, пока, наконец, не нашла их ритм в своем теле.
Танец исцелил и ее. Раны на спине закрылись, вытолкнули инфекцию, остались только шрамы.
Теперь, полуприкрыв глаза и следуя за движением бедер Лора, она запрокинула голову, выгнула шею и полностью отдалась музыке. У тела есть потребности, которые нельзя игнорировать. Ему нужно бегать, сражаться, есть, дышать, двигаться. Есть и другие потребности, которые сейчас, когда она вернулась в мир и оказалась окружена множеством людей со сложными чувствами, дали знать о своем существовании. Но она пока не готова иметь с ними дело.
Ничто, никто не касался ее уже долгое время. Сложно ощущать тело Лора так близко, чувствовать, как оно двигается в такт с ее телом.
Поэтому она притворилась лианой и танцевала в большом темном лесу, более безопасном, чем множество других мест, потому что в том мире нет прямоходящих созданий и танец существовал только для нее, чтобы позволить ее душе дышать, насладиться еще одним прожитым днем. В ее сознании кожу целовал лунный свет, мягкий ароматный бриз ерошил волосы. Она растворилась в текущем моменте, в ритме и не думала о будущем или прошлом, только о настоящем.
– Ого, милая, если ты еще так потанцуешь, меня за тебя убьют, – прошептал Лор ей на ухо.
– Сомневаюсь, – сухо ответила она.
– Зато я понял, что оно того стоит. Хотя бы для того, чтобы протащиться от выражения лица того хрена.
Она не стала притворяться и спрашивать, какого. Она знала, о ком речь, и он знал, что она знает. Лор был молотком. Он называл все своими именами и вбивал слова в разговор, как молот, плюя на то, что и кто может о нем подумать.
– И что же за выражение на «лице того хрена»? – поинтересовалась она. – Я к нему спиной. Не вижу.
Лор засмеялся и развернул их так, чтобы она могла увидеть Риодана, стоящего на краю танцпола, – высокого, мощного, одетого в темные слаксы и белую рубашку с закатанными рукавами, из-под которых поблескивал браслет. Он наблюдал за ними, и в глазах отражались грозовые тучи.
Однажды она видела, как он смеется.
Однажды она видела, как он трахается. Целую жизнь назад.
Их взгляды скрестились. Он сделал два шага по направлению к ней, и она, раздувая ноздри, пронзила его ледяным взглядом. Он остановился.
Лор обхватил ее за талию и развернул в другую сторону.
– Тогда почему он меня не нашел? – сказала она. Ей хотелось знать, насколько тщательно он искал. Как он отреагировал. Собирался ли помочь и сколько сил был готов вложить в ее поиски. И не у кого спросить – ему немедленно все доложат.
Лор не станет разносить сплетни. Они и в прошлом делились секретами.
– Эх, мелкая, он пытался. Как только услышал, что ты пропала. Мы узнали лишь через несколько недель. Мак не рассказала Риодану сразу.
Джейда сосредоточилась на текучести, сопротивляясь порыву напрячься.
– Мак не сказала вам сразу, что я убежала в Холл?
Лор покачал головой.
Она на миг задохнулась. Она верила в то, что все ее ищут. Волнуются. Горы сворачивают, чтобы ее найти. Она ждала. Она жила по принципу ЧБСР – Что Бы Сделал Риодан.
– Босс сказал, что Мак рвалась за тобой, но Бэрронс ей запретил. Сказал, что, если она последует за тобой, ты просто продолжишь бежать.
Правда, признала она. В ту ночь она мчалась так, словно гончие Ада дышали ей в спину, и была полна решимости обогнать всех, особенно себя. Она бы не остановилась, если бы Мак последовала за ней. Она бы прыгнула в ближайшее Зеркало Холла. Но правда, злобная стерва, ничуть не улучшила ей настроения.
– Но почему она не сказала Риодану?
– Не знаю. Надо спросить у нее. Но, милая, эти двое не очень хорошо общаются. И время вместе не проводят. Может, она давала тебе возможность самой найти выход. Возможно, у нее были собственные проблемы.
Джейда мысленно подсчитала. Ее не было пять с половиной лет, а искать ее начали только спустя две недели после ее возвращения. Она провела эти недели, холодно прочесывая страну, собирая свою кочевую армию ши-видящих, которые прибывали в Дублин по той или иной причине, она завоевывала их верность своей силой и лазерной сосредоточенностью, реализовывала планы, которые придумала во время путешествия по Аду, пыталась выяснить, как вернуть утраченное, придя домой. Для нее прошли годы, казавшиеся столетиями. Для тех, кого она считала друзьями, прошла одна неделя.
Она закрыла глаза, пытаясь найти свой центр. Место, где она не чувствовала боли, – только цель. Надежно на нем сосредоточившись, она открыла глаза, легонько поцеловала Лора в щеку и поблагодарила за танец.
Затем она повернулась, чтобы отыскать Риодана, на встречу с которым опаздывала.
