– Черт возьми, женщина, ты снова просишь меня поработать.
Он поднялся и забросил меня на плечо, одной рукой прикрыв мой голый зад, и понес в то место, куда мы иногда отправлялись, когда в моей шальной голове появлялась очередная шальная мысль.
– Тяжко тебе, Бэрронс.
– Я тебе покажу «тяжко».
О, в этом я не сомневалась. Всеми возможными способами.
Черт, как же хорошо быть живой.
***
Гораздо позже, голосом, хриплым от… ну, давайте ограничимся просто «хриплым»… я сказала ему, уверенная, что он ушел в медитативное состояние достаточно глубоко, чтобы меня не услышать:
– Мне стоило пойти за ней.
– За Дэни, – отозвался он.
Вот черт. Так значит, он все же был в сознании.
– Всегда.
– Да, за Дэни, – подтвердила я.
– Проанализируй шансы. Ты знаешь, что она продолжила бы бежать.
– Но, Бэрронс, она выбралась, практически не потеряв земного времени. Возможно, я могла бы догнать ее как-нибудь. Может, если бы я за ней погналась, она отправилась бы в более безопасный мир и быстрее вернулась бы домой. Возможно, ей не пришлось бы все это время жить в одиночестве и мы с ней вместе пробили бы себе обратную дорогу в Дублин.
– Твои «возможно» – как якоря, которые ты сама привязываешь к своим ногам. За миг до того, как прыгнуть за борт в океан.
– Я просто говорю. Кажется, я знаю, в чем я ошиблась.
– В чем же?
– Я не верила в магию. Я живу в городе, который под завязку набит темной магией, злыми заклятиями, безумными Феями, и совершенно без проблем верю во все это. Но каким-то непостижимым образом я перестала верить в добрую магию. – Я ткнула его в ребра, где черные и красные татуировки перетекали на живот, чтобы спуститься дальше к паху. – Как в «Зачарованном». Или «Волшебнике Оз»…
– Необученная ведьма и шарлатан, – раздраженно сказал он. – Ты что тычешь меня в чертовы ребра?
– Ладно, или в Дамблдора, он крут. Я хочу сказать, что нельзя верить только в Волдеморта. В Дамблдора тоже необходимо верить.
– Или можешь просто верить в меня. – Он поймал меня за руку и уложил ее именно туда, где хотел ее чувствовать.
Я улыбнулась. В этом я преуспела.
***
Еще через несколько часов я той же рукой держала телефон, глядя на недавно созданный контакт.
Хорошая магия, включая и возможности, которые больше склонялись к позитиву, а не к негативу, занимала все мои мысли.
Бэрронс ушел, отправился обратно в «Честерс», где через какое-то время мы должны были встретиться. Я прикусила припухшую нижнюю губу, растревожив прежние укусы, и нажала кнопку вызова. Последовал всего один гудок, и она взяла трубку.
– Мак? – быстро сказала Алина. – Это ты?
Черт. Меня тут же прошило болью. Сколько раз я сидела в свой комнате, в Дублине, набирая ее проклятый номер, чтобы прослушать автоответчик, чтобы еще хоть раз услышать ее голос? Я давно уже сбилась со счета. И вот услышала. Так и пристраститься можно. К возможности позвонить и услышать чей-то ответ голосом моей сестры. Мне стало интересно, где она. Куда Бэрронс ее пристроил, а он ведь наверняка пристроил, защитив барьерами то место, чтобы сохранить ей жизнь.
– Привет, – отозвалась я.
– Привет, младшая, – судя по голосу, она рада меня слышать, но в то же время несколько напряжена.
– Где ты?
– У себя в квартире.
Я вздрогнула и закрыла глаза. Я могла бы пойти туда, подняться по лестнице, на которой когда-то сидела и рыдала, словно мою душу распиливали надвое, медленно и тупой пилой. А она бы открыла мне дверь.
И немедленно согнулась бы пополам от рвоты, потому что даже если она на самом деле моя сестра, я не могу ее обнять – теперь я стала для нее проклятием.
– Хочешь зайти? – неуверенно предложила она.
– Чтобы тебя опять вытошнило?
– Твой парень…
– Он не мой парень.
– Хорошо, мужчина, которого ты любишь, – спокойно поправилась она, – принес мне несколько фотокопий страниц «Синсар Дабх». Он сказал, что ты пользовалась ими, чтобы научиться справляться с дискомфортом. Я практикуюсь. Мне нравится блевать не больше, чем тебе – вызывать у меня тошноту.
Работа с теми страницами помогла мне только частично. Но в отличие от материальной Книги, – которой нравилось меня пытать, – я совершенно не желала причинять Алине боль. Если это действительно Алина. И если она тренировалась, может, однажды, я все же смогу ее обнять. Если речь на самом деле идет о ней.
– Когда Дэррок подарил тебе обручальное кольцо? – Назойливая деталь никак не давала мне покоя.
Она издала тихий звук, выражающий в равной степени и раздражение, и смирение. Что-то вроде «значит, будем играть в эту глупую игру?» в сочетании с «я люблю тебя, Мак, и знаю, что ты можешь быть законченной невротичкой, так что пойду тебе навстречу».
– За несколько недель до того, как я потеряла время. Или что там произошло.
– На теле, которое я хоронила, кольца не наблюдалось.
– Логично, – выразительно заметила она, – потому что тело было не мое.
Если Книга меня разыгрывала, то могла совершить такую ошибку, надев ей на палец кольцо, которого не существовало на момент похорон, вычитав в моей голове, что они были влюблены, и дополнив картинку идеально человеческой деталью. Я решила последовательно придерживаться линии допроса.
– А в том переулке на тебе было кольцо?
– Нет. В тот вечер я сняла его. Я кое-что выяснила о Дэрроке. Мы поссорились. Я злилась.
– Что выяснила?
– Он занимался делами, о которых я не знала. Я не хочу об этом говорить.
– Когда ты снова его надела?
– Когда зашла домой переодеться. После той аллеи я очнулась у «Оленьей Головы», одетая в очень странный наряд. Я вообще не брала эти вещи с собой в Дублин. И понятия не имею, как они на мне оказались. Помнишь платье, которое я надевала дома на наше последнее Рождество? То, которое я ненавидела, но ты говорила, что оно мне очень идет? Ну, в котором у меня задница выглядела плоской.
Я прижала ко рту внезапно задрожавшую руку.
– Вот оно на мне и было, плюс пара ужасных туфель. Я никогда их раньше не видела, и они очень холодные. А еще жемчуг. Ты же знаешь, что я годами его не носила. Я хотела найти Дэррока, так что отправилась домой – переодеться и пойти его искать, но когда добралась, оказалось, что здесь все вверх дном. Это ты натворила? Из-за того, что решила, будто я умерла?
Я откашлялась. Потребовалось две попытки, чтобы заговорить, но голос все равно вышел похожим на кваканье.
