«Ты можешь помочь нам в бою? Позвать еще Охотников?»
«Мы не участвуем в делах Фей и людей».
«Но ты же носишь меня на спине».
«Меня это забавляет».
Потому что он чувствует во мне Короля? Интересно. «Я приказываю тебе помочь нам в битве».
«Не можешь даже ты».
«А могу я предложить тебе что-нибудь?» Если он хотел поторговаться, я готова попробовать.
Он зарокотал глубоко изнутри, что могло сойти за смех. «У тебя нет ничего. У нас есть все».
«Ну тогда просто поторопись! – потребовала я. – Мои друзья в опасности. Отнеси нас в аббатство так быстро, как только сможешь!»
«Ты не захочешь. – Он снова зарокотал, и я ощутила его веселье. – Ты этого не переживешь». Но он захлопал огромными кожистыми парусами, рассыпая черный лед, взлетая все выше и выше.
Мы парили под облаками, там, где день все еще был ясным, затем поднялись сквозь тучи, выше, еще и еще выше, в черноту и звезды, и в тот самый миг, когда мне показалось, что легкие могут взорваться, а дышать стало до опасного тяжело, Охотник прижал крылья к телу, как орел, готовый пикировать, и прошептал в моем мозгу тихим рокотом: «Держись, не-Король».
Я сунула руки под его плотно сжатые крылья и обняла костистый гребень, вцепившись в него руками и ногами, прижавшись лицом к ледяной шкуре. Обжегшись, я резко дернулась, но слишком поздно – кусок кожи со щеки остался примерзшим к его спине.
– Ой!
Охотник внезапно застыл, завис в небе мертвым грузом, не шевеля даже кожистой чешуйкой. Я тоже замерла, готовясь к тому, что вот-вот должно произойти.
Внезапно он рванул вперед так быстро, что я слетела бы с его спины, если бы он не предупредил меня. Это было похоже на «Энтерпрайз», выходящий на скорость варпа
[55].
Я пригнула лицо пониже (но не слишком низко!) к его шкуре, руки Бэрронса обхватили меня, и я крепко зажмурилась от режущего глаза ветра. Я чувствовала, как кожа щек оттягивается назад – такие перегрузки без шлема или скафандра человеку выдержать сложно.
Миг спустя я слегка приоткрыла глаза и наблюдала, как мимо нас праздничными гирляндами проносятся звезды.
Бэрронс за моей спиной хохотал от дикой яростной радости. Я чувствовала то же самое. Лучший. Гребаный. Суперкар. В мире.
Я ощутила, как Охотник мягко касается моего разума, убеждаясь, что я жива и дышу. Лучшая система безопасности в придачу.
Мы пулей мчались по небу, падая ниже и ниже, пока, наконец, взгляду не открылись поля, пышные и фантастически измененные магией Крууса. В мгновение ока мы очутились почти у аббатства.
– Господи, Бэрронс, взгляни на Фей! – Те, кто не мог телепортироваться, заполонили узкую извилистую дорожку к аббатству, – Темные и Светлые вперемешку, и еще больше сползалось и стекалось по лугам, плескалось и гребло по ручьям. Там были и люди, хотя не слишком много. Подозреваю, что в этой темной дикой армии, которая ими питалась, все притворство и соблазны были отброшены ради иного голода и жажды битвы.
– И все ради Крууса? – крикнула я через плечо. – Я думала, Светлые презирают Темный Двор!
– У них нет лидера, – прокричал он мне в ухо. – Они неуправляемы, а неуправляемые всегда непредсказуемы.
Однажды я видела Светлых и Темных в большом количестве. Не группами, там и тут, как в «Честерсе», а две могучие армии, стоявшие лицом к лицу с противником.
В’лейн вел Светлых, а мы с Дэрроком возглавляли ряды Невидимых.
Я чувствовала содрогание тектонических плит нашей планеты, и это притом, что обе стороны сдерживали свои огромные силы.
Теперь разделения между дворами не было. И те и другие спешили вперед, к одному и тому же месту, с единственной целью.
К нашему аббатству.
Чтобы уничтожить его.
Чтобы освободить Крууса. Выпустить самого могущественного Принца Фей во всех существующих мирах. И они даже не знали, что у него в распоряжении оказались все силы «Синсар Дабх».
– Ох, Бэрронс, мы по уши в дерьме, – пробормотала я.
– Вот именно, мисс Лейн. В самую гребаную точку.
***
– Где Риодан и остальные? – крикнула я, пока мы пролетали над полем боя.
Там было пять сотен ши-видящих. Но я не увидела ни одного из Девятки.
Мои сестры схлестнулись с тысячами Фей, которым на помощь шествовали все новые.
Лужайка перед аббатством являла собой практически сцену из «Властелина колец». В окружении возвышающихся мегалитов и серебристых фонтанов люди сражались с чудовищами всех видов: одни монстры летали, другие ползали, третьи ходили. Здесь были всякие – прекрасные, ужасные и те проклятые феечки, которые убивали смехом, носясь вокруг головы ши-видящей! Я с ужасом наблюдала, как она все еще смеялась, когда ее убивал мерзкий Темный с трубчатыми побегами по всему телу.
Джейда кромсала все вокруг алебастрово-белоснежным сияющим мечом. Только одно оружие против тысяч бегущих, летящих, ползущих Фей.
– Это не гребаные телепортанты, – рычал Бэрронс. – Они, мать их, едут. И ни хрена при таком раскладе не по дороге.
Иногда я забывала, что у Девятки есть ограничения. Они казались мне всемогущими. Если я правильно понимаю, то они переместятся в окрестности аббатства и с разгону врежутся в середину фейского войска.
– Почему ты не призвал для них еще Охотников?
– Этот единственный, кто отзывается.
– Дерьмо, – выругалась я и наклонилась пониже, осматриваясь по сторонам.
За спиной раздалось низкое рычание, последовал хруст смещающихся костей, Охотник подо мной напрягся и резко, сильно встряхнулся. Я изо всех сил вцепилась в основание его крыльев.
– Ты мне не враг, – проревел за моей спиной Бэрронс. – Я изменюсь и спущусь.
«Ты спустишься и изменишься», – зарычал Охотник в моей голове. Он выгнул длинную шею, дохнул огромным клубом пламени через плечо и сдул Бэрронса со спины, испепелив заодно мой плащ и частично волосы.
– Бэрронс! – крикнула я, но он уже кубарем скатился с Охотника на лужайку, трансформируясь на лету.
Охотник резко накренился и начал закладывать круг, возвращаясь.
Я глазела вниз, на то, как Бэрронс падает. К тому времени, как он достиг земли, трансформация полностью завершилась, и приземлился он рогатым, клыкастым, яростным.
