Лор проводил меня из кабинета.
– Какого хрена творится в «Честерсе», Мак? Почему в нашем клубе ошивается Принц Невидимых? И какого гребаного хрена он прячется? – осведомился он.
Я остановилась и повернулась к нему лицом. Когда я попросила поймать мне телепортанта, чтобы вернуться в «Честерс», он настоял на том, что отправится со мной. Я потребовала, чтобы он остался в одном из подклубов вместе с телепортантом, пока я спущусь и приведу Кристиана. Я назвала это частью услуги, которую он мне задолжал, и таким образом сдержала свое обещание Риодану хранить его секреты как свои.
Я ответила ему ледяным взглядом.
– Ты попросил меня об услуге, и я сделала все возможное в обмен на ответную услугу. Мы квиты. Если начнешь давить на меня, я буду отбиваться изо всех сил. А сил у меня больше, чем ты думаешь. Я, как и ты, Лор, на стороне Риодана. Так что отвянь от меня на эту тему.
Он смерил меня долгим взглядом и наклонил голову.
– Отвяну. Пока что.
И мы вместе отправились наверх, нести вахту у постели Джейды.
***
Поток посетителей к Джейде не иссякал несколько последующих часов. Понятия не имею, как они пробирались к магазину сквозь окружавшую его воронку торнадо. Я решила, что это Лор их каким-то образом провожал. Жить рядом с Девяткой – значит, принимать в свою жизнь бесконечное количество загадок. Несколько раз приходила Джо и сидела со мной часами. Мы разговаривали и пытались придумать, как помочь Джейде/Дэни поправиться. Джо рассказывала, что дважды бывала в аббатстве, чтобы с ней встретиться, но Джейда каждый раз окружала себя ближайшими советницами и встречалась с ней, только чтобы заручиться ее помощью в модернизации библиотек.
Ши-видящие Джейды приходили посменно, с мрачным видом сидели с нами и информировали, как обстоят дела в аббатстве. Но я их практически не слышала, глядя на кровать, потерявшись в печали – настолько глубокой, что в ней можно было утонуть.
Время от времени заходил мрачный как туча Бэрронс – оценивал темным взглядом, изменилось ли что-нибудь.
Джейда лежала на кровати неподвижно, словно высеченная из камня, прижимая к себе обугленную игрушку так, словно от нее зависела сама жизнь. Меня удивило, что Риодан не выбросил этого мишку. Он немыслимо обгорел, но каким-то образом сумел удержать и Джейду, и ее набивного друга, которым она была так одержима, – не дав им обоим сгореть. Любой другой мужчина швырнул бы игрушку в огонь.
Наконец, я осталась с ней наедине и пересела на кровать. Поправляя одеяло, я наткнулась взглядом на сверкающий браслет Крууса, который буквально ослепил меня, и мне вдруг отчаянно захотелось от него избавиться.
Она дала мне браслет, когда забрала мое копье. Даже тогда не хотела оставлять меня беззащитной. И в сегодняшней битве он защищал меня от любых повреждений.
Он должен был быть на ее руке.
Я попыталась надеть на нее браслет, но она уцепилась мертвой хваткой за Шазама, я не сумела разжать ее пальцы. Тогда я положила его на столик у кровати, чтобы, проснувшись, она сама могла его взять.
Я мягко коснулась ее волос, убирая с лица обгоревшие огненные пряди. Волосы все так же были собраны в конский хвост, но спустились на шею, и я заметила естественные кудряшки. Я мягко и печально улыбнулась. Однажды я снова увижу ее с распущенными волосами – кудрявыми, непослушными и свободными.
Я погладила ее по щеке, стирая размытую слезами сажу, затем принесла из ванной полотенце и осторожно очистила ее лицо. Намочила ей волосы и гладко зачесала назад. От воды они стали еще пружинистей, сжимаясь в мелкие кудряшки. Она не пошевелилась.
– Дэни, – прошептала я. – Я люблю тебя.
Я легла рядом с ней, обняла ее, прижала к груди, как она прижимала к себе Шазама.
Я не знала, что делать, что еще говорить. Извинения бессмысленны. Что случилось, то случилось. Дэни всегда жила с девизом: «Прошлое – то, что прошло. А настоящее – в твоих руках, потому и называется настоящим. Оно у тебя есть, и с ним можно что-то сделать!»
Я прижалась щекой к ее волосам и прошептала ей на ухо слова, которые услышала от нее. Я понятия не имела, что они значат, но для нее они, очевидно, означали очень много.
– Я вижу тебя, Йи-Йи, – сказала я. – Возвращайся. Не уходи. Пожалуйста, не бросай меня. – Я начала плакать. – Здесь безопасно. Мы любим тебя, Дэни. Джейда. Как бы ты себя ни называла. Это неважно. Только, пожалуйста, не уходи. Я рядом, милая. Я с тобой. – Я заплакала навзрыд.
***
Это невозможно предвидеть.
Финальный, фатальный удар.
Ты стоишь, весь обгаженный, и думаешь, что вброс дерьма на вентилятор уже закончился – все и без того настолько плохо, что хуже быть не может. Ты пытаешься докопаться до истины, почему все пошло не так в твоем мире, и вдруг осознаешь, что на самом деле понятия не имеешь, куда все катится, а видишь только верхушку айсберга, который потопил «Титаник», – и в этот момент налетаешь на тот самый айсберг, потопивший «Титаник».
Несколько часов спустя я спустилась вниз, двигаясь подобно деревянной кукле, – ноги болят, сердце ноет, глаза опухли, нос заложен.
Джейда все еще не шевелилась, хотя дважды за час открывала глаза. Оба раза она замечала, что я рядом, и тут же закрывала их, либо соскальзывая обратно в бессознательность, либо просто отгораживаясь от меня.
В книжном магазине стало поразительно тихо, и я сунула голову в кабинет – проверить, как там дела у Риодана. Он был один, обмотанный мерцающей тканью со светящимися символами, и находился в глубоком сне.
Я проверила переднюю часть магазина, но та оказалась пуста, поэтому я высунулась из черного хода, чтобы посмотреть, куда все делись. Вдалеке, справа по улице, звучали голоса. Склонив голову, попыталась расслышать разговор.
Бэрронс тихо с кем-то беседовал.
Я вышла в предрассветные синие сумерки, думая о том, что всего через несколько часов должна встретиться с Алиной, и не понимая, стоит ли это делать. Мое сердце было раздавлено. Я могла думать только о Дэни. И не могла отойти от нее на час или больше, какой бы важной ни была причина. И я определенно не могла пригласить Алину сюда. Меньше всего на свете я хотела, чтобы на Джейду как-то повлияло ее присутствие.
Я заторопилась по улице и повернула за угол, но там никого не оказалось.
Я продолжила шагать, бездумно следуя за голосом Бэрронса и раздумывая, почему все вдруг ушли из магазина. Завернув за следующий угол, услышала над головой сухое чириканье и подняла глаза.
Небо надо мной потемнело от черных мантий призраков – парящих, скользящих, шуршащих. Благодаря Охотнику теперь я знала, что это миньоны Чистильщика. И кем бы ни являлось это загадочное существо, оно не ошибалось – я действительно сломана. Мое сердце разбито на части.
Их количество исчислялось сотнями. Я запрокинула голову. Еще больше сидело на крышах по обе стороны улицы. Я обернулась на КСБ, крыша которого уже едва различима, но видно, что она тоже полностью покрыта призрачными падальщиками. Я настолько погрузилась в собственные мысли, что даже не взглянула вверх, когда выходила. Они, наверное, сидели там в полной тишине.
