Ленчик обернулся от кресла к двери и увидел, что в гостиной появились новые (точнее, казалось, навсегда забытые в горах Сьерра-Невады) персонажи: толстяк в неизменной бабочке и с сигарой во рту рыжий веснушчатый американец. Каждый из них держал в руках по не совсем обычному оружию: по духовой трубке наподобие тех, коими пользуются туземные племена (или школьники третьих-седьмых классов). В то же время из шей упавших без чувств русских бугаев торчало по небольшой стрелке навроде тех, какими играют в «дартс».
Тут вышли из оцепенения девушка-крепышка и альбинос. Видимо, оба они были без оружия, потому что не стали оказывать сопротивления, а обратились в бегство. Первая кинулась к балконной двери, а второй, совершенно потеряв голову, – на прорыв к выходу, который загораживали двое американцев. Альбиноса сильнейшим ударом руки отбросил рыжий гигант, а на пути грудастой вдруг возник человек в черном костюмчике и галстучке-селедке – «агент Смит». «Агент Смит» ворвался в помещение, разбив окно – в туче брызг разлетевшегося вдребезги стекла. В правой руке он держал пистолет.
– Don’t move! – страшно прокричал он, а потом добавил, адресуясь к державшемуся за скулу альбиносу и девушке-крепышке: – Face to the wall! Hands up! Legs separated!
– Не двигаться! – машинально перевел на русский Ленчик. – Лицом к стене, руки поднять, ноги раздвинуть!
Альбинос и полногрудая нехотя выполнили команду: подошли к стене и уперлись в нее руками, раздвинув ноги на ширину плеч.
– А вы, – толстяк довольно любезно обратился к лежащим на полу девушкам, – можете подниматься.
Проститутка Влада, не понимающая, видимо, по-английски, вопросительно взглянула на Катю – та перевела ей. Они обе не без удовольствия встали.
И уже через минуту диспозиция в гостиной по улице Андреа Дореа выглядела так: Ленчик продолжал сидеть, как сидел, в кресле за лэп-топом. Место на полу заняли два валявшихся без чувств русских амбала. Еще двое русских, альбинос и грудастая, стояли, уткнувшись носами в стенку. Катя и Влада топтались посреди комнаты, довольно растерянно посматривая на американцев, а троица – «Хичкок», рыжий и «агент Смит» – чувствовала себя хозяевами положения.
– Вы можете быть свободными, – сделал широкий жест в сторону Кати с Ленчиком «Хичкок». – Мы проверили вас и установили, что вы не представляете социальной опасности.
– Минуточку! – вскричала Влада по-русски. В ее голосе вдруг зазвучали интонации продавщицы поселкового магазина. – Что значит – свободными? Вы тут ворвались ко мне! Дверь высадили! Стекло разбили! А теперь – быть свободными?! А кто мне стекло с дверями будет вставлять?
– Чего хочет эта женщина? – поморщился толстяк с сигарой, обращаясь к Ленчику.
Пока тот пытался дословно перевести на английский сбивчивое выступление Влады, Катя ловко сформулировала:
– Хозяйка квартиры просит компенсацию за причиненный ей моральный и материальный ущерб.
«Хичкок» скривился, однако залез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда несколько стодолларовых купюр. Смерив Владу в ее проститучьем наряде презрительным взглядом, он протянул ей долларов четыреста. Та схватила их и немедленно засунула за декольте. Больше выступать она не стала – очевидно, совершенно удовлетворившись компенсацией.
– Выруби их часиков на шесть, – скомандовал «Хичкок» рыжему громиле, кивнув в сторону стоящих у стены альбиноса и пышногрудой.
– Извините, сэр, – остановил Ленчик толстяка с сигарой (тот, очевидно, был у американцев за главного), – но не позволите ли мне получить у моих русских друзей небольшой должок?
– Прошу, – пожал плечами «Хичкок».
Ленчик вскочил с кресла и подошел к стоящим лицом к стенке русским бандитам.
Первым делом он влепил мощный подзатыльник альбиносу (тот аж лбом о стену стукнулся).
– Это тебе возврат за Венецию!
Потом он двинул по месту, где у того размещались, по его мнению, почки:
– А это – за сейчас!
Видимо, расположение почек юноша угадал, потому что альбинос болезненно застонал.
Затем Ленчик повернулся к грудастой и ткнул ее пальцем под ребра:
– А это тебе – за Барселону! И за Рим!.. А теперь давай колись: Брасселини на вас работает?!
– Нет, – покачала головой, болезненно морщась, полногрудая девушка.
– Как – нет?! А как вы узнали, что мы в Барселоне?!
Катя напряглась в ожидании ответа.
Грудастая молчала.
– Я своих друзей-америкосов попрошу, – пригрозил Леня, – и они тебя не на шесть часов, а на всю жизнь вырубят! Инвалидом сделают!.. Ну, говори! – И он, ненавидевший любые меры физического воздействия, тем более по отношению к женщинам, все ж таки еще раз весьма болезненно пихнул грудастую под ребра.
– Мы вашего Брасселини в Венеции выследили, – пробормотала крепышка. – Мы видели, как он на твою телку запал… Ну, мальчики на него и поднажали… Он и раскололся, что вы в Барсу поехали…
Ленчик значительно переглянулся с Катей. Пока показания грудастой совпадали с признаниями Брасселини.
– Это мы знаем, – хмуро бросил Ленчик. – А дальше? Вы его завербовали?
– Ничего мы его не вербовали, – хмуро откликнулась полногрудая.
– А что?! Ну, говори!
– Да отвянь ты, придурок, со своим Брасселини! – буркнул альбинос. – Никаких мы с ним дел не вели.
– А от кого тогда узнали, что мы в Риме? – задал провокационный вопрос Лелик.
– Элементарно, – хмыкнула грудастная девица. – Можно подумать, испанские авиакомпании свои базы данных по билетам особо защищают. Я за двадцать минут взломала и узнала, что вы из Гранады в Рим летите. Вот мы вас в аэропорту в Риме и встретили. Делов на три рубля.
– А ведь она не врет, – победительно произнесла Катя.
Похоже, грудастая и в самом деле говорила правду, однако Ленчик бросил на тетку сердитый взгляд: мол, не мешай допросу. Он спросил у крепышки с изрядной дозой удивления (все-таки как-никак была задета его драйверская гордость):
– А из аэропорта как вы за моим «Феррари» угнались?
– Тоже мне проблема, – еще более презрительно фыркнула девица. – Что ваш «Феррари» против наших мотороллеров – особенно в римских-то пробках?
Посрамленный Ленчик насупился.
Отступил от грудастой и бросил по-английски толстяку в бабочке, словно заправский голливудский коп:
– Ладно, у меня все. Они – ваши.
«Хичкок» кивнул рыжему-веснушчатому: выполняй, мол, поступившее ранее приказание.
Тот подошел к замершим у стены альбиносу и грудастой. Молниеносно вытащил из кармана шприц, вколол его ему в шею первому. Тот стал оседать. Рыжий шагнул к крепышке. Та съежилась и прикрыла руками голову. Тогда веснушчатый гигант, не мудрствуя лукаво, вонзил шприц ей в бедро. Через минуту и она рухнула на пол.
