– Вовсе не свысока! – возмутилась я. – Зачем, думаешь, я побежала за ними в дамскую комнату? Две из них, Дебора и Биверли Энн, намеренно мне нагрубили, поэтому я решила поговорить с ними без обиняков и предложить им дружбу.
– В этом вся твоя проблема. – Он покачал головой. – О таких вещах не говорят напрямую. Клянусь, Джейн, ты совершенно не умеешь быть светской дамой.
– Почему не сказать что-то прямо? – спросила я, вынимая из прически дурацкий жемчуг и бросая его в сумочку. – Разве не лучше честность? Луиза меня поняла. Одна подруга у меня уже есть.
У него раздувались ноздри – так всегда бывало, когда он злился.
– Ты сильно изменилась после того, как начала работать, – сказал он.
– Нет, я не изменилась. – Я вытащила из волос заколки и попыталась распустить волосы, но их крепко схватило лаком. – Просто то, что тебе нравилось во мне, когда мы начали встречаться, теперь тебя беспокоит. А я та же самая. Ты любил этого человека как свою возлюбленную, но не любишь как жену.
– Мы сидим в чудесном клубе, в окружении успешных людей, упорно трудившихся и многого достигших, а ты способна думать только об этих… об этих людях, с которыми работаешь! – Слово «люди» он произнес как ругательство. – Тебе обязательно швырять это им в лицо? Что ты работаешь с неграми и с белой швалью?
– Не называй так моих подопечных, слышишь? – повысила я голос. – Не смей их так называть!
– Советую тебе начать переживать за свой брак так же, как ты переживаешь за них.
– Это что, угроза? – Я уставилась на него. Мне хотелось, чтобы он видел сейчас меня, мой гнев. Но он как раз сворачивал к нашему дому и парковался рядом с моей машиной. Наконец он посмотрел на меня.
– Через год Луиза умрет, – сказал он.
– ЧТО?!
– У нее рак. Если она твоя единственная подруга в нашем кругу, тебе не позавидуешь.
Он вылез из машины и обошел ее, чтобы открыть мне дверцу, но я отпихнула его руку, протянутую, чтобы помочь мне выйти.
– Оставь меня одну, – попросила я.
Просить его дважды не пришлось. Он так хватил дверью, что я вздрогнула.
Я опустила стекло, впустив в машину вечерний ветерок, и просидела так, наверное, не один час. Роберт так предвкушал этот вечер! Я проигрывала вечер в памяти, вспоминала свою решимость быть легкой, веселой, внимательной к нему. Этот план рухнул уже через несколько минут после нашего прихода.
Это произошло по моей вине.
Больше винить было некого.
Я вылезла из машины и поплелась в дом, просить у мужа прощения.
22
Айви
Я развешивала на веревке простыни. Смотрю – из леса выходит миссис Форрестер. Вечером малыш Уильям описал белье, потому что Мэри Элла поленилась поменять ему подгузники. Дело было в воскресенье. Что принесло к нам миссис Форрестр в выходной? Не к добру это!
– Доброе утро, Айви, – сказала она. Можно было подумать, что встреча со мной – лучшее, что случалось с ней в жизни.
– Нынче воскресенье, миссис Форрестр, – напомнила я ей – вдруг она что спутала? На самом деле я была очень рада ее видеть. Даже Нонни не могла без смеха вспомнить, как мы танцевали на кухне твист, а в вентилятор мы попросту влюбились. Мы перенесли его в спальню, и так хорошо я летом еще никогда не высыпалась.
– Поэтому я и приехала, – говорит. – Вы же не работаете в воскресенье на ферме? Вот я и решила свозить всех вас – тебя, Мэри Эллу, Нонни и малыша Уильяма – на пляж.
Я вытаращила на нее глаза. Спятила она, что ли?
– На пляж? – Я тряхнула старыми обвисшими трусами Нонни и повесила их на веревку. – О чем это вы?
– По-моему, вам всем не помешает передышка, – сказала она. – Хотя бы на денек. Как тебе такое предложение?
– Никогда там не была, – сказала я.
– Знаю, потому и подумала, что было бы весело. У тебя есть купальник?
– Нет, мэм, на пруд мы ходим в шортах.
– Давай поговорим с твоей бабушкой и с Мэри Эллой. Может, вы сможете отложить свои домашние обязанности и посвятить день отдыху.
Я зацепила выцветшую пеленку малыша Уильяма прищепкой и пошла к дому.
– Мэри Эллы сейчас нет, – сказала я. – Нонни отправила ее к знакомой по церкви за печеньем, которое раздают после службы. – Мне было стыдно раскрывать миссис Форрестер, на какие ухищрения идет Нонни ради сладостей: Мэри Элла должна была ехать на велосипеде за две мили за каким-то печеньем!
– Когда она вернется?
– Даже не знаю. – С Мэри Эллой не угадаешь: возьмет и исчезнет, такое с ней бывало не раз.
Я задрала голову. В синем небе плыли редкие облачка. Мне было не понять, чего вдруг миссис Форрестер посетила такая идея, но денек был и впрямь отличный. И страсть как хотелось увидеть океан. Но рассчитывать на согласие Нонни не приходилось. У нее было чем загрузить нас с Мэри Эллой на целый день.
– Что ж, начнем с вашей бабушки.
Мы застали Нонни в кухне: она поедала печенье, которое я запретила ей брать на завтрак. И, ясное дело, с вареньем. Я чуть не вырвала печенье у нее из рук. Так и сделала бы, не будь рядом чужого человека. Хватило возмущенного взгляда: она покорно отдала печенье мне.
– Миссис Форрестер хочет отвезти всех нас на пляж, – объявила я. От миссис Веркмен такого ждать не приходилось.
– Это еще что за безумие? – вскинулась Нонни. – Разве вы не должны проводить воскресенье дома, со своей семьей?
– Мой муж сегодня играет в гольф, – сказала она. – Вот я и подумала, что было бы здорово отвезти вас на пляж. Знаю, девочки никогда там не бывали. Приглашаю всех!
– Липкий песок, – повторила Нонни то же, что в прошлый раз, слизывая с пальцев варенье и, наверное, загоняя свой сахар под потолок. – С детства там не бывала, а помню!
– Тогда вы должны помнить, как там хорошо, – сказала миссис Форрестер. – Устройте себе выходной. Поедем!
– У меня работы невпроворот, – сказала Нонни. – Но девчонок и карапуза можете взять.
Я взвизгнула от неожиданности, крикнула: «Спасибо, Нонни!» – и полезла обниматься, хотя знала, почему она нас отпускает: чтобы весь день лакомиться печеньем и всем, что только отыщет. Примется за это дело, как только мы отъедем. Никто ведь не сможет сделать ей выговор!
– Отлично! – сказала миссис Форрестер. – Возьми то, в чем вы сможете купаться, и необходимое для Уильяма. Есть лишние полотенца? У меня найдутся, но не помешает еще. У меня с собой лосьон для загара и зонтик. Где Уильям?
– Да, где он? – обратилась я к Нонни, но та лишь пожала плечами.
– Малыш Уильям! – заорала я и заглянула в спальню. – Хочешь посмотреть на океан, малыш? – Но там его не оказалось.
