— А дальше, как сядете за стол, скажи, научи, мол, жизни, Николай Николаевич, а то что-то служба не идет. Вроде работаю как надо, а имею одни неприятности. Уверен, Гвоздю это польстит. А ты дави, дурак, дескать, был, зря против Сухобокова пошел из-за какого-то инвалида. Спроси, как исправить ситуацию.
Борисов прострелил Галдина острым взглядом.
— Ты что, старлей? Предлагаешь продаться? А сам говорил…
Вадим прервал собеседника:
— То, что я говорил, все в силе. И пойдешь ты не продаваться.
— А за чем же? Иначе этот визит назвать невозможно.
— Ты же в десантуре служил?
— Да.
— Тогда знаешь, что такое отвлекающий маневр.
— Отвлекающий маневр?
— Именно. Нам не подобраться к поместью Сухобокова ни с тыла, ни с флангов, так?
— Сложно!
— Значит, надо что? Войти туда открыто, через парадный вход. Конечно, Гвоздь поначалу проверит тебя. Хотя, может, и не станет. Не такой уж он военный стратег, обычная поганка. Но Сухобокову о тебе расскажет. Мол, поумнел участковый, приходил, каялся, что не так вел себя. Хотел бы исправиться. Что толку оборванцев защищать, когда есть возможность послужить человеку достойному. Что-то в этом роде. Главное сыграть так, чтобы тебе поверили. Тогда ты получишь доступ в поместье. Пусть не в сам дом, но уж это будет успехом. Скорешишься с Гвоздем, как бы это ни было противно. Глядишь, в команду возьмут.
Борисов хмыкнул и заявил:
— А ведь ты прав. Таким вот образом можно попасть в их банду.
— А я о чем?
— Поверит ли мне Гвоздь?
— Сыграешь как надо, поверит.
— Ладно, согласен. Но ты должен знать, что я это сделаю лишь ради того, чтобы наказать бандитов.
— Я знаю. Значит, работаем?
— Связь держать будем?
— Конечно, по необходимости. Дай свой номер.
Участковый назвал цифры. Галдин ввел их в свой телефон, затем что-то там нажал. Теперь на экране высвечивалось лишь слово «Неизвестно».
— Как это ты сделал? — удивился лейтенант.
Галдин улыбнулся.
— У меня особый телефон.
— А на моем так можно сделать?
— Нет.
— Как сделать, чтобы бандиты случайно или специально не узнали, что мы с тобой общаемся?
— Просто. В памяти номер виден. Но если нажать на него, то сигнал не пройдет. Тебе каждый раз придется набирать цифры и после них ставить звездочку. Только тогда я отвечу. Так что бандюки при всем желании на меня не выйдут, если завладеют твоим телефоном.
— А если они попытаются пробить через оператора, а там блокада?
— Запомни, это номер твоей давней приятельницы. Ты с ней еще в армии познакомился. Иногда перезванивались, но последнее время она почему-то не отвечает. Что с ее телефоном, ты не знаешь. Может, она замуж вышла? А номер не убираешь, так как надеешься, что все же позвонит. А если кто-то поинтересуется, на хрена он тебе, то скажи, что у нее папаша с крутым баблом. Это как раз в стиле бандюков. Этому поверят.
— Хорошо, все понял.
— Ну и отлично.
— На сегодня все?
— По делу да.
— Выпьем?
— Я же за рулем.
— Кто тебя сейчас поймает? Да и по рюмашке за знакомство.
— Ты мне скажи, у вас магазин во сколько закрывается?
— В восемь.
— Это значит, еще работает?
— А ты что-то хотел?
— Славик просил водки купить. Но с тобой.
— А чего со мной-то?
— Он говорил, что паленой водкой тут торгуют. Тебе же, представителю власти, не рискнут лабуду продать.
Борисов рассмеялся и заявил:
— Это точно. Вот один из немногих плюсов моей работы здесь.
— Так купим?
— Он в запое?
— Похоже. Но отойдет. Я займусь этим.
— Ладно, только нам с тобой в магазине светиться не следует. Я сам схожу.
Галдин передал ему деньги. Участковый сходил в магазин, купил две бутылки, выставил их на стол, на него же выложил сдачу.
— Гвоздь из своего двора выходил, — заявил он. — Мог и за огород выбраться, увидеть твою тачку. Ты ж ее оставил на задах.
— Ну и что? Мало ли кому Славик мог дать машину.
— Ты недооцениваешь Гвоздя.
— А ты не обращай внимания на всякую ерунду. Стояла «Нива» на задах, ну и что? Откуда ты знаешь, кто и к кому на ней приезжал?
— Ладно. Я проведу тебя через сад и огород.
— Покажи, как пройти, я сам дойду.
— Не засветись перед Гвоздем.
— Не волнуйся. У меня в машине собака служебная. Если кто-то чужой поблизости крутиться будет, она почует, даст сигнал. У нас это отработано.
— Тогда до связи, старлей.
— До связи, лейтенант.
— Ух, мне даже как-то легче стало.
— Настоящая работа подвалила, вот ты и повеселел.
Глава 3
Четверг, 13 октября, в деревне прошел спокойно. Мария Алексеевна принесла еду уже на двоих. Вадим занимался хозяйством. Он скосил бурьян в палисаднике и вокруг дома, сгреб его и сжег в старой бочке. Потом Галдин исправил до конца забор да покрасил его в живой зеленый цвет, и двор преобразился.
Дуневич большую часть времени проводил на улице. Теперь было кому выкатить его из дома. Он пил, но уже меньше, настроение стало лучше, агрессии поубавилось.
Галдин успел исправить и телевизор. Поломка была мелкая, плато вышло из паза. Он вставил его обратно, и волшебный ящик заработал.
Галдин принял душ и завез Дуневича в дом. Там друзья поужинали.
Потом Вячеслав спросил:
— Что дальше, Вадим? Ты не рассказал, как съездил к участковому.
— Да? — Старший лейтенант изобразил удивление. — Значит, дела закружили, вот и запамятовал. А съездил хорошо. Лейтенант Борисов свой человек. Пытался помочь Елене, да не дали ему. Начальник райотдела, наверное, тоже в корешах у Сухобокова.
— Это давно известно. Но он мелочь.
— Мелочь или нет, а не дал Борисову возбудить дело против Сухобокова. Хотя в этом больше твоя заслуга.
— Ты насчет заявы?
— Да.
Дуневич отодвинул тарелку, подтянул пепельницу, прикурил сигарету.
— Толку от нее?
— По-моему, я это уже слышал.
— Ты зачем опять ту же песню заводишь? Я уже пытался добиться справедливости и писал бумаги. А что в результате?
