В строительстве и функционировании марионеточного государства Маньчжоу-Го японские власти в Токио важное место отводили наградной системе как инструменту не только поощрения, но и управления политической элитой «нового независимого государства». Но в не меньшей степени эта созданная ими система использовалась «для собственных нужд». Ордена и медали Маньчжоу-Го щедро вручались членам японской императорской семьи и представителям высшей аристократии, многочисленным японским чиновникам и советникам, работавшим в правительстве «империи», офицерам и рядовым солдатам Квантунской армии, а также чиновникам некоторых местных администраций Китайской республики, которые тесно сотрудничали с Маньчжоу-Го. Награждение же других иностранных граждан осуществлялось довольно редко.
Официально система государственных наград Маньчжоу-Го брала свое начало с закона, подготовленного японскими чиновниками об орденах за заслуги и медалях, принятого 19 апреля 1934 г. Наградная система новой «империи» была заимствована из Японии и практически была ее «калькой». В ней существовали аналоги большинства японских орденов (в том числе те же степени, правила награждения и ношения как и в Японии). Внешний вид орденов Маньчжоу-Го разрабатывал профессор Хата Секити, преподававший в Токийском высшем техническом училище. Они изготавливались на монетном дворе в г. Осака (Япония) и обычно имели клеймо этого монетного двора в виден латинской буквы «М»
[113] Ордена, как утверждает О.Розанов, были выполнены в типичной для японских мастеров манере и технике. На ее реверсе имеются такие же иероглифы, как и на японских орденах.
Медали изготавливались на Осакском монетном дворе, а также некоторыми частными фирмами. Наградные планки, розетки на лацкан и даже наградные коробочки были аналогичны японским.
Офицеры и солдаты Квантунской армии носили награды Маньчдоу-Го наряду с японскими. Порядок расположение на общей колодке определялся последовательностью их получения награжденным.
Маньчжурский орден Столпов государства был учрежден эдиктом Пу И 14 сентября 1936 г. Он имел восемь степеней и соответствовал японскому ордену Священного сокровища. Название ордена было взято из китайской классической истории.
1 октября 1938 г. были учреждены Ордена и медали Общества Красного Креста Маньчжоу-Го. Помимо этого в Маньчжоу-Го было введено около восьми медалей.
Оккупировав Маньчжурию, Япония перешла к укреплению военного положения этого района для будущего наступления на СССР. Началась постройка и модернизация сети железнодорожных путей и шоссейных дорог к стратегическим пунктам вдоль советской границы. Создавался пояс укрепленных районов, особенно на приморском направлении. Одновременно значительно наращивалась мощь Квантунской армии: за десять лет, с двух дивизий в 1931 году она выросла до 15. На стратегических направлениях появились военные аэродромы и склады, казармы для солдат, оборонительные сооружения. По берегам Сунгари и по правому берегу Амура выросли пристани и речные порты. В тылу возникли крупные военные заводы и арсеналы. Сеть построенных маньчжурских железных и шоссейных дорог вела от главных центров к пограничной с Советским Союзом полосе. Глубокая полоса вдоль советской границы густо заселялась японскими колонистами-запасными, готовыми в любой момент облечься в военную форму и влиться в Квантунскую армию.
В течение 1936 г. японцы спровоцировали здесь более 40 пограничных инцидентов, которые грозили перерасти в серьезное военное столкновение. Активизировались военные провокации и на западных границах Маньчжоу-Го – с Монгольской Народной Республикой. Эти пограничные столкновения иногда носили характер открытой разведки боем. Японским разведывательным группам часто удавалось углубляться на монгольскую территорию и проводить рекогносцировочные работы по подготовке вторжения со стороны Маньчжурии. Демонстративно провокационные действия сопровождались активизацией антисоветской и антимонгольской пропаганды по радио и в печати в Японии и особенно в Маньчжоу-Го.
23 марта 1935 г. в Токио было подписано «Соглашение между Союзом Советских Социалистических республик и Маньчжоу-Го об уступке Маньчжоу-Го прав Союза Советских Социалистических республик в отношении Китайской Восточной железной дороги (Северо-Маньчжурской железной дороги)». Соглашение состояло из 14 статей, весьма подробно регламентировавших порядок передачи дороги, выплаты выкупной суммы и поставок товаров. В соглашении ничего не говорилось о праве собственности СССР на КВЖД – употреблялась общая формулировка «все права», которые СССР уступает за сумму в 140 млн. иен правительству Маньчжоу-Ди-Го.
Напомним, что переговоры о покупке Японией железной дороги начались с июня 1933 года и завершились почти через два года. Первоначальная цена, которую запрашивала советская сторона – 250 млн. золотых рублей (по курсу того времени это 625 млн. иен), а продана была КВЖД за сумму в четыре раза меньшую.
Напряженность в отношениях между Японией и СССР еще больше возросла после заключения в августе 1937 г. советско-китайского договора о ненападении. Этот период ознаменовался крупными военными авантюрами Токио, осуществляемыми с территории Маньчжоу-Го, прежде всего необъявленной войной на Халхин-Голе в мае-сентябре 1939 г. Однако отпор, который получила японская военщина, позволил сохранить независимость МНР и заставил японское руководство отложить планы «экспансии на север» против Советского Союза.
После заключения в 1936 г. Японией, Италией и Германией агрессивного «антикоминтерновского пакта» со стороны военного руководства Японии стали делаться попытки втянуть в этот пакт и Маньчжоу-Го. Так, 13 ноября 1937 г. командующий Квантунской армией направил совершенно секретную телеграмму товарищу военного министра и заместителю начальника японского генерального штаба. «Я полагаю, – писал командующий Квантунской армии, – что при настоящих обстоятельствах было бы своевременно заставить Маньчжоу-Го присоединиться к указанному пакту… В случае если у вас нет особых возражений, мы бы хотели, чтобы Маньчжоу-Го начала свою дипломатическую деятельность в этом направлении»
[114].
Это предложение мотивировалось, в частности, и тем, что такое присоединение помогло бы добиться международного признания государства Маньчжоу-Го.
Однако если японские военные пытались форсировать этот процесс, то дипломаты страны Восходящего Солнца действовали в том же направлении осторожнее и медленнее, но последовательнее.
Об этом красноречиво может свидетельствовать вторая телеграмма от 15 мая 1938 г. командующего Квантунской армией в японское военное министерство. Ссылаясь на свою первую телеграмму, упомянутую выше, командующий указывает: «Теперь, когда договор о дружбе между Маньчжоу-Го и Германией подписан и дипломатические отношения между двумя странами установлены… необходимо, чтобы Маньчжоу-Го присоединилась возможно скорее к «антикоминтерновскому пакту»»
[115].
