– О да! – прорычал Сид. Он снова тряхнул забор, и, когда сетка вяло завиляла туда-сюда, его сердце яростно заколотилось. – Вы умные, умные ублюдки. Ох, это было здорово. Это было очень, очень здорово.
Среда, 13 марта 2143 года
Сиду не понадобился будильник, чтобы проснуться. Он лежал с открытыми глазами по меньшей мере с шести часов, ворочаясь с боку на бок, пытаясь не слишком сильно тянуть на себя одеяло. По правде говоря, он мало спал той ночью. Его разум был чересчур занят, чересчур взбудоражен. Он добрался до дома после полуночи и, даже тихонько забравшись в постель, не смог устоять перед искушением снова и снова проигрывать небольшой визуальный файл на сетке радужковых смартклеток. Просто чтобы окончательно убедиться. Пришлось часами копаться в данных, чтобы раздобыть итоговое доказательство, которое он должен будет предъявить О’Руку, и Сид не собирался доверять кому-то это задание. Абнер или Дедра, наверное, нашли бы данные и запустили визуальные фильтры менее чем за час. Сид не хотел их вмешивать. Это ведь его О’Рук подставил. Теперь он свел концы с концами. Сегодня тот день, когда Сид Хёрст изменит ход событий. И от этого он чувствовал себя чудесно.
Он посмотрел, как светящиеся цифры на часах переключились на семь ноль-ноль, и протянул руку, чтобы выключить будильник. Движение вышло слишком резким. Хасинта застонала и заворочалась. Чарующие зелёные глаза уставились на него, словно смущенные увиденным.
– В котором часу ты вернулся? – спросила она.
– Поздно. Прости.
– Насколько все плохо? Ты выглядишь довольным. Вы нашли такси?
– Все хорошо. Я раскрыл дело.
Она приподнялась на локтях.
– Отслеживание дало результаты?
– Не совсем.
– Но…
– Эй, поверь в меня хоть чуточку.
Он наклонился и поцеловал её.
– Сид!
Не то чтобы это был протест. Они снова поцеловались и придвинулись ближе друг к другу, чувствуя, как разгорается кровь. Руки нетерпеливо оттолкнули одеяло, сбросили на пол. Он начал расстегивать пуговицы её пижамы, действуя медленнее, опьяненный надеждами. Сдавленное фырканье Хасинты было полным энтузиазма и на удивление непристойным.
По короткой лестнице за стеной кто-то затопотал. Топот стих, когда дверь ванной с шумом захлопнулась.
– Но я была первой, – заныла Зара с такой мукой, словно наступил конец света. Её кулачки гневно заколотили по двери ванной. – Впусти меня, ты, сонная тетеря!
– Заткнись, – радостно отозвался из ванной Уилл.
Сид начал смеяться. Он выпутался из объятий жены. Хасинта лишь закатила глаза и вздохнула.
– Ну и ладно. Я хоть вспомнила, как это бывало раньше.
Сид выбрался из постели. Растерянно огляделся: большую часть пола занимали ящики и коробки. Вчерашняя одежда была брошена поверх штабеля пластиковых коробок с логотипом фирмы, которую они наняли помогать с переездом.
– Э-э… где?
– Чистые рубашки в голубом ящике.
Хасинта указала в каком и начала закалывать волосы.
– Спасибо. А носки?
Она одарила его сердитым взглядом.
– Если бы ты сдержал свое слово и помог…
– Знаю. Я свинья. Но, лапуля, все скоро закончится.
– Ты в этом очень уверен?
– Ага.
– Мам! – крикнула Зара. – Уилл закончил, но не выходит. Он это нарочно.
– Вот и нет! – раздался голос Уилла, приглушенный и негодующий.
– Я разберусь, – небрежно сказал Сид, и Хасинта опять посмотрела на него с любопытством.
На завтрак был стакан апельсинового сока и тосты с «Мармайтом»
[71], которые они взяли из холодильника и разогрели в микроволновке. Сид заметил, что в холодильнике почти ничего не осталось.
– Тебе надо лучше питаться, – сказала Хасинта, наполняя кашей миски воюющих детей.
– Я пообедаю как следует, – пообещал Сид, зная, что у него не будет такой возможности. Сегодняшний день – переделанный вчерашний, именно так все и должно было произойти вчера. Он уже целую вечность не чувствовал подобного оптимизма. – Но я должен побыстрее попасть в участок.
Уилл и Зара начали есть кашу. Хасинта опасливо взглянула на них, а потом уставилась на Сида.
– Ты ведь помнишь, малыш, что мы переезжаем в субботу, – проговорила она тихим, предостерегающим голосом.
– Ну ещё бы. Я помню. Больше веры, пожалуйста.
– Хорошо. Потому что в пятницу ты будешь помогать мне заканчивать упаковку, а потом мы должны вычистить этот дом сверху донизу.
– Можем нанять для этого фирму. Мы не банкроты, а ты заслужила передышку.
– Сид…
Теперь она по-настоящему встревожилась. Он подошел и поцеловал жену.
– Я серьезно. Мне пора. И я сегодня, скорее всего, опять буду поздно. Но я позвоню и сообщу, обещаю.
– Ты ведь в порядке, малыш? Это все дело Норта?
– Я в порядке. Сегодня мы с тобой присядем, и я тебе все о нем расскажу.
Сид слегка удивился, когда лифт повез его на шестой этаж участка на Маркет-стрит. Нужно было нажать кнопку и послать код через элку. С О’Рука сталось бы ограничить доступ, в особенности после того как Сид вчера днём отправился погулять, а потом велел элке сбрасывать все звонки от коллег-полицейских, пока сидел в пустом офисе на втором этаже и копался в данных до позднего вечера.
Личный ассистент О’Рука запротестовал, когда Сид вошёл в приемную углового офиса, но Сид проигнорировал его возгласы по поводу назначенных встреч, отсутствия места в расписании и следования протоколу.
– Я подожду, – сказал он и подошел к окну, чтобы посмотреть, как моросящий дождь поливает ранних пташек, которые спешили по Пилгрим-стрит, чтобы попасть на работу из своих пригородов.
Как и следовало ожидать, О’Рук прибыл в восемь пятнадцать, как обычно. Одетый в безупречную форму, скроенную так, чтобы спрятать брюшко, с золотыми эполетами, сияющими на плечах. Опустив голову и хмурясь, он протопал через приемную в свой кабинет-укрытие. Шеф знал, что Сид его преследует, и даже не взглянул на детектива, словно не узнавая его. Дженсон Сан шел за ним, точно ведомый истребитель, готовый пресечь любую попытку Сида попросить уделить ему время.
– Доброе утро, сэр, мне нужно с вами переговорить, – объявил Сид раздражающе бодрым голосом. Он знал, что должен нацелиться на примирение, но какого черта…
О’Рук продолжал идти в свое святилище. Он не замедлил шага, но снаряд почти попал в цель, потому что шеф знал, что у Сида нет никакого права вести себя так уверенно.
