В своей туалетной комнате Анджела села и принялась расчесывать влажные волосы. Это заняло намного больше времени, чем при участии парикмахерши. Она и не представляла, что нечто настолько простое окажется таким трудным, но щетка постоянно застревала в узлах. И почему их сейчас больше обычного?
Агент Мэтьюз был наготове, когда она вышла из своих покоев в главный коридор.
– Похоже, что-то не так с сетью в ваших личных комнатах, – сказал он.
– Доброе утро, агент Мэтьюз, вы уже позавтракали?
– Нам нужны коды доступа к ИИ.
– Нет, я тоже не завтракала. А вы хоть кого-то из поваров оставили? Думаю, я смогу сделать тост и сварить яйцо. Насколько это сложно? Должна существовать инструкция сто один где-нибудь в транснете.
– Коды, пожалуйста.
Она закатила глаза и велела элке переслать их агенту.
– Спасибо, – сказал он монотонно-вежливым голосом. – И я знаю, как сварить яйцо. Сегодня вы не умрете от голода.
– Вы очень милы. По-моему, вы занимаетесь не своим делом.
– Платят хорошо.
– Правда? А вакансии есть? У меня первоклассные познания в области финансовых рынков Нового Монако.
Он изумлённо покачал головой.
– Никогда мне не понять таких, как вы.
– Нет, не понять. Бедняжка.
Мэтьюз не соврал, он действительно умел готовить. Она села за стол в кухне западного крыла, куда за всю жизнь наведывалась трижды, и позволила ему подать яичницу-болтунью с копчёным лососем на толстом поджаренном хлебе. Он показал ей, как пользоваться милой в своей древности штукой для выжимания сока из апельсинов. Выжимая сок из половинки фрукта посредством опускания рычага на боку хромированного аппарата, она ощутила нелепое удовлетворение. А вот на кофеварке оказалось больше кнопок и лампочек, чем в комнате управления порталом. Но Мэтьюз опять-таки умел ею пользоваться.
– Мне и впрямь ко многим вещам придется привыкнуть, верно? – задумчиво проговорила она, подняв чашечку с безупречно приготовленным эспрессо.
– Да уж, их немало.
– Подсказки есть?
– Сделайте паузу и подумайте, на что можно потратить остаток жизни.
– А как мне платить за эту паузу?
– Ваш отец родился в Америке. Это даёт вам право требовать вид на жительство. Там есть социальные службы. Толку от них… Тех, кто молод и трудоспособен, отправляют в новые миры и дают десять акров, чтобы можно было выращивать себе еду. В Гранд-Европе то же самое.
– Отправляют, – с отвращением повторила она. – Может, мне просто стоит сделать на лбу татуировку: «НЕУДАЧНИЦА»?
– Никто из друзей не поможет?
– Кое-кто мог бы. Мой бывший жених. Но я не выношу подачек, агент Мэтьюз.
– Транснетовые СМИ, скорее всего, заинтересуются вашей историей.
– Да. Я в этом уверена.
Мэтьюз нахмурился и посмотрел вверх.
– Простите, – сказал он и вышел.
Когда Анджела велела элке выяснить, что происходит, та сообщила, что у нее больше нет доступа к сети особняка.
– Слишком поздно, – пробормотала Анджела чуть слышно.
Через пару минут вернулся Мэтьюз. Рядом с ним шагал знакомый мужчина. Отец Шасты, Бантри. Выше Мэтьюза и почти в два раза шире. Круглолицый, с окладистой бородой, которую она с детства помнила космически-черной, но которую теперь одолело нашествие серебристых нитей; в его карих глазах таилось веселье серийного убийцы. Он был в темно-пурпурном шелковом костюме, скорее в китайском стиле, чем в индийском. Бриллиант, пришпиленный к передней части его традиционного тюрбана, тоже был достаточно большим, чтобы вырезать кольцо, как решила Анджела. Неудивительно, ведь Бантри изображал современную версию старого махараджи.
– Дорогая моя девочка, – басом проговорил он и раскинул руки.
Анджела представила себе, что такой жест мог бы сделать доброжелательный дядюшка. Она подошла и утонула в его объятиях.
– Привет, Бантри.
Её удивило, что из всех именно он пришел, чтобы предложить симпатию и утешение. Проявления доброты нечасто имели место в его жизни. Она тут же погрузилась в размышления, пытаясь понять, какой выгоды он искал в особняке.
– Мне так жаль, что все это случилось.
– Ты не виноват, Бантри. Нам следовало вести дела осторожнее и уж точно внимательнее. Но рынок биойля всегда считался выгодным. Ну ладно, теперь уже слишком поздно.
Он взял её руки в свои и крепко сжал.
– Твой отец был великим человеком. Мне будет его ужасно не хватать.
– Ты такой добрый.
– А ты? Что же будет с тобой? Вижу, паразиты уже налетели.
– Это Новое Монако. Все упирается в деньги.
– Конечно, конечно.
Он отступил на шаг и окинул её жадным восхищённым взглядом. Это выражение шло ему куда больше наигранной доброты.
– Так у тебя есть деньги?
– Нет, Бантри, – спокойно ответила она. – И тебе это известно.
– Да. Да, я об этом знаю. Так ужасно быть бедняком в транскосмических мирах. Я подумал, может, стоит помочь?
Анджела была весьма довольна тем, что вычислила главную причину, по которой он сюда явился, прежде чем предложение прозвучало. Значит, она не выдаст своего удивления, когда…
– Ты станешь моим самым изумительным приобретением, – продолжил Бантри с надеждой. – Я почту за честь, если ты согласишься.
– Контракт на шесть месяцев, и ты получишь для меня полное индийское гражданство начиная с сегодняшнего дня. Мне потом придется где-то жить.
Он моргнул, ошарашенный незамедлительным ответом.
– Восемнадцать месяцев.
– Двенадцать, включая премию, не облагаемую налогами. И я оставлю себе одежду, какую захочу.
– Четырнадцать. Премия. Дюжина нарядов, но никаких платьев от кутюр. Я знаю, сколько вы с Шастой тратите на них.
Она кивнула. Он поднял толстый палец с несколькими кольцами и поманил кого-то. Анджела узнала мужчину, который поспешил войти в кухню. Тарик, старший юрист Бантри; эквивалент Марлака.
– Тарик составит контракт, – сказал ей Бантри. – Я собираюсь поглядеть на картины в твоей библиотеке. Возможно, выкуплю кое-что из вашего Моне.
– Хороший выбор.
Его ликующая улыбка была неприятной.
– Да. Так и есть.
– Вы не должны так поступать, – сказал Мэтьюз, едва Бантри вышел из кухни. – Только не это, не продавайте себя.
– Похоже, у меня нет других ресурсов. Вы и чиновники из комитета об этом позаботились, агент Мэтьюз.
– Но это… Вы даже не попробовали ознакомиться с другими возможностями.
