Он перевел взгляд с зыби, которая тщетно пыталась дотянуться до его ног, на ослабевший прилив, а потом на горизонт, где боролись за верховенство кольца и вымпелы полярного сияния. У всего моря была та же сиропная консистенция. Он вдохнул, ощущая в воздухе сильный запах морской воды, острый и сернистый. Он наконец-то понял, что видит.
– Это желейные пузыри, – недоверчиво проговорил он. – Их миллионы.
Что на суше Сент-Либры, то и в воде. В морях планеты не водилось рыбы, моллюсков или планктона. Даже кораллов. Только водоросли; а доминирующим растением – по крайней мере, вдоль береговых линий – был вездесущий желейный пузырь. Прожорливый, почти прозрачный овоид шириной с человеческую ладонь, наполненный семенами, как просвечивающий гранат, он рос на простой ленте, укорененной в песке. Когда он созревал, лента растворялась, отпуская желейные пузыри на волю; они всплывали на поверхность и, предоставленные воле ветра и волн, медленно гнили, по пути роняя семена.
Море перед Солом представляло собой ковёр из миллионов желейных пузырей, которые теснились, образуя неприятную податливую жижу. Каким-то образом ночью они все – созревшие и незрелые – одновременно оторвались от лент. Теперь им пришел черед разлагаться, выпуская в воду кашеобразную лавину семян.
– Это безумие, – сказала Эмили. – Как они могли узнать? В транснетовых новостях сказали, все растения выпустили споры, потому что листья ощутили, как изменилось солнце. Но откуда желейным пузырям знать, что следует делать?
– Понятия не имею, – ответил Сол, заворожённый и встревоженный преобразившимся морем.
Иногда во время серфинга ему случалось выбираться из-под нахлынувшей волны с полным ртом ошметков желейных пузырей. Вкус был резкий, отвратительный, а если проглотишь это вещество, нужно поскорей выбираться на берег, потому что в человеческом желудке оно неизменно срабатывало как рвотное. Это не смертельно – по крайней мере, если говорить об обычных малых дозах, от которых страдали серферы. Но теперь… счастливый, дружелюбный Камило-бич оказался окружен морем кашеобразной отравы.
– Надо предупредить соседей, – с печалью сказал Сол. – Может, поставим изгородь, чтобы дети держались подальше.
– Они хорошие дети, – машинально заметила Эмили. – Они в такую воду и не пойдут.
– Ага. Я бы точно не пошел.
– Что происходит, Сол? Это ведь не Зант?
Это мрачное предчувствие было ему слишком хорошо знакомо. Если это Зант, им ни за что не добраться до портала в Хайкасле. Сол зажмурился, ощутив пробудившийся в глубине души страх – тот, с которым он рассчитывал больше никогда не встретиться. Словно чтобы подчеркнуть тревогу, раздался далёкий сверхзвуковой хлопок – личный джет какого-то плутократа рванул на юг, в безопасное место.
– Это не Зант, – сказал он со всей уверенностью, какую сумел собрать. – Здешние растения эволюционировали так, чтобы справляться со вспышками солнечной активности. Они так делают, когда Сириус смещается в красный спектр. Они выживают. И мы тоже переживем.
Он посмотрел на тихие и величественные реки света, что резвились в небе, встревоженный их размерами и интенсивностью. Это был только первый день вспышек, солнечные пятна продолжали появляться, когда он прошлой ночью отправился спать.
– Переживем что? – спросила Эмили. – Насколько плохо будет Сент-Либре от солнечных пятен?
– Не знаю, – признался Сол. Этот вопрос был не из тех, о которых приятно размышлять. «Но тебе придется, – сурово сказал он самому себе. – Ты должен думать о своей семье. Защищать. Как раньше». – Давай вернёмся в дом. Для начала позвоню Отто и Келли. Наверное, нам стоит подумать о том, чтобы действовать сообща, объединить ресурсы. Поселок довольно изолированный.
– Чего же ты ждёшь?
Сол бросил подозрительный взгляд на северное сияние.
– Я просто пытаюсь думать немного наперед, вот и все. И признай, Абеллия даже в лучшие времена не очень-то способна обеспечить себя всем необходимым.
– Если это не Зант, мы сможем уйти через портал. Будет трудно, но мы сможем все начать заново на другой планете.
– Может быть. Если ГЕ пустит нас обратно. Вспомни, вчера они запретили все виды перемещения. А доступных самолетов не так уж много.
– Мне казалось, я вышла замуж за оптимиста.
– Не переживай, так и есть.
Сол начал звонить соседям, а Эмили занялась завтраком. Пришедшие на кухню дети выглядели подавленными. Они так же чутко воспринимали ритм жизни в Камило-бич; проявившиеся снаружи изменения сбивали с толку. Они не понимали, что происходит. Эмили заставила их поесть, приготовив свежие вафли и позволив самим налить кленового сиропа для сладости.
Отто, Келли и пятеро других соседей ответили на звонок Сола. Они все были в равной степени взволнованы таким поворотом событий и начали обзванивать собственных соседей – цепная реакция привела к встрече жителей Камило, назначенной на десять часов того же утра.
Дюрен позвонил Солу вскоре после семи.
– Тревожные времена, мой друг. Надеюсь, у тебя все в порядке.
– Не совсем. В море полным-полно желейных пузырей.
– Да. Этот аспект восстания лишь теперь начинает просачиваться в новостные передачи. Весьма странно. Планета недвусмысленно даёт понять, что нам тут не место, как и предсказывал брат Зебедайя.
– Правда? Я думал, все дело в звезде.
По другую сторону кухни Эмили спросила:
– Кто?
– Дюрен, – тихонько проговорил он, и она тотчас же помрачнела.
– Звезда и её планеты – это родитель и дети, – сказал Дюрен. – Ты не можешь удивляться их гневу; они просто отвечают на то, что мы осквернили их святость.
Сол начал скучать по старому Дюрену – тому, который любой спор решал посредством разбивания ближайшей стены чьим-нибудь телом.
– Конечно. Я сегодня немного занят. Чего ты хочешь?
– Время пришло.
– Время для чего?
– Для начала конца нашей оккупации. Планета изгоняет нас в великую тьму, откуда мы пришли.
– Послушай, я действительно занят.
– Знаю. Я отниму у тебя совсем немного времени. Мы бы хотели, чтобы ты принес нам вещи, о которых мы тебя просили раньше.
– Ох, я тебя умоляю! Сегодня?
– Именно сегодня, Сол. Они ведь у тебя?
– Да. Я все сделал.
Как только он добыл сырье, Зула дала простые микрофактурные указания, которые 3D-системы в задней комнате «Гавайской луны» без труда исполнили бы. Когда он рассказал Эмили об этой просьбе, они поговорили о том, стоит её выполнять или нет. В конце концов, поскольку цилиндры не казались опасными, он решил приступить к делу и изготовил их. Эти герметичные сосуды с мягкими резервуарами внутри он не мог бы отнести в полицию Абеллии. Он хотел узнать, для чего их собирается использовать Зебедайя, до того как произойдет тот самый анонимный звонок. Сол даже приготовил неотслеживаемый адрес, чтобы позвонить – как в старые времена.
