В офисе его ждала Тилли Льюис.
– У меня пока что нет для тебя места преступления, – сообщил он ей, садясь за свой стол. – Информация должна прибыть сегодня утром.
– Вот и славно, лапуля, – радостно сказала она. – Будет время заверить это.
На его сетке появилась иконка файла.
– Это ещё что?
– Заявление для суда.
– Эй, что я не так сделал-то? – воскликнул Сид.
– Не ты. Это связано со страховкой на случай взрыва гранаты. «Нортерн Форензикс» нужно, чтобы старший следователь по делу подтвердил, что на «Нортерн-Метро-Сервис» была официально возложена обязанность обеспечивать защиту и безопасность автомастерской Эрни во время нападения.
– A-а, ну да. Ладно, это я могу заверить. Оставь файл мне.
– Спасибо. Страховщики Рейнерта уже подали иск. Автомастерская разрушена, руины снесут; все оборудование уничтожено, а ведь внутри ещё были машины. Сумма кругленькая, в особенности если включить стоимость медицинских услуг для меня и моей команды. И «Нортерн Форензикс» точно не будет за это платить.
– Я понимаю. Ты уже в порядке?
Она ухмыльнулась и тряхнула густыми кудрявыми волосами.
– Конечно. А ты?
– Дети сегодня утром смотрели новости. Увиденное их испугало.
– Понимаю, что они чувствуют. Нелицензированные сайты говорят, что все размещенные в ГЕ войска АЗЧ переведены в режим боевой готовности. Ты что-нибудь знаешь?
– Столько же, сколько и ты. О’Рук все заседает с комитетом планирования действий в чрезвычайных ситуациях. Если начнется Зант-рой, в Ньюкасл хлынет поток беженцев из Хайкасла. Поэтому мы сегодня не отправили детей в школу. Хасинта осталась с ними дома.
– Наши пошли на занятия, но Натаниэлю до них две минуты, если все завертится. Преимущества работы дома.
– Не понимаю, почему АЗЧ ещё не разобрался, – признался Сид. – Они послали к Сириусу десятки спутников. Я думал, мы всегда можем заметить, как Зант коверкает пространство-время.
– Можем. Но солнечные пятна – не Зант-рой.
– Ну да, типа того. Это дело с самого начала было очень странным.
– Ты о своем расследовании? – спросила Тилли. – Каким образом нападение на автомобиль связано с солнечными пятнами на Сириусе?
– Не спрашивай, лады? Я проболтался.
– О чем не спрашивать? – Она ухмыльнулась. – Моя команда в столовой, ждут, пока ты сообщишь о месте преступления. Пойду-ка я к ним.
– Спасибо, Тилли. Я скоро тебе позвоню.
Когда она ушла, Сид развернул файл с заявлением для суда, открыл. На его сетке появился простой лист с данными. Он посмотрел на итоговую сумму иска и присвистнул. Такое придется отослать в правовой отдел вместе с логами за прошлый четверг, чтобы подтвердить, что передача автомастерской была подобающим образом авторизована, но Сид не сомневался, что никто не подкопается. Он инструктировал свою элку, как вдруг обратил внимание на один пункт в списке содержимого автомастерской.
– Охренеть!.. – потрясенно пробормотал детектив.
В файле, который ему дала Тилли, визуальных записей не было. Но поскольку его попросили заверить заявление, нет ничего предосудительного в том, чтобы самому проверить детали.
Сид вызвал визуальные логи ареста, и зонная консоль изогнулась вокруг его головы. Он погрузился в записи радужковых смартклеток разных офицеров и констеблей, смотрел их глазами, когда они ворвались в автомастерскую. Дёргающееся изображение продемонстрировало ему погоню за кем-то из работников. Полицейские, держа пистолеты двумя руками, обыскивали все помещения, где могли спрятаться люди. Он даже пару раз заметил себя. «Брюшко-то откуда взялось?» Через некоторое время Сид закрыл логи и выбрался из зоны. Довольно ухмыльнулся, ощущая себя куда более счастливым, чем имел право быть в этот день.
Йен ворвался в кабинет Сида в восемь тридцать.
– Он здесь!
– Давно пора, мать твою. Какую допросную нам дали?
Сид услышал низкий рокот – на площадку на крыше участка опустился вертолёт.
– Седьмую, – ответил Йен.
– Ладно, успокойся. Сейчас мы должны быть безупречными профи. Подумай о процедурах допустимости в суде.
– Ой, да знаю я, – уязвленным тоном ответил Йен.
– Расскажи остальным.
– Будет сделано, босс.
Сид встал, надел пиджак, поправил галстук и отправился поглядеть, что же принес ему Ральф.
Через пять минут он стоял в наблюдательной комнате допросной номер семь и смотрел на экран во всю стену, который показывал Эрни Рейнерта, с безучастным видом сидевшего за столом. Сид допрашивал сотни подозреваемых, знал все стадии: дерзость, панику, унылый признательный монолог, мольбы о понимании. Но Рейнерт напоминал зомби и не интересовался окружающим миром, а это кое-что новое. Сиду было очень неприятно смотреть на такое. Он хотел бы спросить, как тот Рейнерт, что существовал на прошлой неделе, – высокомерный и крутой бандит – превратился в этого. Но он знал, что спрашивать не стоит, потому что детали случившегося будут его мучить.
В любом случае, Рейнерт теперь официально под его опекой.
Он в порядке?
Ральф Стивенс, одетый в костюм и бесстрастный, как делец-финансист, понимающе кивнул.
– С мистером Рейнертом все хорошо. Он очень нам помог и отказался от присутствия адвоката во время допроса.
– Правда? И что же он сказал?
– Что ж, есть хорошие новости и плохие новости, – сказал Ральф. – Самое лучшее заключается в том, что он забрал тело из квартиры пятьсот семьдесят шесть Б в единограде Сент-Джеймс.
Сиду захотелось немедленно позвонить Йену и Тилли, спустить их с поводка.
– Откуда могли взяться плохие новости?
– Рейнерт не знает, кто послал его в Сент-Джеймс.
– Как он может не знать?
– Сид, он не знает. Информации не существует.
– Ну ладно, как же он получил задание избавиться от тела?
– Когда Эрни вышвырнули из «Секуритара», он продолжал общаться со старым начальником отделения, Кирком Корзони. У них была договорённость, в соответствии с которой Эрни получал приказы и инструкции по поводу некоторых важных заданий с неотслеживаемых адресов. Согласно записям вашего участка, Кирк Корзони связан с бандой «Красный щит». Он был посредником, который обеспечивал взаимодействие с корпорациями.
– И мы не можем его задержать, потому что…
– Его убили пять лет назад. Типичная бандитская разборка из-за сделки с токсом, которая пошла плохо.
– Но кто-то продолжает использовать этот неотслеживаемый адрес?
– Да.
– Ладно. И что же произошло?
