Шантильи Сандерс-Ватсон одним заинтересованным взглядом вобрала всю сцену. Таллула быстро встала при виде Бориса, и они обнялись.
Йен предостерегающим жестом положил руку на плечо Аттенсона.
– Достаточно, сэр.
– Это моя невеста, кретин. Ты в порядке, дорогая?
– Все хорошо, – ответила Таллула бархатным голосом. – Правда.
– Мы впустили вас сюда из вежливости, сэр, – сказал Сид. – Теперь, когда вы увидели, что с вашей невестой все в порядке, вам придется подождать в нашем центре для гостей, пока эта беседа не закончится.
– Я останусь с Таллулой! – заявил Борис.
– Все в порядке, – вмешалась Шантильи Сандерс-Ватсон. – Дальше я сама.
Сид подозвал Еву и поручил ей выпроводить раздраженного Бориса из допросной.
– Я хочу знать, что вы делаете в полицейской допросной вместе с моей клиенткой, – спросила адвокатесса у Альдреда.
– Я аккредитованный юридический представитель моей семьи по этому делу, – спокойно ответил Альдред. – Я перешлю вам регистрационный сертификат.
– Будьте так любезны. – Она уставилась на Йена. – Вы используете новую технику допроса, детектив?
– Что?
– Акт ГЕ о задержании подозреваемых, принятый в две тысячи сто тридцать первом году, прямо предусматривает, что ни один допрос нельзя проводить с использованием пугающих мер. Вы определенно нависаете над моей клиенткой. Это может быть весьма угрожающим.
Йен закатил глаза и встал.
Шантильи Сандерс-Ватсон села рядом с Таллулой и ободряюще улыбнулась ей.
– Сейчас полиция нас оставит. Мы поговорим, и, если после этого вы захотите с ними побеседовать, я разрешу.
Сид и остальные вышли из допросной.
– Кто эта сука? – спросил Йен.
– Та, кого мы не называем сукой, – сказал Сид. – Мне нужно, чтобы ты подготовил свой официальный лог о задержании, снятый этим утром. Адвокатесса хочет его просмотреть.
– И визуальный тоже? – встревоженным тоном спросил Йен.
– Да. Я так понял, в кэше участка есть какие-то глюки. Проверь все, чтобы их было не слишком много.
– Я все понял, босс.
– Не могу поверить, что нам приходится это делать, – пожаловался Альдред.
– Нам бы не пришлось, – многозначительно заметил Ральф.
– До такого ещё не дошло, – сказал Сид. Образ опустошенного и несчастного Эрни, застывшего в ожидании в допросной номер семь, никак не выходил у него из головы.
– Одно свидетельство того, что Таллула причастна, – и она идёт со мной, – предупредил Ральф.
– Понятно, но сначала я хочу получить от нее все, что смогу. Она не крепкий орешек вроде Эрни.
– А вот адвокатесса – да, – уточнил Альдред.
– Её тоже устранят, если она начнет меня бесить, – сказал Ральф. – И тогда остаток допроса пройдет согласно авторизованной процедуре АЗЧ. – Он послал Сиду иконку. – Все подтверждено и готово, нужен только мой сертификат авторизации, чтобы пустить процедуру в ход.
Прошло ещё десять минут, но в конце концов Шантильи Сандерс-Ватсон вышла и сказала:
– Моя клиентка согласилась с вами поговорить, чтобы прояснить любые недопонимания по поводу её причастности к вашему делу.
Сид взял на себя руководство допросом, а Йен занял соседний стул. Сид был этим доволен – так ему не пришлось сидеть напротив неприветливой Шантильи.
– Вынужден спросить, где вы были в пятницу, одиннадцатого января этого года, – начал Сид.
Таллула подалась вперёд и нетерпеливо ответила:
– Мне даже не надо проверять личный лог. Мы были в Амстердаме, в маленьком отеле неподалеку от площади Рембрандта. У нас были длинные выходные.
– У нас?
– У меня и Бориса. Он праздновал. Его банк причастен к оформлению долговых обязательств в связи с новыми термоядерными станциями.
– Как долго вас не было?
– С четверга по понедельник.
– Мне нужны все детали.
– Конечно.
– И придется допросить мистера Аттенсона.
На самом деле Сиду этого не хотелось, он был уверен, что оба непричастны к убийству. Они были слишком обеспокоены и сбиты с толку, слишком возмущены тем, что он устроил им такое испытание.
– Я ему сообщу, – сказала Шантильи Сандерс-Ватсон.
– Хорошо. Это в интересах обоих клиентов.
– Вы когда-нибудь встречались с Адрианом Нортом-два? – спросил Йен.
– Нет. Никогда. А почему вы спрашиваете?
– Простите, не могу сказать, – ответил Сид. – Вы знакомы с другими Нортами-два?
– Разумеется, знакома, я на них работаю. Мы регулярно встречаемся.
– Понимаю. – Это был интересный ответ – как подозревал Сид, подготовленный Шантильи. – Есть ли причина, по которой Адриан мог прийти в вашу квартиру?
– Нет. Я же вам сказала, мы не знакомы. Это на его машину напали?
Элка Сида достала часть протокола допроса Эрни в АЗЧ.
– Похоже, люди, заметавшие следы после убийства, знали ваши личные коды доступа. Они, по большому счету, вошли спокойно, не подняв тревогу, не вызвав никаких вопросов. Кому вы давали коды?
– Только Борису.
– Прежние партнеры? Семья? Друзья?
– Нет. Только мы двое. Честное слово.
– Обслуга? Может, кто-то в прошлом году приходил ремонтировать холодильник?
– Нет. Всем этим занимается команда техобслуживания единограда. Если что-то идёт не так, я разрешаю допуск и охрана сопровождает их в мою квартиру. Это входит в стоимость аренды, В квартире нет тралов для обеспечения уединенности. Попасть внутрь тяжело, но там вы в полной безопасности. Мне это понравилось, я потому и выбрала Сент-Джеймс.
– Но любой из службы безопасности Сент-Джеймса мог попасть в квартиру? – спросила Шантильи Сандерс-Ватсон.
– Ну да, вдруг случится чрезвычайная ситуация.
– Спасибо. – Адвокатесса одарила Сида скромным взглядом победительницы. – А уборщики? Сент-Джеймс и их обеспечивает?
– Да, в мой договор входит уборка дважды в неделю. Они приходят, только когда я на работе.
– Выходит, множество людей могли прийти и уйти, когда никого нет дома? – спросила адвокатесса.
– Похоже на то. Я раньше никогда об этом не думала. Управляющая компания заверила меня, что среди персонала нет людей с криминальным прошлым. Они не берут на работу тех, у кого проблемы с законом.
– Спасибо, – сказал Сид, обращаясь к адвокатессе. – В какие дни приходят уборщики?
– В понедельник и четверг.
