– Охренеть! – пробормотал Адриан.
Они поднялись по короткой металлической лестнице на мостки, которые простирались на все пятьсот метров вдоль верхней части механизма. Глядя на водоросли сверху вниз, он увидел, что цветущий слой, обычно похожий на кашу, замерзает, становится жёстким и малоподвижным, с трудом проходит сквозь насадки впускного устройства. Вдоль впускных сетей начали собираться длинные складчатые холмы. Вот что мешало стреле работать.
– Везде так? – спросил он.
– На каждом поле в этом секторе, я осмотрела их все. Это означает, что на остальных водорослевых полях по всей равнине Джарроу происходит то же самое. Водоросли умирают, а механизмы ломаются. Адриан, надо что-то делать. Мы можем заново засеять водоросли, когда солнечные пятна прекратятся. Но заменить все вышки, какие принадлежат «НИ»? Это будет стоит дороже, чем моя элка может посчитать. Компания хоть застрахована на случай такой катастрофы?
Адриан с мрачным лицом уставился на умирающее водорослевое поле. Какие бы варианты он ни перебирал в уме, отрицать правоту Гвен было невозможно. Он велел элке позвонить Августину, используя самое надежное шифрование из доступных. Он даже не предполагал, что когда-нибудь будет звонить по такому поводу, и понадобилась вся сила духа, чтобы не передумать и пройти через все фильтры безопасности. Даже Норту-2 не полагался мгновенный прямой доступ к Августину. Но в конце концов его элка приняла звонок.
– Адриан, – признал его Августин. – Вижу, ты в полях. Что я могу для тебя сделать?
– Прости, отец, но нам надо остановить производство биойля. Полностью.
Без семи минут шесть следящая программа, получавшая трансляцию с тралов вдоль Беншем-роуд, предупредила Йена, что Таллула Пакер вышла из своего офиса. Тем вечером шел дождь, так что она открыла зонтик, сказала коллегам «до свидания» и поспешила на станцию метро «Гейтсхед».
Он знал, что она направляется прямо домой, в единоград Сент-Джеймс; запущенные в транснет программы-перехватчики дали ему полный доступ ко всем звонкам, которые она сделала в тот день. Большинство были связаны с работой и оказались лихорадочными, что неудивительно для дня, когда «НИ» и прочие члены Большой Восьмёрки производителей биойля с Сент-Либры объявили о закрытии своих водорослевых полей. Однако несколько звонков были от подружек, которые уговаривали её развлечься с ними вечером. Она вежливо отказала всем, заявив, что ещё не готова к такой восстановительной программе. Слишком мало времени прошло после того, что сделал он. Даже её мать звонила, неуклюже выразив свою озабоченность тем, что с помолвкой покончено.
Следящие программы Йена не выпускали из вида и Бориса Аттенсона. Этим утром он вышел из полиции, заплатив залог, и экспрессом вернулся в Ньюкасл. Звонки, которые перехватил Йен, выявили, насколько недовольны его начальники из банка, но, учитывая неразбериху, весь день творившуюся на финансовых рынках, о его неблагоразумной выходке в правлении должны были быстро забыть. Борис даже поработал несколько часов в офисе после обеда.
Теперь следящие программы показывали, как Борис входит в единоград Сент-Джеймс со стороны Баррак-роуд и, отыскав столик в баре «Траворл», заказывает кофе. Траловый сенсор в баре был хороший, Йен смог увеличить изображение и разглядеть тонкую пленку пота на лбу Бориса. Нервный, отчаявшийся человек собирал всю смелость. Вскоре, выпив кофе лишь до половины, Борис подозвал официантку и заказал скотч.
Йену только это и требовалось. Лучше не могло получиться, даже если бы он сказал Борису: «Пожалуйста, иди и выставь себя полной задницей, ведь так ты сможешь окончательно испортить отношения».
Йен открыл верхний ящик стола и вытащил коробку с уликами, которую утром забрал из хранилища Маркет-стрит. Покинув участок, он направился на станцию «Монумент» и по первой линии добрался до станции «Сент-Джеймс».
В жилых зонах единограда Сент-Джеймс было мало внутренних тралов, но из-за убийства в квартире 576-Б Сид приказал нанести смартпыль в коридоре снаружи и напрямую подключить её к полицейской сети. Шанс, что убийца вернётся на место преступления, почти нулевой, но в расследовании, привлекшем так много властных структур и ресурсов, лишний терминал был сущим пустяком.
Йен прибыл в Сент-Джеймс через семь минут после того, как Таллула вернулась домой. Он покрутился в главном вестибюле, наблюдая за Борисом через сетку. Наконец банкир встал и прошел через коммерческий пассаж единограда к ряду лифтов с ограниченным доступом. Он сохранил свой код – двери открылись перед ним. Йен направился к лифтам в вестибюле, где воспользовался своим полицейским кодом.
Трал в коридоре показал, как Борис медлит возле квартиры 576-Б. Он больше не мог звонить Таллуле напрямую; после восьми мучительных звонков этим утром она наконец-то велела элке запретить ему доступ к своему адресному коду. Поэтому Борису пришлось смиренно нажать кнопку звонка, а потом, не дождавшись ответа, постучаться в дверь, хоть это и пережиток девятнадцатого века. Но сработало; дверь открылась, и показалась усталая Таллула, чье выражение лица менялось от гнева до смятения. Борис немедленно начал умолять и почти насильно прорвался внутрь. Таллула захлопнула дверь.
Невидимый в другом конце коридора, Йен подождал одну минуту и велел элке позвонить Таллуле. Момент был безупречный: он услышал приглушенные голоса, сердитые и несчастные. Оба замолчали.
– Да? – спросила Таллула.
– Это детектив Лэнагин. Я хочу вернуть кое-что из вещей, которые забрали криминалисты. Лаборатории они больше не нужны.
– А… ну да.
Дверь открылась. Таллула выглядела такой несчастной, с красными от слез глазами, прилизанными волосами, опущенными плечами – как будто только что вернулась с похорон. Йену захотелось немедленно её обнять.
Борис стоял у нее за плечом с видом токсового маньяка, которому срочно нужна доза. Полный отчаянной решимости добиться своего, но раздраженный неожиданным вмешательством. Он сердито уставился на Йена.
– Я подумал, это вам понадобится как можно быстрей, – сказал Йен, вручая Таллуле коробку. Он даже не позаботился прочитать полный список содержимого; там точно была одежда и какие-то маленькие твердые предметы.
Таллула взяла коробку, бросив на него безразличный взгляд.
– Мм, спасибо.
– Все проверили. И почистили заодно. – Он улыбнулся.
– Послушайте, офицер, сейчас неподходящий момент, – резко сказал Борис.
Йен сделал вид, что впервые его заметил.
– Момент, сэр?
– Да. Мы заняты. Это личное дело, видите ли.
– Понимаю. – Йен внимательно посмотрел на Таллулу, которая не стала встречаться с ним взглядом. – Вы в порядке, мисс Пакер?
– Она в полном порядке!
– Мэм?
– Моя невеста в порядке! – зарычал Борис. – Будьте любезны, уйдите. Не заставляйте меня подавать заявку о причинении беспокойства.
