Сид снова поднял свой пистолет, но, когда попытался прицелиться, превозмогая боль, рука задрожала, а зрение оказалось нечетким. Он знал, что все это бесполезно. Знал, что наступили последние секунды его жизни. Он заорал что-то яростное и дерзкое монстру, который проворно шагнул в его сторону.
Между ними прыгнул Абнер. Монстр ударил, направив лезвия горизонтально, делясь в сердце Норта, и его рука пошла вперёд резко, с нечеловеческой силой.
Сид так толком и не понял, что случилось, – ночное и инфракрасное зрение в противогазе сильно перегрузило от ярких фонарей на их шлемах. Он просто увидел, как силуэт Абнера вздрогнул, словно смотрел на Норта сквозь стену перегретого воздуха. Потом на Абнере оказался какой-то темный и гладкий боевой костюм. Куда-то исчезла вся одежда, которая была на нем мгновение назад.
В замкнутом пространстве раздался невероятно странный звон. И лезвия монстра отскочили, вынудив его резко отпрянуть.
– Сюр-р-р-приз! – с весёлой насмешкой пропел Абнер.
Монстр завертелся с немыслимой скоростью, будто совершая безупречный пируэт. Пальцы-лезвия яростно обрушились на руку Абнера.
На этот раз звон был словно от церковного колокола, вибрирующий звук раскатился по всей комнате. Отдача вынудила монстра зашататься и отскочить.
– Моя очередь, – спокойно объявил Абнер. Он снял с пояса цилиндрический пистолет с очень коротким и толстым дулом. Прицелился и выстрелил.
Воздух вскипел от высокого свиста. И оказалось, что монстр сражается с сетью, которая отвечала на каждый неистовый рывок и поворот тем, что делалась больше и гуще, словно живая. Через несколько секунд чудовище рухнуло на пол, целиком запутавшись в пульсирующих верёвках.
– Какого хрена?!. – сумел выговорить Сид, подавив истерический вопль.
– Мне нужна эвакуация, – кричал Абнер. – Сейчас же!
Ева лежала там, где упала, не в силах сдержать рыдания и непослушными руками пытаясь сдвинуть с себя тяжелый труп. Ральф метался, сжимая изувеченную руку, и не мог остановить кровотечение.
– Абнер? – взмолился Сид. – Какого…
– Прости, босс. Вообще-то меня звать Клейтон. Абнер чуть раньше отправился на каникулы. С ним все в порядке, не переживай.
Сид недоверчиво разинул рот, уставившись на К-Норта. Даже сейчас, среди бойни и с пробирающим до костей страхом, что полыхал в его разуме, откровение вызвало у детектива некое подобие интереса.
– За всем этим стоял Юпитер, – сказал Сид.
Потолок затрещал, по солнечным панелям и несущим балкам прошла странная рябь. Невидимая сила взломала их. Сквозь расширяющийся пролом хлынул ослепляющий белый свет, озаряя фрагменты панелей, которые кувырком падали вверх наперекор гравитации. Сид медленно стянул противогаз и приложил руку ко лбу, защищая глаза от сияния. Свежий ночной воздух проник в разоренную комнату. Даже монстр прекратил сражаться с сетью и уставился на свою судьбу.
На истерзанную крышу здания «Маунтин Хай» неторопливо опускалось массивное транспортное средство. Сид не смог сдержаться. Он начал смеяться. Космический корабль. Он смотрел на настоящий космический корабль, кото-рый нисходил с усеянного звёздами ночного неба. Тридцатиметровый конус из гладкого темно-серого металла, с пятью широкими кольцами, выдвигавшимися посреди фюзеляжа, точно деформированные крылья. Звуков не было: ни рева реактивных двигателей, ни приглушенного шипения спрятанных вентиляционных каналов. Сид каким-то образом понял, что этот корабль работает на принципе, который он не смог бы когда-нибудь постичь. И тем не менее перед ним было чудо, такое чудо, что он едва не попросил: «Заберите меня с собой».
– Нет, Сид, – сказал Клейтон с внезапной серьезностью. – Это не был Юпитер. Это никогда не было битвой «Норт против Норта». Мы не знаем, что это за существо и откуда оно явилось. Но мы узнаем.
Монстра подняли с пола. Он завертелся в воздухе, продвигаясь к люку, который, как увидел Сид, открылся в боковой части фюзеляжа.
Ральф неразборчиво зарычал – боль и гнев, спрессованные в одном жалобном крике. Клейтон наклонился над ним и обрызгал обрубки пальцев каким-то веществом.
– Береги себя, Сид, – сказал Клейтон. – Для меня было большой честью работать в твоей команде.
Он оторвался от пола, начал подниматься и исчез среди сияния. Падший ангел вернулся к своему племени.
Потом свет погас. Очертания корабля недолго просматривались на фоне занавеса из нежных мерцающих звёзд. Он размылся, вытянулся в длину. Сид испустил неистовый радостный вопль. Ударила звуковая волна – грохочущий раскат, который мог породить только объект весом в сотни тонн, пронзающий атмосферу. Он оставил после себя лишь растерянное жужжание US-22 и бронированных штурмовиков-спецназовцев, которые вливались в дверь, шаря вокруг рубиновыми лазерными лучами в поисках чего-то понятного среди крови и обломков.
Мобильная полевая клиника АЗЧ представляла собой пятидесятитонный двадцатиколесный грузовик с пятью отделениями для оказания помощи раненым и двумя операционными для экстренных случаев. Её припарковали рядом со зданием «Маунтин Хай», выдвинув по бокам модули медпомощи на надежных раздвижных опорах, наготове для всех раненых, какие могли появиться по итогам штурма.
Сида туда принесли на носилках, что было, по его мнению, унизительно. Однако к тому моменту шок начал проявлять себя, и он утратил дар речи. Он не мог понять, жар чувствует или холод. Внутренним взором видел только взмах темных, блестящих лезвий. Голова Йена откидывается назад. Кровавый взрыв, озаренный фонарями на шлемах. Его друг, его напарник мёртв. Убит монстром-пришельцем, который все это время бродил по улицам Ньюкасла.
Сообразительные и умелые молодые медики в зелёных нарядах и белых масках столпились вокруг, энергично взявшись за пациента. С него сняли бронежилет, срезали одежду с торса. В операционную не отправили, поскольку треснувшее ребро и ушибы не представляли серьезной опасности. Вместо этого доктор оказал ему помощь прямо в модуле, через маленький разрез просунув в его грудную клетку какую-то блестящую гибкую трубку и покрыв переломы ребер нюплотью.
Физически он был в порядке. Его как следует накачали токсом.
– Это поможет, – ободряюще сказал доктор.
Он солгал. Токс снял напряжение, успокоил тело и придал лицу Сида выражение счастливого идиота. Но он не справился с внутренней болью, не стер воспоминания об ужасной смерти Йена. Сид попал во временную петлю, в которой они впятером врывались в шестиугольную комнату, взбудораженные тем, что охота близилась к завершению. Они почуяли запах победы. Ими двигало не только удовлетворение от раскрытия дела, но и гнев на Альдреда, который все это время был плохим парнем, на то, что он хитростью завоевал их доверие, на то, что их обманули, что они открылись ему.
Только вот это относилось не к пятерым. Только к четверым. Абнер не был Абнером, детективом, которого Сид знал и в достаточной степени уважал. Клейтон, кем бы он ни был, втёрся к ним в доверие в точности как Альдред.
