Воздушный шлюз представлял собой бесстрастно-белую цилиндрическую камеру с кольцом черных титановых воздушных клапанов в средней части и круглыми люками с обоих концов. Антринелл и Марвин подождали внутри, пока их элки проводили последнюю серию проверок, потом клапаны зашипели и давление начато выравниваться. В вездеходах всегда поддерживалась положительная разница в давлении по сравнению с окружающей атмосферой, которая неуклонно редела, пока Зант поглощал планету. Зант точно не нуждался в атмосфере; газы поглощались и преобразовывались вместе со всем остальным, с чем он соприкасался.
Когда наружная дверь воздушного шлюза распахнулась, Антринелл первым спустился по лестнице. Он осторожно попробовал ногой землю, убеждаясь, что подошвы ботинок держатся крепко. Иногда поверхность Занта оказывалась скользкой как каток. На этот раз все было нормально, о чем он знаком сообщил Марвину.
Вместе они подошли к модулю с оборудованием. Он выглядел до странности старомодным в этом веке смартпыли и процессоров с наноконтактами. Но, как показал опыт, чем меньше устройство, тем легче Зант искажал его и поглощал. Научные команды АЗЧ вскоре отказались от траловых сенсоров, к которым привыкли в родных мирах, в пользу солидных блоков электроники в стиле ретро.
Последняя экспедиция установила эту штуковину на треноге с двухметровыми телескопическими ногами, которые несли довольно высокий электрический заряд. Антринелл обрадовался, увидев, что Зант не начал её поглощать все три ноги по-прежнему представляли собой безукоризненную блестящую нержавеющую сталь. Потом он посмотрел на комплекты сенсорного оборудования, сложенные рядом на верхушке треноги и укрытые обычным термоодеялом, через которое тоже проходил ток.
– Черт!..
– Что такое? – спросил Марвин.
Антринелл наклонился, чтобы как следует все разглядеть, и заставил закреплённые в шлеме сенсоры сфокусироваться. Всего было шесть комплектов – квадратов со стороной двадцать пять сантиметров и глубиной около десяти. Из двух в центре рос янтарный Зант – из мельчайших трещин между ними пробились нежные побеги с грибными шляпками. Из единственной якорной точки вырос узор, напоминающий звезду. Ещё более нежные нити тянулись от основания «грибов» к самому термоодеялу. Сходство с земной грибницей было жутким.
– Ох! – встревоженно сказал Марвин. – Это нехорошо. Думаешь, он обретает сопротивляемость электричеству?
– Кто знает? – Антринелл махнул над комплектами сенсорной палкой. – В двух средних элементах нет защитного заряда, но кое-что из их внутренней начинки все ещё функционирует.
– Ладно, я скачаю файлы. Может, ребятам на Передовом Рубеже они пригодятся.
Заранее зная, что найдет, Антринелл прошел к «фасаду» шпиля, на который были нацелены комплекты сенсорного оборудования. Два месяца назад его команда побывала здесь и нанесла на поверхность Занта молекулярный вирус. Эта штука приводила в ужас большинство людей, включая Антринелла. Никто за пределами АЗЧ даже не знал о существовании вируса. Предосторожности, связанные с обращением с ним, были куда масштабнее тех. что касались ядерного оружия. Вырвавшись на свободу и соприкоснувшись с обычной материей, вирус вполне мог опустошить весь мир. В одной безымянной звёздной системе, куда с Передового Рубежа открыли портал, был астероид, который теперь представлял собой кипящую массу хрупкой фрактальной пены, его базовое энергетическое состояние снизилось из-за молекулярного преображения. Но ключевое понятие здесь – обычная материя.
Антринелл глядел на вирус и видел, что тот мёртв. Зараза грызла Зант, пока не породила темную красновато-коричневую язву двух метров в поперечнике. Зант каким-то образом обрел устойчивость к ней, его трансформированные молекулы снова изменились, укрепив себя так, что вирус больше не мог их пожирать. Лишившись пищи, молекулярная зараза издохла.
Антринелл отцепил от пояса щуп для сбора образцов и осторожно погрузил его в заражённый вирусом участок, превратившийся в безе. Он как будто взломал очень тонкий лёд на поверхности воды. Лёгкое сопротивление прекратилось, и жёсткий щуп медленно пошел вниз. Капитан прочитал показания на оптической сетке, детали анализа. Вирус был совершенно мёртв, обратился в сверхтонкую пыль с малой долей связанности. Сборщик образцов всосал несколько молекулярных цепочек.
– Есть, – сказал Антринелл.
– А я получил данные сенсора, – сказал Марвин и посмотрел на глубокую лужу, в которую превратился вирус. – Просто великолепно. Одолели аж целых десять килограмм, не меньше. – Он окинул взглядом массивные опаловые структуры, возвышавшиеся со всех сторон. – Осталось всего-то дохренадцать миллиардов тонн.
Антринелл улыбнулся достаточно широко, чтобы Марвин увидел его зубы через затемнённый шлем.
– Только оптимизм и поможет нам пройти через все это.
– Сколько уже отчаялись и бросили?
– Ты не из таких. – Антринелл вытащил щуп и поднял, точно победную чашу. – Кроме того, мы сегодня кое-чего добились.
– Добились? И чего же?
– Применили метод исключения. Эта конфигурация не работает. Попробуем другую. И ещё раз попробуем. И опять.
– Ну да, точно.
Они вернулись в вездеход. Когда оба оказались внутри обеззараживающей камеры, дверь воздушного шлюза захлопнулась. Белые стены залил фиолетовый свет, из клапанов брызнул густой маслянистый туман. Антринелл и Марвин стояли неподвижно, подняв руки, точно балерины, застигнутые посреди пируэта. Масло превратилось в толстую оболочку на поверхности костюмов и закапало на пол. Потом через камеру дугой прошел разряд тока – бешеное сверкание, приглушенный рев. Антринелл дёрнулся, как всегда. Если в наружном слое костюма окажется брешь, напряжения хватит, чтобы убить человека на месте.
Клапаны начали работать в обратном направлении, выкачивая атмосферу. Антринелл почувствовал, как внутренний слой костюма твердеет, оберегая его от вакуума. Цикл повторился трижды, и это должно было вымыть любую субстанцию с молекулами Занта из вездехода. Никто никогда не видел, чтобы Зант разросся из микроскопического фрагмента – он всегда переходил в активный статус только в виде куска весом больше двухсот тонн, – но АЗЧ не собирался рисковать.
В качестве последней меры предосторожности Антринелл и Марвин стянули с себя наружные костюмы и избавились от них через устройство сброса. Начался ещё один цикл помывки. Только потом они сняли внутренние костюмы, которые тоже выбросили наружу.
Опять надев робу, Антринелл сел на место водителя и подал напряжение на осевые моторы. Этот момент всегда был тревожным – не начал ли Зант поглощать шины? К счастью, случись такое, они могли сбросить наружный слой металлизированных силиконовых покрышек, как змея сбрасывает кожу.
Исследовательский вездеход плавно двинулся прочь, и охватившее команду напряжение ослабело. Следующий час они провели, осторожно проезжая вдоль спутанных прядей Занта, чтобы достичь его края, и прибыли к цели, когда в и без того свинцовом небе наступил закат, хотя до захода солнца оставалось ещё два часа. Раньше сутки в Зантмире-З длились двадцать три часа сорок минут; теперь, когда Зант каким-то образом повлиял на местную гравитацию – вращение планеты замедлялось, – сутки длились уже тридцать семь часов, и процесс ещё не остановился. Вечерние сумерки, как и рассвет, продолжались долго.
