Анджела тотчас же обновила свою элку и снабдила высокоуровневым квантовым шифрованием. Как только ключ вернулся к ней через множественные случайные каналы, она внедрила слои прогнозирования бихевиоральных конструкций ИИ-уровня, создав в транснете личность, которой поручила руководить своим кредитным счетом и следить за собой в реальном времени на случай, если понадобится помощь, – такая вышла старшая сестричка-элка. Удовлетворенная тем, что теперь она в относительной безопасности, Анджела сунула нос в меню кэша, чтобы поглядеть, какое ещё наследство осталось от Зарлин. Большей частью оно предназначалось для создания призрачных маршрутов, перехвата ключей и взлома брандмауэров по принципу «сломал-схватил», – все, что требовалось для финансовых набегов, на которые Зарлин сподвиг её обходительный друг. Но были и другие пакеты софта. Анджела начала знакомиться с их функциями. Вскоре поисковые боты с защитой от слежения рассеялись по транснету, набитые под завязку запросами Анджелы. Она вышла из тайного кэша, заметая следы при помощи программ сокрытия доступа, найденных внутри.
– Спасибо, Зарлин, – беззвучно проговорила она. Это даже нельзя было назвать настоящим предательством – они обе получили то, что хотели. Кроме того, в Холловее за эти годы случались вещи куда хуже.
Она присоединилась к взводу Пареша, который направлялся к большой палатке-столовой на краю хлюпающего временного города, обходя самые большие лужи. Половина взвода больше не носила брюк, солдаты ходили в ботинках и шортах. Анджела была осмотрительнее, она видела, что споры некоторых растений Сент-Либры могут сделать с человеческой кожей, если их тотчас же не стряхнуть. Здесь было относительно чисто; прибрежные земли возле Абеллии представляли собой большей частью фермерские поля и луга. Но кто его знает, что может принести ветер из диких краёв на севере.
– А вот и они, – провозгласил Марти О’Райли.
Анджела приподняла солнечные очки, чтобы поглядеть на три «Дедала», что катились по рулежной дорожке к взлётно-посадочной полосе. Час назад она запросила в глючной лагерной сети запись приземления первого из них в Эдзелле. АЗЧ был достаточно предусмотрителен, чтобы быстро соорудить передовую базу сосредоточения, использовав громадную инерцию, которую набрала экспедиция к этому времени. Анджела знала, что вылет следующей партии н-лучевиков запланирован на завтра, так что наблюдательные команды смогут приступить к поискам ещё одного места в паре тысяч километров к северу от Эдзелла; ту область никто никогда не видел, если не считать расплывчатых фотографий, сделанных из космоса во время предварительного оценочного зондирования системы Сириуса девяносто три года назад. Как только второй лагерь заработает, начнется исследовательская фаза экспедиции.
Первый «Дедал» с ревом пронесся по взлётной полосе, взмыл в чистое небо и стал быстро набирать высоту.
Несколько солдат проводили его свистом и радостными возгласами. У Анджелы ощущения были двойственные. Взвод Пареша по-прежнему неправильно относился к миссии. Слишком много самодовольства.
– Сегодня после обеда футбол, – сказал Дирито, когда они вновь двинулись к большой палатке-столовой. – Множество взводов собирают общую команду. У нас будет лига.
– Футбол или соккер? – уточнила Анджела, и в ответ раздался общий стон.
– Соккер. Единственный настоящий футбол
[42]! – с отвращением сказал Омар Михамбо.
– Вы, ГЕ-шники, – парировала она, – такие узколобые.
– Мы его бесплатно отдали всем транскосмическим мирам.
– Так забирайте обратно.
– По крайней мере, остальные миры понимают, в чем суть.
– Ага, потому что они слишком тупые, чтобы понять правила настоящего футбола.
– Ты играла в соккер в тюрьме? – спросила Леора.
– Было дело.
– В качестве кого? Ты была хороша?
– Думаю, неплоха. Я быстро бегаю с мячом.
Впрочем, ей было сложно представить себе игру в новых походных ботинках.
Дирито и Джош Джустик переглянулись.
– Полузащита, – объявили они хором.
– У меня есть выбор?
– Хочешь нас подвести?
– Всего лишь семь на семь, – сказала Леора. – Легко и забавно.
– Ну хоть на тренировку приходи, – взмолился Дирито.
– Я проверю свое расписание.
Палатка-столовая была размером с шатер, открытая со всех сторон. По одну сторону располагался раздаточный прилавок, за которым стояли скучающие, усталые официанты из «Нью-Кейтеринг Сервис», которым приходилось выдавать еду не только наземному персоналу экспедиции, но и тем сотрудникам, которые прибывали по воздуху. Анджела и взвод заняли места в конце длинной очереди, и тут Пассам явилась на обед. Сообразно своему жизненному статусу вице-комиссар надела дорогой васильковый деловой костюм, пошитый европейскими портными, с шелковой блузой и черными туфлями, которые, как и чулки, были в пятнах грязи. Несмотря на жару, её прическа была жёстко зафиксирована, а макияж выглядел закрывавшей все лицо маской, через которую просачивались капли пота. Несколько ассистентов, увивавшихся вокруг своей королёвы, нервно заулыбались, когда она прошла к началу очереди.
Обслуживание в столовой могло быть средством для поддержки командного духа благодаря правилу: «Первым пришел – первым обслужили», но Пассам отличалась незыблемой верой, что она равна более, чем другие
[43].
– Я вас благодарю, – сказала она, обращаясь к стоявшим в очереди и готовым забрать свои подносы с прилавка. – У меня запланирована на ближайшее время очень важная удаленная конференция. Понимаете, это финансовое бюро ГЕ. Надо их порадовать.
Не встречаясь ни с кем взглядом, она протолкалась в начало, встала у прилавка и опять завела милую пустую болтовню с девушками, выдававшими пищевые пакеты. Ассистенты сомкнулись вокруг нее, защищая, и похватали собственные подносы.
Анджела уставилась на это зрелище. Её мышцы свело. Она почувствовала, как к лицу приливает кровь. Что-то приглушило все звуки в палатке-столовой, а по коже распространилось странное, свирепое покалывание. Её ноги подкосились, и она упала на землю, покрытую измочаленной травой.
– Анджела? – окликнул Пареш.
Он находился, должно быть, на расстоянии многих миль. Из изнуряющего жара её бросило в ледяной холод. Руки и ноги неудержимо тряслись.
