В конце мая Асло поцеловала Анджелу на прощание на лондонском вокзале Кингс-Кросс, оставив её на платформе с чемоданом отличной новой одежды и билетом первого класса в один конец до Ньюкасла. За это Мелин Асло получила вознаграждение в размере одного миллиона еврофранков на вторичный счет и сохранила первоначальную уверенность в том, что это именно она выбрала Анджелу.
На вокзале в Ньюкасле Анджелу встретил Марк-Энтони. Этот эксцентрично одетый, щуплый шестидесятилетний мужчина возмещал личными качествами недостаток роста, – представляясь, он без тени иронии назвался «погон-щиком подружек Бартрама Норта». Чувство юмора у него было возмутительное, и Анджела немедленно ощутила к нему симпатию.
Первой остановкой оказалась служба безопасности «Нортумберленд Интерстеллар», тридцатиэтажная башня из темного стекла в городском районе Мэнорс.
– Почему мы здесь? – спросила Анджела, когда сопровождающие в униформе провели их через вестибюль к лифтам.
– Последняя проверка, солнышко, – ответил Марк-Энтони, когда двери лифта сомкнулись.
– Но я думала, что Бартрам и Августин разделились, – сказала она.
– Так и есть, но они остались друзьями.
На десятом этаже здания службы безопасности располагалась небольшая клиника. Умелая медсестра взяла образец крови, потом Анджеле велели надеть халат и неподвижно полежать в сложном сканирующем устройстве.
– Зачем? – нервно спросила она.
– Все в порядке, я уже десятки девочек проводил через эту процедуру, – заверил Марк-Энтони. – Кровь нужна, чтобы проверить, нет ли каких проблем.
– Вы хотите сказать, болезней.
– Солнышко, люди нынче много чем болеют. Чудесно, что для нас болезни не страшны, но Бартраму приходится быть осторожным. Сейчас он не может себе позволить подхватить что-нибудь.
– А это? – Анджела взмахом руки указала на сканер.
– Лежи смирно, – велела ей медсестра.
– У Нортов множество врагов, – объяснил Марк-Энтони. – Мы просто проверяем, что все твои ки-чипы только для подключения к сети.
– У меня ещё нет кибернетических имплантов, – сказала Анджела. – Они мне не по карману. Я использую интерфейсные наборы.
Она указала на черную серьгу, через которую соединялась с транснетом.
– Вот и умница. Тело – это храм, в особенности такое роскошное тело, как твое. Не надо пихать в него всякое дерьмо. И мы ищем не только коммуникационные ки-чипы.
– А что, бывают и другие ки-чипы?
– Они мерзкие, солнышко. Я видел список, который у них тут есть. Производители оружия пугающе изобретательны, когда им приходится играть роль сущих дьяволов. Поверь мне.
Они ждали в маленькой прихожей, пока придут результаты. Анджела была уверена, что проблем не будет, микроскопические молекулярные нити, внедрённые вдоль обеих локтевых костей, имели органическую основу и пребывали в неактивном состоянии – то есть обнаружить их невозможно. Так и должно быть, за них пришлось заплатить кругленькую сумму спецу по темному ки-теху из Нового Токио.
– Какой он? – спросила она.
– Кто, Бартрам? Просто душка.
– Ох, прошу вас!
Марк-Энтони выразительно пожал плечами.
– Ну ладно – ему сто девять лет, он мультитриллионер в любой валюте, какую ни назови. Нет ничего такого, чего бы он не видел и не делал. Устраивает?
– Правда сто девять?
– Да.
– Ох! Послушайте, я не уверена, что смогу…
Он хихикнул.
– Видела бы ты свое лицо, солнышко. Послушай, не переживай, он наполовину омолодился. Не слишком уж непригляден. – Он огляделся по сторонам и поманил Анджелу ближе. – Между нами говоря, он мало на что способен, если понимаешь, к чему я клоню. Сейчас ему больше нравится смотреть. Работа лёгкая, будешь просто мило играть с другими девочками да время от времени немного сосать член. Нам всем в этой жизни приходится делать то же самое.
– Точно. И всё-таки я не понимаю. Если он такой богатый, должны ведь найтись девушки, которые готовы с ним быть на любых условиях? Я их видела достаточно в клубах Лондона, а ведь у тех ребят и близко не было столько денег.
Марк-Энтони выпрямился в кресле, и вид у него вдруг сделался очень чопорный.
– В этом все дело.
– Что вы имеете в виду?
– Он тебе платит не за секс, солнышко, он тебе платит, чтобы ты потом заткнулась и ушла. Мужчины, они все одинаковые. Особенно Норты. Они не хотят с тобой сближаться, говорить о чувствах и жизнях других людей – для них все это дерьмо лишь трата времени и сил. Подружки и жены – обуза. Норты преуспевают и добиваются, в этом весь смысл их семьи.
– Звучит… одиноко.
– О нет, солнышко, они не одиноки, у них есть ты. Больше ничего и не нужно. Поверь мне, я вот уже двадцать пять лет рядом и вижу их во всей неприглядной красе.
– Почему вы это делаете?
Марк-Энтони изобразил лукавую улыбку.
– Другой работы мне, в общем-то, не найти. Позорный инцидент в моем длинном темном прошлом, связанный с толикой нелегального токса и непристойным овощем. На публике!
Анджела рассмеялась.
– Я вам не верю.
– Ну, возможно, я преувеличил важность овоща. Но это не такая уж плохая работа. Я встречаюсь с милыми людьми, как ты. Знаешь, у тебя прекраснейшие в мире зелёные глаза.
Она подалась к нему и схватила за руку.
– Спасибо.
– Ох, не надо, я ж сейчас расплачусь.
Вошла медсестра.
– Все чисто, – объявила она.
– Ну что ж, – радостно сказал Марк-Энтони, – давай выберемся из этой воистину унылой погоды туда, где жарко светит солнце.
Черный служебный седан «Мерседес» привез их прямо к порталу. В конце Последней Мили они зашли в офис пограничного директората ГЕ. Анджела удивилась, когда оказалось, что ей нужно всего лишь положить руку на биометрический сканер и приказать элке подтвердить её статус гражданина для ИИ директората. Ей тотчас же дали разрешение на переход и снабдили небольшим чипом с ГЕ-визой, позволяющей обратное путешествие.
– Не потеряй, – предупредил Марк-Энтони, когда «Мерседес» плавно заехал на металлический пандус, который вёл в портал. – Пройти сюда с другой стороны не так просто.
«Мерседес» плавно ехал по автостраде А к аэропорту. Марк-Энтони наслаждался её восхищением кольцами Сент-Либры, даже остановил машину, чтобы Анджела смогла выбраться и полюбоваться ими как следует. Она вдыхала экзотический воздух в точности как все те, кто посещает новый мир в первый раз, не жалуясь на вездесущий запах биойля, едва сдерживая восторг от новых впечатлений.
В аэропорту их ждал «Гипер-Лир LV-700». Аккуратный пятнадцатиместный бизнес-джет с треугольным крылом, чьи ракетно-турбинные двигатели «P&W Эксельсиор» позволяли разгоняться до крейсерской скорости три и восемь десятых Маха
[50].
