— Что значит «навыверт»? — удивилась госпожа Пруст.
— Я хочу сказать, он задом наперёд стоит, — терпеливо объяснил полицейский, — я только что там побывал, и, уж будьте уверены, «Головой Короля» его больше не называют.
Тиффани свела брови.
— То есть… теперь его называют «Затылок Короля»?
Констебль Пикша улыбнулся.
— Вижу, вы барышня воспитанная, госпожа, потому что большинство собравшихся называют его «Королевская…».
— Я тут похабщины не потерплю! — сурово отрезала госпожа Пруст.
«Да ну? — подумала про себя Тиффани. — Это ведь у тебя полвитрины забито розовыми надувными как-бишь-их-тамами и другими загадочными предметами, которых я и рассмотреть-то толком не успела? Странен был бы мир, если бы все люди как две капли воды походили друг на друга, а тем более — на госпожу Пруст».
А под потолком бурно пшушукались Нак-мак-Фигли, причём Туп Вулли шумел больше обычного.
— А я вам грил, грил или нет, я ж сказанул, что эта заведения задом вперёд встряла, вот так и сказанул, но нет, вы ж не послухали! Я, мож, и туп, но я ж не дурак!
Паб «Голова Короля», или какую бы уж часть королевской анатомии он теперь собою ни воплощал, находился неподалёку, но уже за сотню ярдов
[24] до него ведьмам пришлось проталкиваться сквозь бесчисленные скопища людей, многие из которых держали в руках пинтовые кружки. И на госпоже Пруст, и на Тиффани были подбитые гвоздями башмаки — весомое преимущество, когда требуется по-быстрому проложить путь через толпу. И вот, прямо перед ними, слава небесам, воздвиглась, за неимением лучшего слова (хотя Фигли иное слово охотно бы использовали, причём ни минуты не колеблясь), «Спина Короля». Ведьмы облегчённо выдохнули. Перед задней дверью, что ныне исполняла обязанности, некогда возложенные на парадный вход, обнаружился сам хозяин, господин Уилкин: одной рукою он подавал кружки с пивом, а другой сгребал деньги. Выглядел он — точь-в-точь кот в тот день, когда вместо дождя с неба посыпались мыши.
В самый разгар своих трудов праведных он умудрялся-таки выкроить минутку-другую и сказать несколько слов щуплой, но очень целеустремлённой даме, которая всё заносила в блокнот.
Госпожа Пруст ткнула Тиффани в бок.
— Глянь-ка туда! Это мисс Резник из «Таймс», а вон там, — она указала на высокого стражника в форме, — вон, видишь, тот, с кем она разговаривает, — это командор Ваймс из городской стражи. Человек он порядочный, всегда смотрит сердито, шуток не терпит. А ведь дело принимает интересный оборот: он, видишь ли, очень не любит королей. Его предок отрубил голову нашему последнему монарху.
— Какой ужас! А король этого заслуживал?
Госпожа Пруст, помявшись немного, заверила:
— Ну, если рассказы о том, что именно обнаружилось в его личных застенках, не врут, то ответ — «да», причём большими буквами. Но предок командора всё равно предстал перед судом, потому что безнаказанно рубить королям головы, по-видимому, нельзя: всегда найдутся недовольные. Оказавшись на скамье подсудимых, он сказал только: «Будь у чудища сотня голов, я бы не знал покоя, пока не отсёк бы их все до последней». Это засчитали за признание себя виновным. Его вздёрнули, а потом, много позже, поставили ему памятник, что говорит о людях куда больше, чем хотелось бы о них знать. Прозвище у него было — Старина Камнелиц, и, как ты сама видишь, это черта семейная.
Да, Тиффани это видела, а всё потому, что командор целенаправленно шёл к ней, и выражение его лица недвусмысленно говорило о том, что дел у него невпроворот и каждое отдельно взятое дело куда важнее того, чем ему предстоит заняться прямо сейчас. Он почтительно кивнул госпоже Пруст и попытался смягчить свирепый взгляд, обращённый на Тиффани, но без особого успеха.
— Это ваша работа?
— Нет, сэр!
— А вы знаете чья?
— Нет, сэр!
Командор нахмурился.
— Юная барышня, если грабитель совершает кражу со взломом, а позже возвращается и всё похищенное кладёт по местам, преступления это не отменяет, оно всё равно уже совершилось, понимаете? И если зданию вместе со всем его содержимым был нанесён серьёзный ущерб, а на следующее утро обнаруживается, что оно целёхонько и новёхонько, правда, развёрнуто задом наперёд, все, кто в этом замешан, тем не менее являются преступниками. Вот только я понятия не имею, как это преступление классифицировать, и, если честно, предпочёл бы раз и навсегда избавиться от этого проклятущего дела.
Тиффани заморгала. Последней фразы она не услышала, ну то есть не то чтобы уловила с помощью слуха, но всё равно запомнила. Это, должно быть, проговорка! Девушка оглянулась на госпожу Пруст, та радостно кивнула, и в голове Тиффани звякнуло коротенькое: «Да». Ещё одна проговорочка!
А вслух госпожа Пруст промолвила:
— Командор, мне сдаётся, ничего страшного не произошло, тем более что, если глаза меня не обманывают, торговля господина Уилкина в «Спине Короля» идёт полным ходом, так что он сам вряд ли порадовался бы возвращению «Головы Короля».
— Золотые слова! — подтвердил трактирщик, сгребая монеты в кошель.
Командор Ваймс хмурился. Тиффани уловила слова, которые прямо-таки подрагивали на кончике его языка. «Пока я здесь, возвращению короля не бывать».
— Так, может, пусть впредь так и называется — «Затылок Короля»? — снова встряла госпожа Пруст. — Тем более что у короля этого, по всей видимости, перхоть, сальные волосы и здоровенный чирей на шее?
К восторгу Тиффани, выражение лица командора осталось всё таким же каменным, но на языке его затрепетала проговорка — торжествующее «Да!». В этот самый момент госпожа Пруст, убеждённая, что железо надо ковать, пока горячо, снова вмешалась:
— Мы ж в Анк-Морпорке, господин Ваймс; здесь летом, бывает, река загорается, выпадали дожди из рыбы и остовов кроватей, так что, в масштабах вселенского замысла, что не так с пабом, если даже он и вращается вокруг своей оси? Большинство его посетителей делают то же самое! Кстати, как ваш парнишка?
Невинный вопрос, похоже, положил командора на обе лопатки.
— О! Он… ох, я… с ним всё в порядке. Да-да, в полном порядке. Вы были правы. Всё, что ему было нужно, — это глотнуть шипучки да срыгнуть хорошенько. Можно мне перемолвиться с вами словечком в частном порядке, госпожа Пруст? — Он покосился на Тиффани, давая понять, что она в частный порядок не входит, так что девушка осторожно пробралась сквозь толпу развесёлых, порою избыточно развесёлых зевак, жаждущих увековечиться на фоне «Затылка Короля», и растворилась на их фоне, прислушиваясь к тому, как Явор Заядло командует своим воинством — прочие Фигли ему, так и быть, внимали, если дела поинтереснее не находилось.
— Тыке вот, — негодовал Большой Человек, — это который из вас, чучундр, удумал на вывешалке настоящу шеяку к бошке прималевать? Вроде обнаковенно таковского не делается.
